Раскопки

– Конечно, мистер Мэйнард, тщательность очень важна. И халтуры мы не допустим. Но в то же время не стоит забывать, что время несколько поджимает.

– Поджимает? – Он глянул на меня своими влажными глазами. – Что-то я не пойму.

– Мы зависим от ситуации, на которую никак не можем повлиять.

Мэйнард несколько раз моргнул, а затем, понизив голос, сказал:

– Вы намекаете на ситуацию в мире, мадам?

– Именно так.

Затем повисла продолжительная пауза. Мистер Мэйнард стоял, совсем не шевелясь, а затем медленно на его лице стала появляться та самая слабая, далекая улыбка.

Я посмотрела на Брауна, который привлек мое внимание. Мы еще немного помолчали, и наконец мистер Мэйнард сказал:

– Скажу мистеру Риду-Моиру, что двух траншей, судя по всему, будет достаточно. Учитывая обстоятельства.

– Большое спасибо, мистер Мэйнард. Вы очень любезны.

Мы с Мэйнардом отправились обратно к дому. Роберт тоже пошел с нами. Я заметила, что он старался держаться на безопасном расстоянии. Каждые несколько шагов он подпрыгивал и издавал пронзительный возглас. Затем бежал вперед, останавливался и ждал, пока мы его нагоним.

– Хороший мальчик, – сказал Мэйнард. – Очаровательный. У вас много внуков, миссис Претти?

– Роберт – мой сын.

Кожа у Мэйнарда – светлая, и сейчас с поразительной скоростью меняла оттенки. Все его лицо и даже уши стали пунцовыми.

– Мне так неловко, простите.

– Не берите в голову, мистер Мэйнард. На вашем месте любой бы так подумал.

В среду утром я, как обычно, отправилась в Лондон. После завтрака Лайонс подогнал автомобиль к главному входу. Он ждал меня в своей темно-синей форме, солнце блестело на пуговицах. Роберт вышел меня проводить. Было слышно, как тяжело я ступаю по гальке, как она шумит под моими ногами. В отличие от Роберта. Его шажков почти не слышно.

– Ты найдешь, чем заняться, пока меня не будет?

– Мистер Браун сказал, я могу помочь с раскопками.

– Да? Смотри только, как бы не…

– Что «не», мама?

Я покачала головой:

– Ладно. Ничего.

Я поцеловала Роберта, а он, чуть щурясь, продолжил на меня смотреть.

– Что такое, дорогой?

– Шляпа твоя.

– А что моя шляпа?

Он захихикал:

– Сидит криво.

Я поправила шляпу и спросила:

– Так нормально?

– Да, – ответил он, все же немного сомневаясь.

Пока мы ехали в Вудбридж, начался небольшой дождь. Мы встали за колонной военных грузовиков, в кузове которых сидели люди в форме. Они смотрели наружу, их белые лица сливались в единую послушную массу, а сами они раскачивались из стороны в сторону. Конвой двигался так медленно, что я забеспокоилась, что могу опоздать на поезд. Однако, когда мы приехали на станцию, выяснилось, что поезд отменили из-за аварии на путях в Ипсвиче. А до следующего поезда был еще час.

Вместо того чтобы сидеть и ждать, я решила прогуляться по городу. Лайонса попросила остаться на станции, сказав, что скоро вернусь. Затем я вышла на Маркет-стрит и направилась в сторону гостиницы «Булл».

На полпути я подошла к дверям магазина, обернулась и поглядела на устье. Был прилив, но лодок виднелось немного. А те, что попадали на глаза, вяло дрейфовали, хлопая парусами на ветру. Спустя какое-то время меня настигло весьма неприятное чувство. Мне показалось, что за мной следят. Сначала я подумала, что это паранойя, и постаралась выкинуть бредовую мысль из головы. Но избавиться от тревожного ощущения, как я рассчитывала, мне не удалось, и, более того, подозрения мои только усиливались.

Я снова остановилась и оглянулась. На этот раз я все же не продолжила свой путь, а так и осталась стоять. Через пару секунд из-за угла показался Лайонс. Он сразу меня заметил, хотя и сделал вид, что нет. Тем не менее особого выбора у него не было – он пошел в моем направлении и начал присвистывать. Когда он добрался до двери, возле которой я остановилась, я сделала шаг прямо ему навстречу.

– Мистер Лайонс…

– Ой, – воскликнул он. – Это вы, мэм.

Пару секунд мы стояли и смотрели друг на друга. Лайонса я знала больше тридцати лет. Он начинал работать еще на моего отца, а когда мы с Фрэнком переехали в Саффолк, он с женой поехал с нами. Тогда-то между нами и возникло какое-то взаимопонимание.

– Мистер Лайонс, а вы, случайно, не следили за мной?

Лайонс – человек грубоватый по своей натуре, выглядеть смущенным ему не пристало. Он склонил лицо, пока черный козырек его фуражки не обратился ко мне своей огромной глупой улыбкой.

– Я, безусловно, ценю вашу заботу, – сказала я, – но уверяю, я прекрасно справлюсь сама. А теперь давайте вы пойдете к машине и подождете меня там, как мы и договаривались. Я быстро. Двадцать минут, не больше. Если не вернусь через двадцать минут, тогда можете отправляться на поиски. Как вам такой план?

Лайонс согласился с предложенным и пошел вниз с горки. Я прошла мимо «Булла» и военного мемориала и добралась до церкви Св. Марии. Напротив стояла припаркованная машина. Хотя внутри никого не было, стеклоочиститель работал. Он терся о лобовое стекло, издавая сухой скрипучий звук. Резина подрагивала, двигаясь туда-сюда. К дверям церкви вела дорожка, с обеих сторон обсаженная серебряными липами. Дверь была открыта. Внутри было намного прохладнее, насыщенный сладкий запах цветов сменился церковным: старые книжные переплеты и полироль для дерева. Больше в церкви никого не было.

Я села на одну из скамеек, затем опустилась на колени, и в них впились пучки жесткой шерсти. В нише с одной стороны кафедры были три резные фигуры: посередине Дева Мария и два святых по бокам, чьи руки были сложены на груди, а взгляд направлен на Деву Марию. Я сложила руки вместе, как в детстве, надеясь, что снова смогу ощутить ту же уверенность и то же спокойствие, которые чувствовала тогда. Я начала молиться. О мире, конечно, и о Роберте. Я знаю, что ему скучно. И подозреваю, что одиноко. Ни в поместье, ни в деревне не было детей его возраста, чтобы поиграть.

Я пыталась привлечь детей из Бромсвелла и Мелтона в наш особняк, но ничего не вышло. Видимо, их родителей эта идея не особо увлекла.

Я помолилась за сына, а затем попросила совета. Мне нужно было знать, куда идти и зачем, хотелось хоть какой-то осмысленности и взаимности. Но сегодня мои молитвы совсем не складывались – даже больше, чем обычно. Неуклюжие, тяжеловесные, не знающие, к кому обратиться. Я вышла на улицу и заметила, что машина уехала, хотя скрежет дворников как будто бы никуда не делся и доносился как отдаленное эхо.

Лайонс ждал меня на станции, как мы и договорились. Безусловно, ему любопытно, чем же я занимаюсь каждую неделю во время своих выездов. Но думаю, ни ему, ни кому бы то ни было еще невдомек, зачем же я на самом деле куда-то езжу.

Когда поезд прибыл, шофер помог мне зайти в вагон и нашел мое место. Из-за того, что предыдущий поезд отменили, людей набилось гораздо больше обычного. Лайонс стоял на платформе, руки по швам, и ждал, когда вагон тронется.

Втроем мы, наверное, представляли странную процессию. Сначала шел Лайонс с плетеным стулом. Потом Роберт и, наконец, я. Стул поставили на вершине холма, чтобы я наблюдала за раскопками. Роберт сел у моих ног, а Лайонс – на корточках рядом. Было намного холоднее, чем накануне, хотя облака висели высоко и почти неподвижно. Я надела перчатки из овчины и самое теплое зимнее пальто, которое застегнула под горло.

Мужчины уже начали копать, когда мы пришли. Пока что, правда, они не обнаружили ничего, кроме кроличьих скелетов. Кости переплелись так, что находка напоминала птичье гнездо.