2 сонет
Легки ступни, зрачки, как бирюза;
Нежна рука, белы и грудь, и шея.
Хочу понять, что мне всего милее,
Смотрю, и разбегаются глаза.
Картины те прекраснее цветка,
Достойны и любви, и восхищенья,
Хотя, порой, рождаются сомненья
От мысли: Добродетель – так редка.
Как птичка, мысль гоню, хочу забыть,
Перед обедом в горле вечно сухо,
Стараюсь нёбо трижды увлажнить.
Голодная акула тешит брюхо,
А я, спешу твой голос уловить
На звук его, настраивая ухо.
2 й сонет
Light feet, dark violet eyes, and parted hair;
Soft dimpled hands, white neck, and creamy breast,
Are things on which the dazzled senses rest
Till the fond, fixed eyes forget they stare.
From such fine pictures, heavens! I cannot dare
To turn my admiration, though unpossess'd
They be of what is worthy, – though not drest
In lovely modesty, and virtues rare.
Yet these I leave as thoughtless as a lark;
These lures I straight forget, – e'en ere I dine,
Or thrice my palate moisten: but when I mark
Such charms with mild intelligences shine,
My ear is open like a greedy shark,
To catch the tunings of a voice divine.
1й вариант
Белы, как сливки, руки, грудь и шея,
Легка нога, зрачки, как бирюза,
Смотрю, и разбегаются глаза,
Я не пойму, что мне всего милее.
Исчезнешь с глаз, и облик твой бледнеет,
А восхищенье вянет, как цветы;
Тускнеет обаянье красоты -
Хранить их вечно память не умеет.
И только голос твой всегда со мной,
Его мелодия мне услаждает уши;
Голодною акулою морской,
Я с жадностью настраиваю душу
В разлуке на одну волну с тобой,
Чтоб отыскать на море, и на суше.
***
3 сонет
Прекрасную, кто сможет позабыть ?
Кто от сладчайшей отказаться смеет?
Она, как снежно – белый агнец блеет,