Дэниел Мартин

«Освобождаюсь от чужих имен. Опорожняю карманы.
Освобождаю туфли от себя, оставляю их у дороги.
Вечером я обращаю вспять стрелки часов,
открываю семейный альбом, гляжу на себя в детстве.
Но какой от этого прок? Время сделало свое дело.
Произношу свое имя. Произношу: «Прощай!»,
Слова торопливо ускользают по ветру. <…>
Время говорит мне обо мне. Я меняюсь, но остаюсь прежним.
Я стряхиваю с себя жизнь, но она висит на моих плечах».
(Марк Стрэнд, «Жизнь на моих плечах»)Мне нравятся романы Дж.Фаулза, поэтому, наверное, я не могу относиться к ним беспристрастно или критично. Может быть, «Дэниел Мартин» и не такой «высокий» литературный шедевр, как «Волхв», но он по-своему хорош и по-фаулзовски глубок, философичен и… проникновенен. Такое «чисто английское» «Горе от ума» середины XX века. Дж.Фаулз в традициях Г.Джеймса собирался написать об англичанах, а получилось, в общем, обо всех нас – мужчинах и женщинах, несущих в себе своё прошлое, повзрослевших, но так до конца и не сумевших разобраться, что есть жизнь, что есть «Я», что есть любовь, что есть «правильно» и «неправильно»... Роман - тяжеловесный (во всех смыслах этого слова), неровный и немного нервный – есть в нём постоянная внутренняя дрожь: ожидания, страха, усталости, раздражаения, предвкушения... Читать его – всё равно что лететь не вполне надёжным самолётом, постоянно попадающим в воздушные ямы. Он то впадает в надрывно-пафосные резонёрства, то утопает в рефлексиях, то мечется в самообвинениях, то слегка придуривается или сентиментальничает, но по большей части он, конечно, – думающий, рассуждающий, пытающийся разобраться, почему человек становится именно таким, а не другим, и какие у него шансы направить судьбу в верное русло, исправив то, что было сделано ошибочно или из принципов, казавшихся когда-то незыблемо верными. «Дэниел Мартин» - своеобразный литературный пэтч, состоящий из самых разных текстов: это и похожие на рондо диалоги героев, и их обрывочные воспоминания, и их письма друг другу, и телефонные разговоры, и просто размышления по ходу… Каждый из них создаёт своеобразное метафизическое напряжение в читателе, индуцируя некие проекции и параллели, от которых мучительно устаёшь. Читать этот роман – реальный, переживаемый почти физически, труд. Труд, а не удовольствие или развлечение! Но тонкие настройки, соединяющие читателя с книгой, способны создавать великолепный смысловой поток – подвижную сверкающую волну, в которой разными красками играют философия, католицизм, марксизм, сексуальность 60-х, кино, поэзия Т.С.Эллиота («Читаю много по ночам, зимою к югу уезжаю…» - ну разве это не обо мне?)… В общем, идеологическое и мирское, понятое и прочувствованное, смешное и серьёзное, Эрос и Агапэ органически сплетаются, как оно, наверное, происходит и в самой жизни.И вот странность: вроде бы, герой с его, хотя и путаной, но вполне успешной жизнью от меня далёк, но какие-то проблески, мгновения его памяти мне удивительно созвучны, как если бы кто-то на короткое время включал свет на всех моих чердаках и подвалах, чтобы я могла разглядеть... упущенные возможности? и дать им новый шанс? Для меня это было прекрасным интеллектуальным чтением, чудесным затяжным прыжком в «уходящую», если уже не совсем ушедшую, «литературную натуру» (даже не XX, а, кажется, ещё XIX века!). Такие романы, полные рефлексий и эмоций, бесконечно двусмысленных диалогов, подводных смысловых течений, сложных человеческих отношений, неоднозначных поступков, размышлений и раскаяний, внутренних конфликтов, неисполненных посылов и страстного желания быть кому-то близким, требуют не просто прочтения, а чего-то бóльшего: они как бы просятся в твою жизнь, чтобы стать её пусть крошечной, но частью. Мне особенно понравилась «египетская» часть с её ассоциациями и озарениями, хотя мне совершенно не хотелось, чтобы роман в традициях всё того же XIX века закольцовывался на воссоединении Дэна и Джейн. Это только в китайской ментальности «невидимая красная нить» раз за разом возвращает людей друг другу, а на деле жизнь разлучает, заставляет делать ошибки и часто оставляет каждого из нас одиноким и неприкаянным. В «египетской» части ты начинаешь верить, что всё… нет, кое-что в твоих руках, стоит только сказать себе «Да будет!».Может быть, критик найдёт в «Дэниеле Мартине» кучу всяких недостатков, но для меня в нём есть большой плюс – он не забудется, не станет очередной проходной безделушкой, прочитанной от нечего делать. Он не просто пробуждает внутреннее эхо (это способны сделать многие книги), но заставляет… хотеть и верить, что «хотеть значит мочь». И ещё в этой книге есть достоинство – она позволяет понять поколение английских/американских 60-70-х, «классическую» оксфордскую интелигенцию, для которой весь остальной мир – не более чем группа студентов, и тогдашних «selfmade»’ов, отягощенных своим девонширским прошлым. Старомодный, медленный, никуда не спешащий фаулзовский литературный «поток» – это не жидкий ручеёк доморощенной философии, сопровождающий личные драмы героев, а масштабная панорама внутренней жизни человека, пытающегося разобраться в себе на фоне страны и эпохи. В этой книге есть над чем подумать – Дж.Фаулз позаботился об этом.Не знаю, есть ли смысл рекомендовать такую книгу кому-то ещё, но мне самой прочитать её точно стоило.

«Дэниел Мартин» - один из самых сложных романов, с которыми мне пришлось столкнуться в моей читательской «карьере». Кто-то в отзывах назвал чтение этой книги трудом, так вот – это сказано вовсе не ради красного словца. Потрудиться придется, да еще как. Пусть идиллическое описание летнего сенокоса из предисловия к роману не введет вас в заблуждение – это не хорошо знакомый нам роман о взрослении личности или любимая многими семейная сага.Это – роман-саморефлексия, попытка дать отчет перед самим собой о прожитом опыте, попытка самоанализа, самопознания, самоидентификации, но не в отрыве от окружающего мира, а наоборот, в тесном союзе с ним. Автор рассматривает процесс развития личности в рамках существующих систем социальной, культурной, политической и религиозной сфер жизни, и демонстрирует их влияние через мировоззрение и поступки главного героя.Первое впечатление о Дэниеле Мартине у читателя вполне может оказаться обманчивым: 50-летний голливудский сценарист, достигший к своим годам определенного успеха, разрушивший свой брак бесконечными любовными похождениями и в корне не способный поддерживать длительные серьезные отношения. Ничего не напоминает? Да, такой образ мы не единожды встречали у самых разных писателей, наблюдая за бесконечной саморефлексией и душевными терзаниями главных героев с изрядной долей снисходительности и сарказма.Но герой Фаулза выходит далеко за привычные нам рамки романов-исповедей. Это гораздо более высокий уровень – попытка масштабного переосмысления не сколько своей собственной жизни, но и, главным образом, окружающего мира, его законов, его истории, его красоты и несовершенства.Все мысли и чувства героев, их интеллектуальные беседы, горячие споры, размышления самого писателя о природе, социализме, нацизме, творчестве и ремесле, англичанстве, живописи, странах, независимости, ответственности и т.п. - всё это Джон Фаулз, нанизывает, словно бусины на нитку, на абсолютно банальнейшую и скучнейшую сюжетную линию: главный герой бросает молодую актрису ради любви всей своей жизни, с которой они наконец-то воссоединяются спустя несколько десятков лет.Вот поэтому, если читать «Дэниела Мартина» как любовный роман он надоест вам уже через пять минут. Если же подходить к нему с позиций философского исследования и воспринимать как роман о жизни в целом и в частности, то интерес не угаснет до самой последней страницы.В романе есть одна очень интересная цитата, которая во многом проливает свет на то, почему жизнь Дэна и Джейн сложилась именно так, а не иначе. Приведу отрывок текста целиком:Может быть, в этом и есть суть «англичанства»: удовлетворяешься тем, что несчастлив, вместо того чтобы сделать что-то конструктивное по этому поводу. Мы гордимся своей гениальной способностью к компромиссам, которая на самом деле не что иное, как отказ сделать выбор, а это, в свою очередь, по большей части – результат трусости, апатии, эгоистичной лености… но в то же время – и я с возрастом все больше убеждаюсь в этом – это есть функция свойственного нам воображения, национальной и индивидуальной склонности к метафоре: гипотезы о самих себе, о собственном прошлом и будущем для нас почти столь же реальны, как действительные события и судьбы. Люди иной национальности, глядя на себя в зеркало, либо мирятся со своим отражением, либо предпринимают практические шаги, чтобы изменить его к лучшему. Мы же рисуем на зеркальном стекле идеал, мечту о себе самих, а потом барахтаемся в луже несоответствий.
И хоть Фаулз и называет это словом «англичанство», мне кажется такая черта присуща всем народам и национальностям повсеместно. Я иногда ощущаю себя точно так же, и кроме того, замечаю такое состояние и в других. Как же часто бывает, что гораздо проще найти удовольствие и высший смысл в страданиях вместо того, чтобы просто начать что-то делать и стать счастливым! Не в этом ли кроется причина целеустремленного упорства Джейн сбежать от любимого, её желания вечного искупления вины и воздаяния за грехи?Фаулз не был бы Фаулзом, если бы не играл с читателем в свое книге и не пробовал внедрить в привычный жанр что-то новое. В «Дэниеле Мартине» писатель проворачивает фокус с повествованием от разных лиц: начинает рассказ от третьего лица, потом передает бразды правления в руки самого героя, Дэниеля Мартина, потом чередование происходит уже внутри глав, затем первое и третье лицо смешиваются уже в одном абзаце, а затем – и в одном предложении.О чем говорит такая манера письма? Еще в второй главе в разговоре с Дженни Дэн впервые упоминает о мысли написать роман, оставив на время работу сценариста. Так сказать, заняться творчеством вместо ремесла. А Дженни в ответ на его признание, что он не знает с чего начать, предлагает начать именно с этого момента. Снова фокус от Джона Фаулза.Дэн именно так и поступает. Но теперь перед ним встает еще более трудная задача: решить как именно стоит писать о себе. Ведь роман автобиографичен (какое совпадение - ведь творение Джона Фаулза многие критики и исследователи тоже признают во многом автобиографичным).Если писать от первого лица - невозможно быть объективным и беспристрастным по отношению к самому себе, ведь все слова и поступки будут видеться читателю сквозь призму собственного восприятия. А если выбрать для повествования нейтральное третье лицо, то роман будет лишен какой-то частицы личности героя. В этом плане совмещение первого и третьего лица выглядит идеальным решением.Роман неспроста открывается словами:Увидеть всё целиком; иначе – распад и отчаяние.Это главная цель, которую ставил перед собой Дэниел Мартин. И Джон Фаулз. В разговоре между немецким профессором и Дэном в Египте мелькает отголосок мысли о цельности, когда герр профессор объясняет разницу между египетскими понятиями о душе и теле человека: "ка", "ба" и "ху", завершая свое объяснение словами:Я думаю, древние были мудрыми людьми. Они знали, что ни того ни другого в отдельности недостаточно.Отдельное удовольствие мне доставили диалоги Дэна и Дженни Макнил, которые скорее похожи на пикировки: градом сыплются остроты (в основном со стороны Дженни), обильно приправленные нотками сарказма и иронии и доходящими порой до издевки. Своеобразный защитный механизм – чтобы не было так больно при неизбежном расставании, о котором знают оба.– Все о том, почему я никогда не был тебя достоин.
– Мечтаю, чтобы ты написал сценарий о женщине, которая в гневе убивает мужчину из-за его фальшивой порядочности. Я вполне сейчас способна на это.Кстати, Дженни – мой любимый женский персонаж в романе – она яркая, веселая, остроумная, ироничная, мудрая, тонко чувствующая, эмпатичная, понимающая и, несмотря на все свои колкости, добрая и заботливая. И, как по мне, уж слишком хороша для главного героя!Нужно отдать дань Фаулзу в умении создать красочные и яркие пейзажные описания, которые передают не только красоту окружающей природы, но и атмосферу места. Читая эти строки, будто бы погружаешься в состояние главного героя, ощущаешь те же чувства и эмоции, которые владеют его душой в этот момент. То же самое относится и к описаниям архитектуры и предметов искусства – через их восприятие глазами Дэниеля Мартина читатель еще глубже проникает во внутренний мир героя.Не менее прекрасны и любовные сцены в романе - так тонко и чувственно автор описывает любовный и сексуальный опыт героя, в том числе его первые подростковые отношения, без грамма пошлости, грубости и заурядности. У Фаулза физическая близость неразрывно связывается с духовной, которая выступает на первый план. В этом плане очень примечательная первая измена Дэниеля жене: сразу после нее, он испытывает острое чувство отвращения к себе самому. Но дело не в самом факте измены (вскоре измены жене войдут у него в привычку и послужат основной причиной их разрыва), а в «с кем, почему и как».Если сравнить эту измену с отношениями Дэна с пресловутыми двойняшками или Андреа, то сразу становится очевидным ключевое различие между ними: эта случайная измена – порождение лишь физического желания, без какого-либо душевного соприкосновения. А отсутствие хотя бы в малой степени этого душевного соприкосновения делает из акта любви лишь обезличенный механический процесс, что вызывает такое отвержение у главного героя.Совсем другое - его отношения с Джейн. Такие разные с первого взгляда и такие близкие друг друг в самой глубине своих внутренних миров. И завершение истории - это вовсе не хеппи энд. Это начало нового пути, с новыми целями и смыслами, пути. Навстречу себе настоящему.Но более всего он чувствовал решимость и знал – решимость эта вполне соответствует упорно возрастающей убежденности, что его свобода каким-то образом зависит от того, как сложатся его отношения с Джейн… ну если и не свобода, то какой-то жизненно важный шанс… по меньшей мере какое-то истинное умиротворение. Джейн была для него словно некая радиоактивная частица, прорезавшая атмосферу и вновь исчезнувшая в бесконечности, не оставив после себя ничего, кроме незначительной царапины, разросшейся в неизлечимую рану, утрату единственной надежды, столь необходимой его сердцу и уму.
Для меня "Дэниел Мартин" стал еще одним открытием в творчестве Джона Фаулза, которое заставило меня посмотреть на литературу под другим углом. Удивительный и необычный роман, который обязательно надо перечитывать не единожды. Потому что за один раз невозможно объять всю его глубину и силу.