Для зренья, обоняния и вкуса;
И между ними было Древо жизни
Всех выше; плод его подобен был
Амброзии – растительное злато;
А рядом с ним росло познанья Древо, –
Смерть наша, – заплатили мы за знанье
Добра ценой жестокой – знаньем Зла.
На юге же Эдема протекала
Широкая река – не вкруг горы,
А прямо шла она сквозь холм высокий:
Когда Бог строил сад Свой, Он поставил
Ту гору над ее потоком быстрым,
А он чрез жилы пористой земли
Пробился, ею впитанный охотно,
И вышел вновь наружу, свежий, чистый,
И многими ручьями оросил
Цветущий сад; потом, соединившись,
По скату вниз спустился он и встретил
Там реку, показавшуюся снова
Из темного подземного прохода;
Река же, разделившись на четыре
Потока главных, дальше потекла
Чрез страны знаменитые и царства,
О коих здесь не будем говорить.
Но надо рассказать, насколько хватит
Искусства, о сапфировых струях,
Катившихся по жемчугам восточным
И золотым пескам, блуждая всюду
В тени дерев, и нектар разнося,
И посещая каждое растенье,
Питая несравненные цветы,
Достойные роскошной сени Рая.
Их не искусство медленной рукой
Узорами по клумбам насадило, –
Сама природа в щедрости своей
Рассыпала по всем холмам и долам,
И там, где солнце утреннее греет
Открытые поля, и там, где в полдень
Под кущами царит густая тень.
Разнообразьем сельского ландшафта
Пленял счастливый этот уголок:
Здесь рощи, чьи душистые деревья
Смолой дышали ароматной, там –
Другие, где висели золотистых
Плодов ряды, пленяя взор и вкус.
И если где, то только здесь был правдой
Миф о садах чудесных Гесперид.
Меж рощами луга или поляны,
Где мягкую траву стада щипали,
Иль пальмами поросшие холмы;
Местами были влажные долины
Усеяны цветами всяких красок
И розами, лишенными шипов.
С другой же стороны там были гроты
Тенистые, прохладные пещеры,
И пышно вился виноград по ним,
Пурпурные развешивая кисти;
С холмов же ниспадали водопады,
В пыль влажную дробясь иль съединяя
Свои потоки в тихие озера,
Которые, как зеркало, в себе
Цветущий берег, миртами поросший,
Спокойно отражали. Хоры птиц
Звучали вкруг, а ветерок весенний
В полях и рощах веял ароматом
И колебал дрожащие листы;
И Грации[97 - Грации – в греческой мифологии богини красоты и веселья.] и Оры[98 - Оры – богини порядка в природе, заведовавшие сменой времен года и погодой.], предводимы
Великим Паном[99 - Пан – греческое божество, владыка леса и лесной фауны.], в хороводе светлом
Кружились в вечном празднике весны.
Не так прекрасно было поле Энны[100 - Энна – город на Сицилии, где стоял главный храм богини Деметры (Цереры), дочь которой, Прозерпину, похитил здесь Плутон – бог подземного мира.],
Где Прозерпина некогда цветы
Сбирала и, сама их всех прекрасней,
Похищена была Плутоном мрачным,
Что причинило множество забот
Церере, по всему искавшей миру
Своей любимой дочери; не так
Была приветна близ Оронта[101 - Оронт – река в Сирии.] роща
Прекрасной Дафны[102 - Дафна – нимфа, которая, убегая от влюбленного в нее Аполлона, превратилась в лавровое дерево.], и не мог красой
С Эдемским Раем спорить вдохновенный
Кастальский ключ[103 - Кастальский ключ – источник на горе Парнас, обитель муз.], ни остров тот Нисейский,
Рекой Тритоном окруженный[104 - …ни остров тот Нисейский, рекой Тритоном окруженный… – Ниса – место рождения бога Диониса (Вакха); город, находившийся в Верхнем Египте (по другим преданиям, в Беотии, Индии и др.). Реку Тритон древние помещали на крайнем западе, позднее – в Ливии.], – остров,
Где древний Хам, которого зовут
Язычники Аммоном[105 - Хаммон или Аммон – египетский бог, впоследствии отождествленный греками с Зевсом (Юпитером).], а Ливийцы
Юпитером, укрыл Амальфу[106 - Амальфа – нимфа, приютившая Вакха в пещере близ Нисы и вскормившая его, как приемная мать, укрывая от преследований Геры (Юноны).] с сыном,
Румяным Вакхом[107 - Вакх (Дионис) – бог вина и веселья, сын Зевса и Семелы.], от очей опасных
Великой Реи[108 - Рея – мать олимпийских богов, дочь Урана (Неба) и Геи (Земли).], мачехи суровой, –
Ни край, где Абиссинские цари
Хранят свое потомство под горою
Амарой, хоть иные полагают,
Что настоящий Рай как раз был там,
В пределах эфиопских, у верховьев
Далеких Нила, под горой блестящей,
До чьей вершины – целый день пути.
На деле край тот отстоит далёко
От сада ассирийского, где Враг
Безрадостно смотрел вокруг на радость,
На множество живых созданий разных,
Столь новых и столь странных для него.
Меж ними были два – всех благородней,
Всех выше и стройней; богоподобно