Пассажиры

– Система записывает, – откликнулся стенографист, и Либби почти расслышала, как его пальцы тихонько выстукивают по стеклянной клавиатуре.

– Что ж, леди и джентльмены, процедура нам всем уже известна, – продолжал Джек. – Но в соответствии с положениями Акта по автодорожному движению я обязан напомнить вам, что я открываю заседание номер тридцать один двадцать один Автотранспортного следственного жюри. Наша задача – выслушать, что черный ящик каждого автомобиля может сообщить о дорожно-транспортном происшествии, и на основании означенного определить меру ответственности каждого. Сегодня на вас ложится бремя ответственности за решение, была ли гибель людей, оказавшихся участниками фатальных столкновений с беспилотными автомобилями, законно обоснованной или нет. На кого возложить вину – на человека или машину, – решать вам.

Либби понимала, что за этим последует, и ей претило, что ее вынудили участвовать во всем этом.

Глава 9

Пока председательствующий Джек Ларссон продолжал зачитывать вслух обязательный перечень правил и рекомендаций, Либби окинула взглядом лица коллег-присяжных.

Вчера появление Джека, выступающего главой правительственного Министерства транспорта, стало для нее сюрпризом. Сперва Либби сочла его обходительным человеком – он единственный из четверых представился ей, пожал руку и предложил кофе. Хотя ему уже перевалило за шестьдесят, массивное телосложение и бритая голова придают ему физически доминирующий облик. Нос и толстые губы выдаются вперед, а карие глаза насквозь пронзают всякого, кто осмелится бросить ему вызов, так же запросто, как бур – воду. Судя по несходящему загару, он частенько отдыхает за границей.

Вчера Либби чересчур стеснялась, чтобы разглядеть кого-либо из членов жюри повнимательней. Но теперь, пока Джек говорил, воспользовалась возможностью оценить каждого.

Шотландской даме в шотландке, сидящей рядом с Джеком, Либби дала бы лет за сорок. Речь, слышанную, должно быть, уже сто раз, она пропускала мимо ушей, вместо того занимаясь интернет-серфингом на своем планшете. Либби заметила, что всякий раз, стоило ей склониться к чему-нибудь, как очки без оправы соскальзывали к кончику носа, и ей приходилось подталкивать их на место.

Рядом с ней сидел симпатичный мужчина помоложе, представляющий Генеральный медицинский совет и одетый в оливково-зеленый твидовый пиджак, сшитый на заказ, поверх белоснежной рубашки с запонками в форме пилюль. Цвет глаз такой же насыщенно-шоколадный, как и цвет волос, на щеках и подбородке щетина. На Либби он внимания не обращал, и его улыбки она пока не видела. Вне этих стен он вполне мог бы показаться ей привлекательным.

Последний стол в ряду занимала пышнотелая дама с густыми рыжими волосами, практически без косметики, с топорными черными часами на запястье и одетая в унылый бесформенный балахон. У этой выражение лица помягче, чем у дамы в шотландке. Из ноздри у нее торчал одинокий волосок, и Либби приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не податься вперед и не выдернуть его. На лацкане жакета дамы красовались красные вышитые буквы «РП» – сокращение от «религиозный плюралист».

А дальше Либби. Ее добровольно-принудительное участие началось, когда юный курьер во флуоресцентном топе сунул ей в руки пухлый конверт с подложкой из пупырки, когда Либби однажды утром уходила с работы. Оседлал свой велик и торопливо закрутил педали, скрывшись из виду, пока она не успела вскрыть конверт, прочесть инструкции и запустить ими в курьера.

Либби сочла розыгрышем, что из всех людей выбрали именно ее, ненавидящую беспилотники пуще всего на свете. Однажды она участвовала в двадцатитысячном марше протеста по Даунинг-стрит, дабы выразить свои страхи перед авто Пятого уровня. И вообразила, что, если ее спросят и она предупредит о своем предубеждении, включение в состав жюри поспешно отзовут. Не тут-то было. А не имея знакомых, которых секвестировали бы подобным образом – во всяком случае, насколько ей известно, – Либби была вынуждена пуститься в онлайн ради поиска отзывов бывших участников. Однако информации было плачевно мало.

Каждый крупный интернет-провайдер получил законодательное предписание удалять и блокировать подстрекательские комментарии, содержащие какие-либо упоминания или домыслы по поводу гражданского долга отбывания повинности в Автотранспортном следственном жюри.

Ее последним прибежищем стал официальный веб-сайт ГДАСЖ, включавший пятиминутный ролик, трубно вещавший правительственную пропаганду, и ничего более. Под давлением противников предоставления искусственному интеллекту такой власти над машинами правительство создало Автотранспортное следственное жюри. Используя данные камер и черного ящика автомобиля, жюри решает, кто виноват в несчастном случае – ИИ автомобиля или Пассажир. Если первый – производители и страховщики несут по искам о компенсации ущерба совокупную ответственность. Также потребуется адекватная и дорогостоящая модернизация программного обеспечения, чтобы эта ошибка больше не повторилась.

Но Либби знала, как редко подобные расследования возлагают вину на ИИ, считая систему практически непогрешимой. Они читала о разгневанных семьях, понесших тяжкую утрату, протестующих против несправедливых вердиктов жюри, возлагавших вину за фатальное происшествие исключительно на их близких. Родственники погибшего права на апелляцию лишены, и в результате некоторые из утративших кормильца заодно лишались и крова над головой.

Как жюри приходит к вердикту, содержится в секрете. Это самоуправляющийся орган, и отчитываться в своих решениях не должен. Либби, убежденной стороннице полной прозрачности, эта часть процедуры тоже была не по нутру.

День отправления долга неуклонно надвигался, и она присягнула использовать эти пять дней служения, чтобы стать рупором меньшинства и оспаривать решения везде, где только уместно.

Но когда Либби переступила порог следственного помещения, стало очевидно, что все ее благие намерения обречены заранее. Всякий раз, стоило ей высказать свою точку зрения, как поначалу дружелюбный Джек, одновременно уничижая и ободряя, осаживал ее на место столь деликатным пассивно-агрессивным образом, что Либби даже толком не понимала, не навоображала ли она это сама. И в конце концов, к собственному стыду, снова опускалась на стул, признав поражение. В реальном мире она без колебаний встала бы грудью за себя или своих пациентов. Но эта комната не от мира сего. Это частный клуб для избранных, а ей дали лишь гостевую контрамарку.

Внезапно Либби осознала, что все взгляды устремлены на нее.

– Мисс Диксон, мы уже потеряли для вас интерес? – улыбнулся Джек. – Не требуется ли вам, чтобы я повторил что-нибудь из только что сказанного?

– Нет, продолжайте, пожалуйста, – шепнула она с пересохшим горлом.

– Какое великодушие! – ущипнула дама в шотландке.

– Что ж, начнем в чаянии, что наша гостья больше не будет витать в облаках, – продолжал Джек, подмигнув Либби. – Прошу иметь в виду: то, что вам предстоит вот-вот увидеть, содержит особенно наглядные улики.

Либби показалось, что, когда Джек распорядился пустить ролик, на дне его глаз всколыхнулся проблеск восторга.

Глава 10

Джуд Харрисон

Джуда буквально парализовало в автомобиле, с головой, зажатой между ладоней, и разинутым ртом. Он беспомощно смотрел на GPS-карту на мониторе, рассчитывавшую путь к месту назначения, над которым был не властен. До прибытия по указанному адресу в Шотландии осталось два часа двадцать пять минут.

В голове у него снова проигрывался голос, буквально только что прозвучавший из динамиков и уведомивший, что его авто управляет кто-то другой. И если ему верить, скоро Джуд отправится на тот свет. Потянулся к кнопке разблокировки двери, но та не работала. Потянувшись через сиденье, попробовал проделать то же с другой дверцей, но с тем же результатом.

– Ладно, вы меня сделали, – вслух сказал он. – Вы, кто бы там ни делал это, вы уже оттянулись на мой счет. Можете вернуть мне машину? Пожалуйста!

Подождал отклика, но тщетно. Вместо этого авто продолжало катить в направлении, которое выбрал не Джуд.

– Думай, думай, – бормотал он, тыча в пиктограмму за пиктограммой на экране приборной доски в попытке вернуть контроль и над автомобилем, и над запрограммированным местом назначения. Но что бы он ни нажимал, никакой роли это не играло.

– Машина, выйди в онлайн, – приказал Джуд в уверенности, что операционная система автомобиля позволит ему открыть свое руководство пользователя и принудительно обойти навигационную систему.

– Автомобиль в режиме офлайн, – ответила она.

– Нет! – скомандовал Джуд. – Мне нужно выйти в онлайн.

– Автомобиль в режиме офлайн, – упорствовала машина.

Он пробежался по списку альтернативных фраз в надежде, что одна из них может сработать. Наконец произнес:

– Обход системы; остановить на обочине; передача управления водителю; открыть руководство владельца.

Авто не отреагировало ни на одну из команд.

– Машина, делай, на хрен, что я сказал! – гаркнул он в сердцах.

После паузы ОС отреагировала.

– Нет.

Джуд опешил. Он еще ни разу не слыхал, чтобы авто употребляло это словцо. Как правило, если его автомобиль был не в состоянии выполнить приказ, он запрограммирован вежливо ответить: «Прошу прощения, выполнить вашу просьбу в данный момент невозможно», далее сопроводив ответ объяснением причин. Безоговорочного отказа у него и в заводе не было.

Джуд выхватил из кармана наушник и надел его, чтобы сделать телефонный звонок.

– Вызов экстренных служб.

– Нет, – отрезала ОС.

Джуд вспомнил, что при каждой посадке в авто телефон автоматически регистрируется в автомобильной вай-фай-сети. И шарил вокруг, пока не нашел в бардачке входящую в комплект гарнитуру. Изыскал способ отключить вай-фай и перемаршрутизировать телефон на поиск сигнала 5G. Но символ подтверждения подключения исчез так же быстро, как появился. «Сигнал заглушен», – сообщил девайс. Сделав глубокий вдох, Джуд попытался выглянуть наружу в поисках помощи, но окна остались матовыми.

Внезапно динамики ожили, напугав его. На сей раз голос принадлежал женщине.

– Пожалуйста, отпустите нас, – услышал Джуд ее всхлипывания. – Я вам ничего не сделала.

– Алло? Кто это? – для пробы спросил Джуд.

– Кто… кто вы? – столь же неуверенно отозвалась она.