Запретный плод

Морган посмотрела на Дерека, начальника их отдела инвентаризации, и охранника, сопровождавшего камни в ее просторную, залитую светом студию на верхнем этаже здания Моро на Пятой авеню с суперзащищенного четвертого этажа, где и хранятся все эти драгоценности.

– Я возьму александрит, турмалин и оба граната. – Морган еще раз пробежала глазами подложку с камнями. – Пятнадцатикаратный желтый бриллиант с огранкой «Маркиз», а насчет изумрудов дам знать чуть позже. Спасибо, Дерек.

Дерек кивнул и шагнул вперед, чтобы помочь Морган уложить камни в отдельные мешочки. Пока она подписывала заказ, Дерек сказал:

– У меня есть восхитительный клиногумит из новой шахты в Сибири. Интересуетесь?

Интересуется ли она ярко-оранжевыми камнями, которых ей всегда не хватает?

– Конечно! Я буду вам очень признательна, если вы отложите парочку самых милых перед тем, как предлагать их Карлу.

Карл был ведущим мастером, работающим на главный ювелирный магазин МИ, расположенный на нижнем этаже здания. Они радостно вели друг с другом тихую войну и боролись за лучшие камни Моро. И естественно, за клиентов с самыми большими кошельками.

– Я дам вам за клиногумиты на два процента больше любого предложения Карла. Не подводите меня, Дерек, я хочу их.

Она, конечно, Моро, но ее бизнес не был связан с ювелирным магазином и драгоценными камнями корпорации. Ей приходилось покупать камни по текущему курсу и выгодно продавать их… и ей это очень нравилось.

– Конечно. Я обязан вам за обручальное кольцо для Гейл. Она все еще считает меня богом.

Морган рассмеялась:

– Я рада, что ей понравилось.

Хотя Дерек занимал очень ответственный пост в «Моро», он не мог себе позволить купить у Морган изделие по обычной цене. Иногда она и сама считала, что запрашиваемые ею суммы были просто безумными, но, как любила говаривать мать, эксклюзивность имеет свою цену, а цены Моро всегда зашкаливали.

Морган услышала, как захлопывается за Дереком входная дверь ее студии, и села на табурет у верстака. Она покрутила на пальце перстень с танзанитами и бриллиантами и подперла рукой подбородок.

«Морган Моро Дизайнз». Она не могла отрицать, что принадлежность к Моро открыла ей двери, в которые было бы куда сложнее проникнуть, не будь у нее волшебного ключика – фамилии семейства, связанного с драгоценными камнями. Но имя – это еще не все; ни одна светская львица не выложит за изделие несметное количество денег, если оно не из верхнего ящика стола. Морган понимала, что ее клиенткам требуются статусные произведения искусства, которые выделялись бы на фоне даже самых изысканных украшений, и она давала их им снова и снова.

Это было то поприще – может, единственное, – на котором она действительно преуспела. Морган обожала свою работу: она заставляла ее сердце петь. Тогда почему же она несчастна? Девушка поджала губы, думая, что несчастной ее тоже не назовешь. Просто она… просто у нее было такое ощущение, что жизнь пуста и никчемна.

При этой мысли Морган захотелось ударить себя по щеке. Чушь несусветная! Она Моро – богатая, в меру привлекательная, популярная. Ну да, она все еще одна, и это продолжается некоторое время – ее задушевный друг давно исчез с горизонта, – но у нее бывают свидания. И временами весьма осмотрительные связи, если она полагает, что мужчина достаточно мил и привлекателен, чтобы иметь с ним дело.

Миллионы девушек лишь мечтают о такой жизни, да они бы душу за нее отдали. Так почему же она грустит и жалеет себя? Фу!

– Земля вызывает Морган!

Морган подняла голову и увидела в дверях студии свою лучшую подругу, эльфийское личико озаряет улыбка. Райли разрабатывала дизайн и оформляла витрины ювелирного дома «Моро Джемз», что на первом этаже здания. Она была просто еще одним членом семьи Моро.

– Привет, – улыбнулась в ответ Морган. – Я как раз собиралась выпить кофе. Не желаешь присоединиться?

Райли покачала головой:

– Нет времени. Твоя мать прислала меня сюда, чтобы вытащить тебя из этого уютного гнездышка.

Она хочет, чтобы ты спустилась вниз и присоединилась к собранию по поводу планирования благотворительного бала.

– Зачем? Она никогда не звала меня раньше.

Организация мероприятия подобного масштаба была для Морган непосильной ношей, и поэтому она не собирается тянуть ее на себе. Она просто выставит себя на посмешище. Ей это нужно? Нет, никогда и ни за что.

– Ну, она сказала, что я должна привести тебя, даже если придется тащить за волосы.

– Боже правый!

Морган встала и потянулась. Осмотрела себя: белая футболка с серым жакетом, темные узкие брючки, заправленные в черные кружевные сапожки до колена. Совершенно не корпоративный стиль Моро, но для нее годится.

Морган прошествовала к двери и позволила ей захлопнуться за спиной; как и прочие помещения, она открывалась с помощью сканера отпечатка пальца. Ключи в здании Моро не требовались.

– Ты уже забрала платье для свадьбы Мерри? – спросила Райли по пути к лестнице.

– М-м-м. Не могу дождаться. Кстати, Джеймс подбросит нас на самолете компании. Он летит в четверг вечером.

– Отлично.

Это действительно отлично… Их подруга Мерри выходит замуж в ее с Райли родном городе Стелленбош, Южная Африка, и Морган с нетерпением ждала возвращения домой. Но если она хочет укрепить репутацию одного из лучших дизайнеров ювелирных украшений в мире – как ее дед до нее, – тогда придется обитать в Нью-Йорке. Ей нужны клиенты с большими деньгами, которые не боятся их тратить…

И, говоря об исключительности, ей пора начать работу над изделием, которое «Моро Интернэшнл» поручила сделать ей для аукциона благотворительного бала, подумала она, выходя из лифта на пятый этаж, где располагались офисы Ханны и нью-йоркских директоров МИ. Может, Ханна поэтому и вызвала ее на собрание…

Глава 2

Морган увидела, как ее гламурная, утонченная мамочка выходит из офиса в костюме лимонного цвета, туфлях на высоком каблуке и с идеально прямыми волосами чуть выше плеч.

– Мне нужно решение относительно изделия для аукциона, – объявила Морган, пока мать шла к ним. – Какие камни вы предпочитаете? Бриллианты? Изумруды? Рубины? Классика или современность? Ты для этого позвала меня на собрание?

– И тебе привет, дорогая, – невозмутимо отреагировала Ханна. – Как дела?

Морган покрутила в воздухе тонкими пальчиками:

– Мам, мы сегодня утром пили вместе кофе. Почему ты не сказала мне о том, что я должна буду спуститься вниз?

– Это конференц-зал, а не комната пыток, Морган, – ответила Ханна, тон сухой, как мартини, который она предпочитала. – Морган, пришла пора поговорить о твоем вступлении в «Моро Интернэшнл» на официальных началах.

Морган вздохнула:

– Неужели шесть месяцев уже прошли? Так быстро?

У них имелся договор: каждые шесть месяцев Ханна могла донимать ее по поводу работы в компании. И так уже двенадцать лет подряд.

– Я хочу, чтобы ты стала директором по связям с общественностью.

Уж лучше пусть меня автобус переедет, – подумала Морган. Директор по связям с общественностью? Это что-то новенькое.

– Мам, мне нравится заниматься тем, чем я занимаюсь, – дизайном ювелирных изделий. Вы с Джеймсом прекрасно управляетесь с МИ. Я вам не нужна.

Но Ханне нужны более веские причины для отказа. Она пыталась пристроить Морган на работу в МИ с шестнадцати лет – вскоре после того, как они получили отличные новости о том, что Морган всего лишь хронический дислексик, а вовсе не законченная тупица.

Чтобы понять это, потребовались объединенные усилия ее матери, кучи медиков, педагогов-психологов и мозгоправов. Годы настоящего ада, в котором горела Морган с того момента, как пошла в школу, и до установления диагноза, были благополучно забыты всеми, кроме нее самой.