Я Землянин

Закончив трапезу, Ева спросила:

– Как Вас зовут незнакомец?

– Зовите меня Адамом.

– Почему «зовите меня Адамом». Это что, не настоящее Ваше имя?

Он покраснел, потому что лгал. Его не звали Адамом, но как он не старался вспомнить своего настоящего имени, у него это не получался. Он временами, и то на очень короткое мгновения, помнил только добродушное лицо своей матери. Каждый раз, когда он вспоминал лицо матери, перед его глазами появлялся одна и та же картина, как к нему обращается мама и начинала его имя с буквы «А» а, далее только шевеление ее губ без звука. Он даже, находясь у инопланетян, думал, неужели это амнезия его памяти никогда не пройдет, что он никогда больше не вспомнить свое имя, своих близких и всегда, и то на очень короткое время, появиться перед его глазами только нежное и доброе лицо матери. Когда инопланетяне доставили его на Землю, он даже не мог предположить, что встретит тут живого человека, тем более женщину, по имени Ева. Теперь же встретив ее, то есть земную Еву, он тоже хотел стать Адамом, то есть первым человеком-мужчиной после термоядерной катастрофы. Поэтому, он, быстро овладев собою ответил:

–Это мое настоящее имя. Другого имени у меня нет.

Девушка подозрительно посмотрела на него и продолжала задавать вопросы:

–При встрече Вы сказали, что Вы из нашего племени и говорите на нашем языке, но почему же Вас я никогда не видела, и ростом Вы маленький, не похоже на нас, и Ваше имя звучит как-то, не по-нашему. Где Вы живете, как оказались в этих местах?

Он сначала не знал, как отвечать на этот вопрос девушки, ведь прошло более трехсот лет, как он, после ядерной катастрофы, поневоле покинул Землю. За это время на Земле все изменилось. Он же обычный, как и другие, бывшие земляне, среднего роста человек. А она может быть ростом вероятное всего стала высокая, возможно, вследствие понижения атмосферного давление на Земле после ядерной катастрофы или же из-за длительного влияния повышенной дозы радиации на организм её предков, отразившегося потом эхом, на их потомках. По определению глазом, ее рост составляла около двух с половиной метра и по сравнению с его же ростом, в метр восемьдесят, она выглядела гигантом. Но, по понятным ему причинам, он сейчас не мог все это сказать и объяснит ей. Все, о чем он думает по этому поводу, оставив на потом, он ответил:

–Просто, как ушел от Вас, я был в очень далеких местах и кормился не так важно, как здесь, поэтому, наверное, я стал ростом маленький.

–Все-таки, почему же я Вас не помню, Вы же на вид только немного старше меня или Вы ушли совсем маленьким, когда и я была совсем маленькой, кто были Ваши родители, где они сейчас?

–Да, да, был совсем маленьким, своих родителей и близких я почти не помню, их больше нет. И жилья у меня нет. Я одинокий, жил далеко от этих мест, в поисках пищи заблудился и случайно оказался тут. Я прошу Вас, если можно, приютите меня на некоторое время. Я потом уйду, не буду Вам обузой.

Девушка еще раз окинула его взглядом и подумала, что с виду и по разговору этот человек какой либо опасности для нее не представляет. Более того увидев его бледное, жалкое состояние она подумала «бедняга, наверное действительно кормился не важно» и ответила:

–Оставайтесь, вы мне не мешаете. Но, пищу себе будете добывать сами.

–Я согласен на все, лишь бы Вы меня не прогнали.

Она не стала больше допытывать его. После этих разговоров он любопытством начал осмотреть пещеру. Это была большая карстовое пещера. Он мог разглядеть только ту часть, куда падала свет от огня. Чувствовалось, что пещера по размеру очень большая, глубокая и по длине длинная. Пристанище Евы напоминала пристанищу и жизнь первобытных людей.

Ева, заметив это:

–Я так и не знаю где конец этой пещеры. С незапамятных времен тут жили мои предки. Когда я была еще маленькая, от разговоров старших узнала и запомнила, что где-то там далеко внизу есть большое подземное озеро и один конец озера выходит в открытую местность, окруженной высокой горой с отвесными, гладкими скалами, и что с внутри пещеры невозможно туда подниматься и выйти из пещеры. Говорили, что там, гора, с внутри, якобы, напоминает открытую чуточку куполу и с открытой части купола видны только голубое небо, а по ночам звезды. А, в той озере водятся ужасно пахнущая всякое живность и там же когда то жили наши далекие предки, то есть пещерные люди. Я сама туда никогда не спускалась.

–А, где твои родители и остальные люди?

–Их больше нет в живых, они все погибли.

Замолчав немного, она с грустным тоном продолжала:

–Маму мою звали Еленой, отца дядей Колей. Имя Ева мне досталось в честь моей бабушки, которая умерла незадолго до того, как я родилась. Наша племя была небольшая, количество людей я никогда не считала. Все, всех знали в лицо и по имени. Это не главное, главное то, что люди были рядом, жили дружно, добывали пищу вместе, дети дружились, играли вместе, радовались, веселились. Мне казалось, что это продолжится вечно, ведь рядом были мои родители, много детей и их родители, другие люди. Но случилась беда. Это было давно. Однажды, когда я была еще маленькой, то есть, только, только научилась собрать червяков и трав, заболела. Мама сказала, что это простуда и быстро пройдет, просто мне надо отлежаться. Поэтому тот день меня одну оставили в пещере. Остальные все ушли добывать пищу. Это была повседневная работа всех. Дети тоже пошли помогать старшим, собирать червячков и трав. Грудных детей забрали с собой мамы. Охотники мужчины тоже в тот день на охоту не ходили, а ушли вместе со всеми. Как обычно, все, когда уходили добывать пищу, вечером, а иногда даже раньше, но обязательно возвращались в пещеру. Но тот день никто из них не возвращался. Я ужасно испугалась и ту ночь глаз не сомкнула, ждала возвращение мамы, отца и других людей. Прошло еще три дня и три ночи, но они не возвращались. Очень голодала, потому, что ту еду, что оставила мне мама тот день, когда они ушли, я уже днем съела. Потом, хотя мне тогда и очень было стыдно за мои поступки, кормилась остатками и запасами еды других, пила воду, уже не свежую, а неприятно пахнущую, из запаса воды, на всякий случай хранящиеся в специальных кожаных мешках. Все это время, хотя мне в пещере одной оставаться было страшно, но и из пещеры выходит тоже очень боялась. Боялась не найду их и потеряюсь как и они. И еще я очень боялась потерять огонь, мою единственную защиту от темных сил и всячески поддерживал ее днем и ночью. В те далекие времена, когда я осталась одна, еще запасов угля, собранных нашими отцами, было достаточно и поэтому поддержать огонь для меня особых трудностей как сейчас, не представлял. Хотя я была еще маленькая, но я хорошо помню тот день, когда все наши люди ушли и больше обратно не возвратились. День был солнечный, яркий и теплый, но, через некоторое время как они ушли, вдруг дул сильный ураганный ветер, в небе внезапно появились темные тучи, вокруг стремительно быстро стемнело, а потом лил сильный ливень. Я подошла к выходу из пещеры и видела, как закипела земля во время ливня. Старики рассказывали, что раньше тоже, иногда, раз в два года шли такие дожди, после которых вымирали червячки и травки, а потом через некоторое время они опять появлялись. Такие времена, и не только такие времена, а иногда и по мере надобности, как рассказывали наши дедушки старики и наши бабушки нам, то есть детям, охотники мужчины спускались вглубь пещеры и с озеро добывали ужасно пахнущие запахом живности и мы кормились ими. Из кожи этих тварей наши мамы делали мешочки для сбора пищи и одежду. А жир этих живностей, для приготовления пищи зимой и для факела, хранили в каменной яме, покрытой покрывалом изготовленный из их же кожи. Эту яму я Вам потом покажу, там еще хранится очень много жира и жир до сих пор не испортился. Вот, с тех пор я одна и живу. Я, как уже сказала, сначала, то есть первое время, когда я осталась одна, выходит из пещеры очень боялась, а потом, постепенно боязнь сменился необходимостью найти пищу, кормится и выжить и я начала, сначала боязливо, а потом все смелее, приходит к роднику. Это тот родник, которого ты видел, где мы собирали пищу. Родник выходит прямо из, углубленного чуть внутрь, чрева горы и возможно поэтому, даже зимой, несмотря на лютые морозы, не замерзает. Вода и тогда была чистая-чистая, как и сейчас. Я каждый день пила только воду из родника и жевала с неприятным запахом кожные лоскутки, другой еды не было. Подолгу сидя у родника, я каждый день плакала и ждала родителей, своих подруг и других людей, а их не было, как будто все они в один миг разом сквозь земли провалились. Приходя утром к роднику и проводя дни у родника, я каждый день вечером возвращалась в пещеру, а тут положив куски угля в огонь, чтобы она не погасла, пряталась между камней и там же уснула. Мне так было страшно и одиноко, но никто из них так и не возвратился. Особенно по ночам я боялась темной части пещеры, что как будто оттуда вот-вот выйдут темные силы из маминых сказок и заберут меня вглубь пещеры, чтобы потом овладеть моей душой. Но этого не случилось, а боязнь постепенно тоже прошла. Червячки появились быстро. Может быть не все червячки, и вымерли, и я начала кормится ими. Спустя некоторое время вокруг родника появились и травки. Так проходили дни, а я постепенно, хотя мне было очень трудно смириться с судьбой, выпавшей на мою долю, но привыкла к одиночеству и к выживанию в этих трудных условиях. Когда стала взрослой, то обошла вокруг все и тогда и узнала, что, когда тот не благополучный день начался сильный горький ливень, все люди моего племени прятались в маленькой пещерке, расположенный чуть ниже, недалеко от родника. Но там их всех накрыла грязный селевой поток, образованный после того горького дождя и все они там и погибли. Никто из них не спасся. Я когда заходила в эту пещеру видела там их кости. Вот так и я с тех пор одна и живу. До сих пор, как будто это была вчера, я помню последний, нежный взгляд мамы перед уходом и как будто слышу ее, успокаивающие мою душу, нежные слова. Еще я помню свою подругу Неженку. Она тот день так сильно хотела остаться со мной, но ее забрала собой ее мама, сказав ей «поиграете с Евой вечером, когда возвратимся». Вот, осталась бы Неженка тот день со мною, хотя бы она была бы тоже жива.

Тут Ева сделала паузу, потом продолжала:

–К счастью, таких, горьких дождей больше не было, только иногда идут добрые дожди, после которых червячков и трав становиться больше. Но, все-таки, когда начинается дождь, я очень боюсь и быстро прячусь.

По ее рассказам о горьких дождях он понял, что речь шла о кислотных дождях. Видно было, что вспомнив все это, Ева очень горевала, но держалась стойко и не плакала. И еще он внутренне очень удивлялся, как по истечении стольких лет, девушка на очень высоком уровне сохранила свой язык, культуру общения, ведь она жила и живет в условиях жизни первобытного человека, долгое время, то есть с малых лет, ни с кем не общалась, жила и выживала в одиночестве. Прервав свои мысли он спросил:

–Кем были Ваши предки, как они тут оказались. Есть ли еще поблизости другие люди, племена?

–Старики нашего племени рассказывали, что за этими хребтами гор, есть горное ущелье. По ущелью течет небольшая река. Там, на берегу реки когда-то жила большая племя людей, которые когда-то отделились от нашего племени и образовали отдельное поселение. Говорили, что они строили дома из деревьев на берегу реки, охотились и жили там. Но по рассказам наших охотников, на них часто нападали и съедали огромные хищные животные, ростом в два, а то и в три раза выше человека. Их они называли бурыми медведями и говорили, что они такие сильные, что с ними бороться или даже от них как-нибудь оборонятся бесполезно, что их копьем или топором убить невозможно. По рассказам старших, эти медведи не могут перейти через хребты гор и поэтому, когда мы находимся и живем тут в пещере, беспокоятся, что они придут сюда, не надо. Поэтому я сама этих медведей никогда не видела. Я помню, что старшие еще, говорили, что в горах есть только одна узкая тропа, по ним иногда наши охотники спускались вниз и пробирались в ущелье, чтобы охотится на рыбу и оттуда же они приносили палки для наших топоров и копья. По их же рассказам, там растут большие деревья, в реке всегда есть живая пища и по этой же причине наша племя когда-то и разделилась. Остались ли в живых кто-нибудь из тех людей, если даже остались, то там ли остались они, или куда-то потом переселились, где они сейчас живут, я не знаю. Я при встрече с Вами сначала думала, что Вы один из тех людей. А кем были наши предки, я не знаю, рассказов об этом я не слышала, только однажды мне сказали, что они долгое время жили в глубине этой пещеры и говорили, что поэтому они называли себя пещерными людьми. И еще знаю, что в пещере есть одно замурованное место, где, по словам наших людей, хранятся вещи наших далеких предков, живших в ту эпоху в пещере. Старцы говорили, что эти вещи когда-нибудь расскажет нам, о нашем происхождении и пока мы с этими вещами обращаться не умеем, всем нам было запрещено туда ходит. Когда я осталась одна, я даже не думала и почти забыла об этом.

Адам (в дальнейшем будем именовать человека Адамом) думал, каким же образом медведи сохранились до настоящих дней, достигли таких больших размеров и стали хищниками людоедами. Но вдруг вспомнил, что ядерная катастрофа на земле случилось в ноябре месяце, когда сибирские медведи были уже в спячке и вполне возможно, некоторые из них после спячки могли выжить и принести потомства, съедая трупы других животных, людей, умерших непосредственно во время ядерной войны и после, из-за наступивших последствий ядерной катастрофы. Общеизвестно, что после ядерной катастрофы на долгое время наступает ядерная зима и возможно трупы животных, да и людей долгое время не разлагались из-за долгих, крепких морозов ядерной зимы. Этим наверняка и воспользовались медведи, хотя по слышанным им когда-то в детстве, рассказам, они не едят трупов, однако, вполне возможно голод заставил их делать это. Опасными хищниками людоедами они могли стать из-за недостатка пищи, и вдобавок он вспомнил, что медведи и раньше были всеядными хищниками. Но тут возникает вопрос: «Если медведи пережили ядерную зиму, съедая трупы, а как люди племени Евы тут и другая живность внизу в ущелье, в речной воде пережили последовавшей за ядерной войной, ядерную зиму?». Ведь, атмосфера Земли после ядерной катастрофы была покрыта густой пепельной пеленой и из-за этого солнечные лучи не могли достигать поверхности Земли. По этой причине на Земле наступила долгая ядерная зима и вследствие чего она надолго замерзала. И вдобавок, атмосфера Земли была загрязнена радиацией. Все живое на Земле после ядерных взрывов должно быть облучились и должны были заболеть лучевой болезнью, а эффективной лечении, как он помнил, от этой болезни не было. Кроме того, по теории, из-за долгой ядерной зимы все растения на Земле должно было погибнуть. И животные, и люди и вообще вся живность на Земле должно было погибнуть от недостатка еды и тепла. Это все он изучил сам, но какого-либо внятного ответа или объяснения на этот вопрос он не нашел. Вдруг он вспомнил свой разговор с инопланетянином о территориях на Земле, которые меньше пострадали от ядерных взрывов, вулканов и затоплений и подумал, что инопланетянин наверняка имел в виду эти места. Возможно, они наверняка располагали информацией о выживших людях после катастрофы, но об этом ему не сообщили и возможно этим можно объяснить их таинственное поведение перед расставанием, будто они что то скрывали. Перебирая мысленно все это, чтобы мысленно успокоить себя, он подумал, что теперь, это все уже не имеет для него никакого значение, главное на его родной планете снова рождается жизнь. В продолжение своих мыслей он подумал, что если на Земле есть и другие выжившие люди, они объединятся и хотя, теперь это будет очень трудно, но они постепенно восстановят былую цивилизацию Земли и люди уже больше не допустят таких ошибок.

Наступила ночь. Адам и Ева провели ночь в пещере. Хотя они спали отдельно, но оба они уже в душе чувствовали себя не одинокими.

Прошли дни. Однажды после завтрака Адам попросил Еву показать тайник, где по её словам хранились оставленные их предками вещи. Но, она сначала категорически отказалась, сказав, что это для ее предков, а соответственно теперь и для нее священное место, куда им с ранних лет взрослые запрещали ходить. Но потом, чуть позже все же она согласилась, так как возможно и ей самой было интересно увидеть эти предметы. И вот они с факелом в руках начали спускаться вниз по пещере. Пещера была где-то шире, а где-то совсем узкая. Прошли примерно, сто пятьдесят метров по наклону вниз, вглубь пещеры и с левой стороны в маленькой, тупиковой рукаве пещеры, Ева показала ту место, где был тайник. Тайник был плотно закрыть большим круглым, но плоским камнем. Адам и Ева, совместными усилиями, вдвоем с трудом убрали в сторону этот камень. За этим большим камнем был еще один плоский камень, размером поменьше первого. Когда убрали и этот камень, открылся небольшой проем. При свете факела чуть дальше виднелся плотно закрытая крышка, сделанная из нескольких, уплотненных путем склеивание, слоев кожи вокруг какого-то сухого, но, по всей видимости, тропического трубковидного тростникового растения. Когда сняли крышку, увидели, что внутри тайника было очень сухо. Видимо, кто сделал этот тайник, заботился о том, чтобы оставленные вещи в тайнике очень долго хранились. В середине тайника, обернутый тканевой материей находился сверток. Адам медленно достал сверток. Факел уже догорал и они со свертком в руках поднимались к своему стану, то есть к месту, расположенный внутри пещеры, но непосредственно прямо у выхода из пещеры. Там, возле выхода из пещеры, где дневного света было много, он, положив сверток на землю медленно начал открывать сверток. Когда он начал открывать сверток, увидел, что материей для свертка послужила часть брезентовой плащ палатки. Брезентовая материя плащ палатки стал таким ветхим, что при прикосновении рук сыпались в буквальном смысле этого слова. Сердце его все учащенно бился. Он чувствовал, что это сверток возвращает его, в его же далекое прошлое. Ева с удивлением и любопытством наблюдала за всем этим, но не проронила ни слова. Он открыл сверток, внутри свертка была большая пластиковая бутыль с широким горлышком, плотно закрытой, путем закручивание, твердой пластиковой крышкой. Взяв в руки бутыль, Адам, прежде чем открыть крышку, внимательно осмотрел ее и увидел, что в горлышке бутылки имеется маленькая сквозная дырочка. Видимо, оставивший все это человек учитывал, что при долгом хранении вещей при полностью закрытом пространстве, где оставшиеся там воздух долго не меняется, вещи теряют свои свойства и становятся не пригодными. Однако время сделала свое дело, так как находящиеся внутри бутылки свернутый в трубку предмет с наружу немного почернел, чуть покрылся плесенью, но достаточно хорошо сохранился. Адам попросил у Евы каменный нож. Он хотел осторожно разрезать горлышку бутылки, боясь, если открутив крышку рукой через горлышки бутылки достать свернутую трубку, она может случайно повредится. Кроме того, он не хотел показать Еве, которая следила за каждым его движением, что он знает, как путем поворачивания крышки, можно открывать бутылку. Он, разрезав горлышку бутылки, достал свернутый в трубку предмет и осторожно развернул. Это свернутый в трубку предмет оказался пухлым, но хорошо сохранившиеся многолистовой тетрадью для конспектов с мягкой обложкой, и внутри тетради, между листьями находилась напечатанное на портативном принтере, черно-белая фотография группы молодых (девушек и парней) людей. Видимо, фотография была напечатано тут же, кем то из участников на портативном принтере от ноутбуков. Фотографировались они прямо у входа пещеры. С фотографии на них смотрели широко улыбающиеся, довольные собою, счастливые молодые люди, в походных формах одежды первой половины двадцать первого века. У некоторых из них на руках были смартфоны, на плечах висели сумочки от ноутбуков. Рядом, на снегу валялись вещмешки и верная спутница почти всех таких молодежных походов – гитара. Все эти вещи были ему так близки, так знакомы, что он, вспомнив былую жизнь на Земле, сограждан, родственников, близких, друзей и вообще все, теперь уже навсегда утерянную Земную цивилизацию, едва удерживал слезы. Ева с таким удивлением смотрела на фотографию, словно окаменела. Оттуда, то есть с фотографии на нее смотрели незнакомые ей люди, в ранее не виденных ею, одеждах. Тут Адам заметил, что одна из девушек с фотографии лицом, взглядом глаз и даже фигурой так похоже на Еву. Удивленная Ева тоже особо пристально, словно изучающе посмотрела на эту девушку с фотографии и возможно тоже заметила, что лицо, глаза и фигура той девушки, так похоже на нее, словно это фотография есть точное отображение её же личико в родниковой воде. Она впервые видела тетрадь, фотографию, пластиковую бутылку. Адам не знал с чего начать, как объяснит ей все это. Поэтому когда она не проронив ни слова, удивленно посмотрела на него с вопросом на глазах «что все это?» он только пожал плечами в знак того, что «мол, я тоже ничего не знаю и не понимаю». Он хорошо понимал, что объяснит Еве все это сейчас почти невозможно и подумал «вот пройдет время, войдем друг другу в доверие, разговоры между нами будут обыкновенными и привычными, я обязательно все расскажу, тогда она поймет все». Он, взяв в руку фотографию, перевернув ее, смотрел на обратную сторону и увидел и не голословно, а только движением глаз прочел еле заметную надпись на русском «Новая пещера, студенты» дальше запись невозможно было читать, так как течением времени конец записи была стерта. Ева все это время неотрывно следила за ним и за всеми его движениями. Адаму, когда он только взглядом глаз прочел написанное на обратной стороне фотографии запись, вдруг казалось, что Ева словно чувствовала что-то неладное в движениях и выражениях его глаз, и ему тут же пришлось сделать наивный вид, что тоже очень удивлен увиденным и положил фотографию обратно. Потом он, взяв тетрадь начал полистать и как глаза коснулись записей, с первого же листа понял, что это подробное рукописно-письменное описание тех минувших, далеких событий, но при Еве он дальше не стал читать эти записи. Сейчас ему необходимо было оставить все это на потом и быстро выходит из этого положения и с этой целью он, обращаясь к Еве начал:

–Давай положим все эти вещи обратно в тайник, мы все равно сейчас не знаем, что с ними делать. Потом вместе подумаем и решим. Нам же еще надо к роднику идти, надо добыть пищу.

–Да, да.

Согласилась Ева, но по ее глазам было видно, что она очень удивлена увиденным и крайне взволнована. Адаму стало не по себе, что он все время лжет ей и ему казалось, что она даже чувствует это. Но все равно он подумал, что надо еще на некоторое время воздержаться, прежде чем рассказать ей правду о своей прежней жизни и вдобавок, он еще не знает, как она отнесется к его рассказу, поверить или не поверить и как она воспримет все это.

После этого они вдвоем все вещи отвели обратно и положили в тайник, закрыли крышку тайника, но не стали закрывать наружный проем тайника тяжелыми камнями.

Прошли дни. Они занимались привычными делами, обустраивали свое жилье, добывали и готовили еду, но уже не расставались ни на шаг и оба внутренне чувствовали, что жить в одиночестве они уже не смогут, что им вместе вдвоем быть и жить, так хорошо. И вот однажды, после ужина, сидя рядом с Евой, Адам, в порыве внезапно появившихся у него, необъяснимо нежных, внутренних чувств, неожиданно даже для себя, обнял Еву и крепко, крепко поцеловал её в губы. Она сначала покраснела, но ничего не сказала, а может быть в душе она тоже желала и ждала этого. Так они в ту ночь интимно сблизились и начали спать вместе. Жизнь вошло в спокойное и в обычное семейное русло. Однако Адаму не давали покоя мысли о записях в тетради. Он хотел скорее прочитать записи, узнать людей из фотографии и как сложились их судьбы. Ясно было только одно, что в фотографиях запечатлены те, далекие предки Евы, о которых она говорила. Но при ней невозможно было достать из тайника тетрадь, читать и изучить записи. Она все время находилась рядом. Говорить правду и рассказать все, по его мнению, еще время ни пришло. Он понимал, что рано или поздно ему придется рассказать ей всю правду о себе. Но когда же придет это время? Однако, это ситуация разрешилась сама собой.

Прошло много, много дней, а может быть даже и месяцы. Хотя он знал, сколько дней в месяце, но не знал с какого времени и с какого месяца начинать летоисчисление, да в такой обстановке в этом ему и необходимости не было. По его приблизительным расчетам, прошло уже более 4-х месяцев с момента его возвращение. Дни начали укорачиваться. Это указывало на приближение зимы. Начали проявляться и первые признаки беременности Евы. Она немного потолстела фигурой, и каждый день долго прогуливалась на свежем воздухе возле пещеры. Они внутренне оба были так счастливы, но друг другу об этом не признавались. Так еще прошли дни, погода становился все пасмурнее и прохладнее. Однажды, как обычно они пришли к роднику. Она собирала дождевых червячков и съедобные травки, а он между маленькими низкорослыми деревьями собирал дров. Когда закончили работу, Ева сказала:

– Тут уже червячков и съедобных трав стало меньше. Я пойду вниз, дальше по течению родника, возможно, найду другие места, где мы будем добывать пищу, заодно и прогуляюсь, а ты, (следует подчеркнуть, что после той ночи, когда Адам впервые поцеловал Еву они перешли на «ты») забери все это, набери воду и иди в пещеру.

Адам ворча, еле слышно, почти шепотом проговорил – «начался матриархат» однако в знак согласие кивнул Еве головой, но тут же у него в голове мелькнула и мысль, что «пока не будет в пещере Евы, я возьму тетрадь и немного прочитаю». Такими мыслями он пришел в пещеру и быстро взялся за дело. Зажег факел, спустился вниз и из тайника достал только тетрадь, другие предметы, находящиеся рядом с тетрадью оставив там, крышкой плотно закрыл тайник. Так ему легче было спрятать тетрадь, если даже Ева случайно придет пораньше. Такими мыслями с тетрадью в руке он поднимался по пещере наверх, к выходу пещеры. Но там возле костра его уже ждала Ева. У нее на руках были его внеземная одежда и ботинки, которых он выбросил после возвращения на Землю. Адам остановился и замер. После всех мытарств внеземной жизни, ему так нравился жить с Евой. И хотя они жили на первобытных условиях, но жили в человеческих, приземленных условиях жизни и он теперь уже никогда бы не заменил это земную жизнь с Евой на инопланетную, комфортную, но жизнь в одиночку. Он был так счастлив, что давно забыл про эти вещи. Ему даже не пришло в голову мысль, что однажды его одежду и ботинки случайно найдет Ева. Она смотрела ему прямо в глаза, и в ее взглядах можно было прочесть вопрос «почему меня обманывали, не говорили правду, кто Вы такой?». Дальше уже от нее скрывать правду не имела никакого смысла, и он начал:

– Прости, я не хотел, я сейчас все объясню. Просто я думал, что ты не поверишь мне, что я человек из прошлого, т.е. из прошлой Земной жизни. Я. Я. Сейчас начну…

Ева присела у костра и впервые, как они встретились, заплакала. Вероятно, ей было очень обидно, что близкий человек от нее скрывал правду о себе. Он ее всячески успокаивал и все время говорил:

– Дорогая, любимая, ты очень умная и когда я расскажу всю свою историю, ты все поймешь и простишь меня.

И он не дожидаясь, когда Ева хотя бы немного успокоится, обняв ее за плечи начал рассказывать о том, как раньше люди жили на земле, о земной цивилизации, о народах населявших Землю, о животном мире, о птицах, о достижениях науки и о том, когда и как произошло катастрофа на Земле. Далее он рассказывал, что был космонавтом, во время термоядерной войны вместе с другими членами экипажа находился на МКС в околоземной орбите и как потом его спасли инопланетяне и вот через триста лет внеземной жизни, он возвратился на родную Землю. Она молча слушала. Понимала она все это или нет, он не знал, но вопросов она никаких не задавала. Рассказ длился до глубокой ночи. Они даже не ужинали. Так он закончил свой рассказ и в своем рассказе общих чертах охарактеризовал навсегда утерянную человеческую цивилизацию. Он понимал, что вопросов еще будут много, потому что рассказать в общих чертах это одно, а разъяснить и объяснить прежние достижения человечество в деталях, Еве потом, это другое и будет очень сложно. «Все, таки начало есть, а остальное все, потом наладиться» подумал он и предложил Еве отдохнуть, пообещав, что завтра он прочтет ей, записи, оставленные ее предками, и ее тоже будет учить грамоте, чтобы она сама могла писать и читать.

Она молча встала, взяв в руку каменную чащу, выпила воду и посмотрела в сторону Адама. При свете догорающего факела не возможно было увидеть реакцию ее лица, но в ее взгляде Адам чувствовал, что его рассказ произвел на нее двоякое впечатление. Но, не произнося ни слова, Ева подошла к Адаму и крепко обняла его. В этом чувствовалось нечто, необъяснимое приятное чувство ощущение близости к родному человеку и она вдруг заговорила:

– Я и раньше догадывалась, что ты не тот человек, за которого себя выдавал. Ведь ты же во сне всегда возбужденно кричал, произносил разные, в том числе и непонятные мне слова «космос, корабль, экипаж, планета, война», иногда даже во время сна плакал. Я очень не хотела тебя обидеть, потому что, ты единственный близкий и уже ставший для меня родным, человек, и я не хочу потерять тебя. Я просто ждала, когда сам мне расскажешь правду.

После этих слов Евы, он опустился на колени перед нею, обняв ее таллию, произнес единственную фразу:

–Прости.

Глава 5. История выживших людей

Часть 1. Новая пещера и каменная ловушка

Проснулись утром и Адам уже не чувствовал себя виноватым, за то что все это время лгал Еве. Вместе приготовили пищу и после завтрака Ева, как и обычно, вышла погулять. Адам принялся читать записи. Записи были сделаны очень мелким почерком (видимо оставивший это рукопись человек очень дорожил бумагой) и начинался так «Я, Соколов Андрей Леонидович, считаю своим долгом, оставит потомкам подробную информацию обо всех злоключениях происшедших с нами, ибо после катастрофы на Земле, в невероятных условиях мы выжили, и продолжается человеческий род на Земле».

Из этого Адам сделал вывод, что эти записи были сделаны автором значительно позже ядерной катастрофы. Кроме того, что почерк рукописи, хотя записи сделаны очень мелким почерком, казалось ему очень знакомым. Поскольку Адам свою биографию полностью не помнил, он подумал, что возможно, в прошлом он с автором этих записей учился в одной школе, или же это ему кажется знакомым от того, что он давно не читал рукописи на родном языке. Но, не это было главное, главное сейчас для Адама было содержание оставленных записей и от того, что ему почерк очень знакомый и разборчивый, ему записи читались без особых затруднений, даже очень легко.