Блюстители

– Такова моя работа, Зеке. Выяснить правду – это единственный способ вытащить Куинси из тюрьмы. Мы с вами оба знаем, что вы – опытный осведомитель, не раз лжесвидетельствовали и дали ложные показания перед жюри присяжных во время суда над Куинси. Он ни в чем вам не признавался. Детали преступления вам сообщили копы и прокурор, который заранее отрепетировал с вами ваше выступление на процессе. Присяжные вам поверили, и Куинси посадили в тюрьму, где он провел уже двадцать два года. Настало время вытащить его из камеры.

Зеке улыбается с таким видом, будто хочет мне угодить.

– Я проголодался, – говорит он. – Вы можете раздобыть мне кока-колу и немного арахиса?

– Да, конечно.

Нет ничего удивительного в том, что даже в таких местах посетители имеют возможность купить что-то, чем можно перекусить. Я стучу в дверь, и охранник открывает ее. Мы с ним подходим к стене, вдоль которой стоят вендинговые автоматы, и я начинаю опускать в специальную щель одного из них монетки в четверть доллара. Плачу два доллара за банку кока-колы весом в двенадцать унций и по доллару за два небольших пакетика с арахисом. Охранник отводит меня обратно в переговорную кабинку. Через несколько минут он появляется с другой стороны прозрачного экрана и передает Зеке мои покупки.

– Спасибо, – говорит Зеке и, вскрыв банку, отхлебывает из нее напиток.

Мне важно, чтобы начатый разговор не прерывался.

– Каким образом полицейским удалось уговорить вас дать показания против Куинси? – спрашиваю я.

– Вы же знаете, как они действуют, мистер Пост. Им нужны свидетели, особенно когда у них нет доказательств. Я уже не помню подробностей. Все это было очень давно.

– Да. Действительно, давно, особенно для Куинси. Вы когда-нибудь думаете о нем, Зеке? Вы ведь знаете, как тяжела жизнь в тюрьме. Вы хотя бы порой размышляете о том, что помогли упрятать за решетку невинного человека до конца его жизни?

– Вообще-то, нет. У меня других забот хватает.

– У Куинси есть шанс выйти на свободу. Дело, конечно, трудное, но так бывает всегда. Я выполняю свою работу, Зеке, и знаю, как ее надо делать и ради чего этим занимаюсь. Нам нужна ваша помощь.

– Помощь? И что, по-вашему, я должен сделать?

– Сказать правду. Дать под присягой письменные показания о том, что вы солгали во время процесса, потому что полицейские и представители обвинения предложили вам выгодную сделку.

Набив рот арахисом, Хаффи долго молча смотрит в пол. Я не отступаю.

– Я знаю, о чем вы думаете, Зеке. О том, что Флорида далеко отсюда и у вас нет никакого желания связываться с этим старым делом. Еще размышляете о том, что если сейчас расскажете правду, то копы и прокурорские работники обвинят вас в даче ложных показаний под присягой и повесят на вас новый срок. Но этого не случится. Срок давности по такому преступлению, как дача ложных показаний, давно истек. Кроме того, ключевые участники процесса над Куинси Миллером утратили свои прежние полномочия. Шериф ушел в отставку. Прокурор тоже. Судья умер. Правоохранительную систему штата Флорида вы больше не интересуете. Если поможете вытащить Куинси из тюрьмы, то ничего не выиграете, но и не потеряете. Это элементарно, Зеке. Сделайте то, что должны, скажите правду, и все в вашей жизни будет по-прежнему.

– Послушайте, мистер Пост, я освобождаюсь через семнадцать месяцев и не намерен себе все испортить.

– Штату Арканзас безразлично, что вы сделали в суде штата Флорида двадцать два года назад. В Арканзасе-то вы не давали ложных показаний. Местным правоохранителям наплевать. После того как вас условно-досрочно освободят, их единственной заботой будет посадить в вашу камеру нового заключенного. Вы знаете, как все работает. Вы ведь профессионал в этой игре.

У Зеке не хватает ума сдержать улыбку, услышав этот комплимент. Ему, похоже, нравится, что он в какой-то мере управляет ситуацией. Потягивая кока-колу, Зеке опять закуривает и наконец говорит:

– Не знаю, мистер Пост, все это кажется мне ужасно рискованным. С какой стати я должен в это ввязываться?

– А почему бы нет? У вас нет никаких обязательств перед полицейскими и прокурорскими работниками. Им наплевать, что будет с вами, Зеке. Вы для них, так сказать, на противоположной стороне улицы. Сделайте добро для такого же, как вы.

В нашем разговоре наступает долгая пауза. Время словно останавливается. Зеке приканчивает один пакетик с арахисом и распечатывает второй.

– Никогда не слышал, чтобы юристы занимались тем, чем занимаетесь вы, – вдруг произносит он. – Скольких невинно осужденных вы освободили?

– Восьмерых – за последние десять лет. Все они действительно были невиновными. Сейчас у нас шестеро клиентов, включая Куинси.

– А меня вы можете вытащить? – интересуется Хаффи, и мы оба смеемся.

– Послушайте, Зеке, если бы я считал, что вы невиновны, то мог бы попробовать.

– Скорее всего, для вас это было бы напрасной тратой времени.

– Наверное. Так вы поможете нам, Зеке?

– Когда все это должно произойти?

– Ну, мы сейчас трудимся вовсю. Расследуем обстоятельства дела и готовимся поставить вопрос об освобождении. Но это кропотливая, небыстрая работа, как вы понимаете. Так что можете не слишком торопиться, однако мне бы хотелось поддерживать с вами контакт.

– Пусть так и будет, мистер Пост, поддерживайте со мной связь. И если у вас появится возможность послать мне несколько долларов, сделайте это. Арахис и кока-кола в этой помойке – настоящее лакомство.

– Я пришлю вам немного денег, Зеке. А вы найдите несколько свободных минут и подумайте о Куинси. Вы перед ним в долгу.

– Что есть, то есть.

Глава 9

Кэрри Холланд было девятнадцать лет, когда на суде против Куинси она заявила присяжным, что вскоре после убийства видела чернокожего мужчину, бегущего по темной улице. По ее словам, он был того же роста и сложения, что и Куинси Миллер, и держал в руке предмет, похожий на палку. Кэрри сказала, что она как раз припарковала машину перед многоквартирным домом и вдруг услышала два громких хлопка, которые якобы прозвучали со стороны юридической конторы Руссо, расположенной в трех кварталах. А потом заметила бегущего мужчину. Во время перекрестного допроса Тайлер Таунсенд поставил показания Кэрри Холланд под сомнение. Она не жила в здании, около которого припарковала автомобиль, но объяснила, что приехала туда навестить подругу. Ее имя? Вопрос вызвал у Кэрри замешательство. Тайлер выразил ей недоверие и подверг ее насмешкам. Он сказал: «Сообщите мне имя вашей подруги, и я вызову ее в суд в качестве свидетеля». На эти слова адвоката прокурор отреагировал протестом, и судья поддержал его. Судя по стенограмме, вспомнить имя подруги Кэрри Холланд так и не сумела.

Тайлер попытался смоделировать ситуацию, в которой находилась Кэрри Холланд. Используя карту, он отметил на ней расстояние между зданием, около которого она припарковала машину, и юридической конторой супругов Руссо. При этом особо подчеркнул, что было темно, а освещение на улице практически отсутствовало. Исходя из этого, Тайлер усомнился в том, что Кэрри могла рассмотреть то, что, по ее словам, она видела. Он препирался со свидетельницей до тех пор, пока судья не вмешался и не остановил его.

За год до процесса против Куинси Миллера Кэрри Холланд была осуждена за употребление наркотиков. Тайлер решил опереться на данное обстоятельство. Он поинтересовался, не находится ли она под действием запрещенных веществ, выступая перед судом в качестве свидетеля, и предположил, что Кэрри все еще страдает от наркозависимости. Тайлер также прямо спросил, правда ли, что Кэрри встречается с помощником шерифа округа Руис. Свидетельница ответила отрицательно. Решив, что перекрестный допрос Кэрри Холланд затянулся, судья потребовал от Таунсенда, чтобы тот поскорее заканчивал. Адвокат запротестовал, заявив, что представителя обвинения никто не торопил. Судья пригрозил ему обвинением в неуважении к суду, причем уже не в первый раз. Завершив наконец допрос Кэрри Холланд, Тайлер выразил сомнение в достоверности ее показаний. Однако, допрашивая ее, он подчас прибегал к оскорблениям, что вызывало сочувствие и даже симпатию по отношению к ней со стороны присяжных.

Вскоре после процесса Кэрри покинула прежнее место жительства. Какое-то время жила неподалеку от Коламбуса, штат Джорджия, вышла там замуж, родила двоих детей, затем развелась и куда-то пропала. Вики пришлось разыскивать ее целый год. Выяснилось, что теперь ее зовут Кэрри Прюитт, живет она в каком-то захолустье в западной части штата Теннесси и работает на мебельной фабрике неподалеку от Кингспорта. Ее жилище – трейлер, припаркованный вблизи одной из дорог местного значения, а делит Кэрри его с мужчиной по имени Бак.

Следует отдать Кэрри должное – она, по крайней мере, сумела избежать неприятностей. В списке ее правонарушений – только та самая судимость за употребление наркотиков, числившаяся за ней еще со времен жизни в Сибруке и так и не снятая. Мы предполагаем, что Кэрри свободна от наркозависимости, а в нашем деле это всегда плюс.

Месяц назад Фрэнки съездил туда, где обосновалась Кэрри, и проделал свою обычную работу, то есть осторожно навел справки. У него есть фотографии ее дома на колесах и участка вокруг него, а также фабрики, где Кэрри теперь трудится. Благодаря помощи детектива из Кингспорта Фрэнки выяснил, что один из сыновей Кэрри служит в армии, а другой живет в Ноксвилле. Бак водит грузовик, криминального прошлого не имеет. По странному стечению обстоятельств его отец когда-то был священником в маленькой сельской церквушке. Похоже, что у них стабильная семья.

Велика вероятность, что ни Бак, ни кто-либо другой в радиусе пятисот миль от того места, где живут супруги, ничего не знают о прошлом Кэрри. Это все осложняет. В самом деле, зачем ей, пусть даже ненадолго, возвращаться на два десятилетия в прошлое, связанное с Куинси Миллером, рискуя расстроить свою нынешнюю жизнь?

Я встречаюсь с Фрэнки в кафе в Кингспорте. Поедая вафли, мы обсуждаем разложенные на столе фотографии. Дом-трейлер расположен в уединенной местности. Рядом с ним находится огороженная забором площадка для выгула собак с вольером, там Бак держит несколько охотничьих псов. Он, как и положено, ездит на пикапе. Кэрри – на «Хонде». Вики пробила номера автомобилей и установила, что собственниками машин являются именно супруги Прюитт. Ни пикапом, ни «Хондой» не пользуются по доверенности. Позади трейлера под навесом укрыта вполне приличная рыбацкая лодка. Бак, судя по всему, серьезно относится и к охоте, и к рыбалке.

– Не нравится мне, как выглядит это место, – заявляет Фрэнки, перебирая фотографии.

– Мне доводилось видеть места и похуже, – говорю я, и это правда. Мне приходилось стучаться в такие двери, где меня вполне могли встретить, натравив добермана или направив в лицо ствол ружья. – Но давай допустим, что Бак ничего не знает о прошлом жены и не слышал о Куинси. Если исходить из этого, можно сделать вывод, что Кэрри предпочла бы сохранить эту историю в тайне.

– Согласен. Держи?тесь от дома подальше.

– В какое время она отправляется на работу?

– Не знаю, но на входе Кэрри прикладывает пропуск в восемь часов утра, а на выходе – в пять вечера. В обеденное время фабрику не покидает. Платят ей примерно девять долларов в час. Кэрри работает в сборочном цеху, а не в офисе, так что позвонить ей на работу вы не сможете.

– Да и не станет она со мной разговаривать при своих коллегах. Какой прогноз погоды на субботу?

– Ясно и солнечно. Отличный день для рыбалки.

– Будем надеяться.