Молли Мун и волшебная книга гипноза

Двадцать минут спустя, после самого удивительного завтрака в жизни Молли, они ехали обратно в приют. Путь лежал мимо городских магазинов. Мимо фотомагазина под названием «Редкий кадр», мимо велосипедного магазина «Восьмёрка», мимо антикварной лавки с названием, выведенным старинной вязью: «Золотая ржавчина». Молли представила себе шикарные вещи, которые ей всегда хотелось иметь, и почувствовала себя наверху блаженства. У мисс Гадкинс на банковском счету наверняка сложены тонны приютских денег. И надо только загипнотизировать мисс Гадкинс, чтобы она взяла Молли в поход по магазинам. Молли покосилась на Эдну – та сияла идиотской ухмылкой, широко разинув рот. Она была полностью во власти Молли. Интересно, всех остальных так же легко загипнотизировать, как Эдну? «Видимо, – решила Молли, – у меня есть природный талант».

– Эдна, – сказала Молли, – когда мы вернёмся, вы пойдёте на кухню. Как только войдёте в дверь, вы очнётесь. Вы забудете о нашей поездке в город. Не будете знать, что я вас загипнотизировала. Расскажете мисс Гадкинс, что я спускалась к вам за таблеткой от головной боли и что, по-вашему, я всё ещё серьёзно больна. Понятно?

Эдна кивнула.

– И с этой минуты, если я хлопну в ладоши один раз, вы тотчас же снова впадёте в транс и будете выполнять всё, что я скажу. А когда я хлопну в ладоши два раза, вы выйдете из транса и не будете помнить ничего о том, что произошло. Понятно?

Эдна кивнула ещё раз. Её рот был раскрыт, нижняя челюсть свисала, как у куклы. Потом, изо всей силы топнув по педали газа и нажав на клаксон, она на полной скорости повела автомобиль в гору.

* * *

Профессор Нокман спал беспокойно. Ему мерещились маятники и вертящиеся узоры. Проснулся он оттого, что под окнами его номера в брайерсвилльской гостинице загрохотал и громко засигналил автомобиль. Он протёр глаза и провёл языком по давно не чищеным зубам. «Да здесь шумнее, чем в Чикаго», – проворчал он, выпутал медальон со скорпионом из тесёмок на фуфайке и потянулся за стаканом воды.

После неудачи в библиотеке профессору пришлось задержаться в Брайерсвилле. Он решил, что, если почаще нажимать на бестолковую библиотекаршу, она сумеет отыскать книгу. А может быть, ему удастся увидеть человека, который её читает. Брайерсвилль – городок маленький.

С самого четверга он бродил по улицам, высматривая людей с книгами в руках. Матери с маленькими детьми переходили на другую сторону дороги, чтобы не сталкиваться с ним, а какая-то компания подростков обозвала его психом. Профессор не обратил на них внимания. Ему нужна книга доктора Логана, и он был полон решимости её отыскать.

Ему необходимо было узнать секреты, скрытые под её обложкой. У него были на это свои причины, и они не имели ничего общего с музейными исследованиями.

Профессор Нокман очень много знал о жизни великого гипнотизёра. Он читал о том, как Логан вырос в Брайерсвилле и переехал в Америку, где работал на сцене, гипнотизировал публику, прославился и разбогател. Нокман изучал пожелтевшие вырезки из старых газет, где описывались чудеса, демонстрируемые доктором на сцене. Эти чудеса сделали доктора мировой знаменитостью своего времени. Нокман даже посетил Гипнос-Холл – дворец, построенный Логаном на деньги, заработанные за сценическую карьеру.

Но особенно его поразило то, что доктор Логан, оказывается, написал книгу, в которой рассказывал всё, что знал о гипнозе, и учил всех желающих своим приёмам. Книга вышла очень малым тиражом и стала чрезвычайной редкостью. Профессору Нокману удалось выяснить, что один из немногих сохранившихся экземпляров находится в библиотеке в Брайерсвилле. С этой минуты он думал только об одном: раздобыть эту книгу. Он почти добрался до неё, но глупая библиотекарша умудрилась её потерять.

При мысли о библиотекарше Нокман затрясся от ярости. Вот бы вцепиться в её тощую шею!.. При этой мысли вся кровь бросилась ему в голову. Побагровев, как помидор, он потянулся к телефону.

– Дежурная? – сердито сказал он. – Принесите мне чашку библиоте… простите, чашку кофе.

Как он мечтал об этой книге! Никогда ещё он ничего так не желал. Ни разу за всю свою бесчестную жизнь он не был так одержим одной-единственной мыслью. От её находки зависели грандиозные планы. Никто не посмеет встать у него на пути, и он не вернётся в Штаты, пока эта книга не окажется в его жирных грязных руках.

Глава восьмая

Ввихре взметнувшегося гравия Эдна и Молли приехали обратно в приют. Там было пусто и тихо: мисс Гадкинс ещё не вернулась из города, а дети – с прогулки. Петула отправилась погулять по саду, а Молли, очень довольная, поднялась к себе на чердак. Она села на кровать и задумалась. Какая необычайная удача! Загипнотизировать Эдну – это казалось радостным сном. Молли размышляла о своих новых возможностях, а из кухни под лестницей доносилась тихая музыка. От усталости у девочки начали слипаться глаза. Когда она гипнотизировала Эдну, с ними произошло что-то странное. Они как будто светились изнутри, а сейчас стали тусклыми и тяжёлыми. Молли перелистала книгу – не написано ли там что-нибудь о светящихся или усталых глазах? В главе «Как загипнотизировать толпу» нашёлся раздел под названием «Всё дело – в глазах».

«Чтобы загипнотизировать большую толпу, нужно полагаться только на свои глаза. Это занятие очень утомительно для глаз. Рекомендуем следующие упражнения».

Дальше шли схематические изображения. Глаз, смотрящий влево. Глаз, смотрящий вправо. Глаз, смотрящий на далёкие и близкие предметы. Потом ей попался заголовок «Упражнение с зеркалом».

«Встаньте перед зеркалом и смотрите прямо в свои глаза. Старайтесь не моргать. Вскоре ваше лицо изменит форму. Не пугайтесь. Вы почувствуете, будто ваши глаза светятся изнутри. Именно этого чувства свечения вы должны добиться, чтобы гипнотизировать людей с помощью глаз. Только так можно загипнотизировать толпу».

Значит, Молли загипнотизировала Эдну с помощью глаз? Девочка была уверена, что больше всего ей помогли ложка, послужившая маятником, и голос. Она подошла к зеркалу и всмотрелась в себя. Лицо, как всегда, было розовое, пятнистое, нос картошкой. Она вгляделась в свои зелёные, близко поставленные глаза. Они встретили её напряжённым взглядом. Десять секунд, двадцать, тридцать. Глаза задрожали и вдруг начали расти. Они становились всё больше и больше. Музыка снизу доносилась как будто издалека. Молли сосредоточенно смотрела в свои глаза, стараясь не моргать. Она пыталась вновь вызвать то незнакомое чувство – как будто глаза светятся изнутри. Вдруг случилась удивительная вещь. Собственное лицо Молли растворилось, будто по мановению волшебной палочки, и на его месте возникло совершенно незнакомое лицо. Волосы стали оранжевыми и торчали в разные стороны, как колючки. На боку носа выросла большая английская булавка, а веки покрылись сине-белой косметикой. Она предстала перед собой в облике панка. По ногам у Молли поползли мурашки, глаза будто бы вспухли и засияли. Они пульсировали, то включались, то выключались, будто луч маяка. Именно такими, как утверждает книга, должны стать глаза, чтобы загипнотизировать толпу. Молли заморгала и через минуту с радостью увидела в зеркале собственное лицо. Странное было ощущение. Неужели таким упражнением она загипнотизировала сама себя через зеркало? Может быть, книга объяснит, что произошло.

Молли пролистала раздел под названием «Упражнение с зеркалом». Там нашёлся параграф «Загипнотизируйте себя».

«Представьте себя в таком облике, какой вы хотели бы иметь, – советовала книга. – Например, если вам хочется стать добрее или смелее, вообразите себя таким, и тогда в зеркале вы увидите своё изменённое отражение».

Молли озадаченно оторвалась от книги. Она никогда не воображала себя панком, однако в зеркале предстала именно такой. Как будто она подсознательно хотела стать панком и с помощью гипноза увидела свою истинную индивидуальность. Кто такие панки? Она всегда считала их людьми непокорными, бунтовщиками. А Молли очень хотелось взбунтоваться. Видимо, подсознание шло на один шаг впереди неё и показало, кем она в глубине души хотела бы стать.

Она спрятала книгу под матрац, села и задумалась: какие ещё свои черты она могла бы извлечь на белый свет? Потом, всё ещё размышляя, она взяла карандаш и принялась сверлить дырку в куске мыла. Выдернула шнурок из бахромы на покрывале и просунула его в дырку. Получился самодельный маятник. Правда, не очень хороший, но на первое время сгодится. Хоть Молли и устала, но ещё можно успеть испробовать его на Эдне, пока остальные не вернулись. Молли накинула халат и спустилась по лестнице.

По дороге она прошла мимо Петулы, и та весело затрусила за девочкой. Миновав крутую лестницу, Молли очутилась на шахматных каменных плитках в вестибюле. Молли опять услышала музыку – она доносилась из телевизионной комнаты. К её удивлению, оттуда же слышался хриплый голос Гизелы. Та пела. Наверное, ей удалось каким-то образом увильнуть от субботней прогулки.

Молли на цыпочках прошла по коридору и заглянула в гостиную. Гизела была одета в кошачий костюм, приготовленный специально к конкурсу талантов: белый свитер, белые колготки, белые чечёточные туфли и белые пушистые ушки на головной ленте. В руке она держала белый хвост и, помахивая им, танцевала и пела.

Простите за то, что гоняю я птичек,
Простите за то, что ловлю я мышей.
Люблю воровать молоко я из миски…
А всё потому, что я – киска! О’кей!
Мяу-мяу!

Гизела отплясывала чечётку, широко распахнув глаза и хлопая ресницами. Вид у неё был глупейший. Молли смотрела на неё и жалела, что под рукой нет фотоаппарата. Потом ей пришла в голову другая мысль. Когда Гизела отвешивала поклон, Молли вздохнула поглубже и вошла.

– А, Дрёма, это ты… и с тобой эта вонючая псина. Надеюсь, тебе не стало лучше? – простонала Гизела. Петула ответила рычанием.

– Да, мне лучше, спасибо, – ответила Молли и достала из кармана самодельный маятник. Она села перед Гизелой и принялась покачивать маятником, как будто играла с ним от нечего делать.

– Это ещё что такое? – поморщилась Гизела. – Тебе приходится повсюду таскать с собой мыло, потому что у тебя ладони потеют?

Молли подняла маятник к её лицу и ритмично покачивала им из стороны в сторону.

– Что ты делаешь?

– Ничего, просто рас-слаб-ляюсь, – ответила Молли.

– Не ври, – огрызнулась Гизела. – Ты хочешь меня загипнотизировать. Такие дурочки, как ты, всегда считают, что гипноз бывает по-настоящему.

Молли перестала раскачивать мыло.

– Ничего подобного, – быстро возразила она.

– Ты же круглая дура, – осклабилась Гизела, и Молли поняла, что с Гизелой нельзя действовать столь прямолинейно. Предыдущий успех вселил в неё излишнюю уверенность в себе. Теперь Гизела начеку, и загипнотизировать её будет труднее.

– Я и не думала тебя гипнотизировать. Это не маятник, а… а просто мыло на верёвочке, чтобы не потерять его в ванне.

– Надеюсь, ты не собираешься принимать ванну, – язвительно проговорила Гизела, перематывая кассету. – Гадкинс будет недовольна, узнав, что ты нарушаешь её наказание. Если ты с головы до ног испачкалась в рвоте, такой и оставайся. Тебе запрещено принимать ванну четыре недели.

– Да, – подтвердила Молли. – Просто я готовлюсь заранее.

Гизела с отвращением взглянула на Молли.

– Редкостная дура, – произнесла она. Потом, глядя, как Молли выходит из комнаты, бросила ей вслед: – Кстати, слышала новость?

– Какую новость?

– Рокки нашёл себе семью.

Молли показалось, будто её с головы до ног окатили холодной водой. Еле шевеля губами, она пролепетала:

– К… когда?