Я вижу, о чём вы думаете

Короче говоря, реакция замирания досталась современному человеку в наследство от человека примитивного и сегодня остается первой линией обороны против угрозы или опасности. Эту древнюю лимбическую реакцию на больших кошек можно увидеть в театрах Лас-Вегаса, где они участвуют в представлениях. Когда на сцене появляется тигр или лев, вы можете быть уверены, что никто из зрителей, сидящих в первом ряду, не станет производить никаких движений руками. Все они замрут в своих креслах. Им не раздают памятки о необходимости сохранять неподвижность, это происходит потому, что пять миллионов лет назад лимбический мозг приучил людей так себя вести перед лицом опасности.

В современном обществе реакция замирания проявляется в повседневной жизни не столь явно. Ее можно заметить у людей, пойманных на месте преступления или уличенных во лжи. Когда люди чувствуют себя беззащитными, они действуют точно так же, как наши предки миллион лет назад – они замирают. Кроме того, мы научились замирать не только тогда, когда видим или ощущаем опасность, но и следовать примеру окружающих и замирать вместе с ними даже в тех случаях, когда сами ничего угрожающего не замечаем. Эта способность к мимикрии, или изопраксизму (копированию движений), развилась у нас потому, что играла решающую роль в вопросах выживания социальных групп и достижения социальной гармонии внутри человеческого вида.

Для обозначения этой реакции иногда используется аналогия с поведением оленя, попавшего в свет фар. Когда человек неожиданно оказывается в потенциально опасной для него обстановке, то он всегда на мгновение замирает, прежде чем что-то предпринять. В повседневной жизни эта реакция замирания может проявляться в совершенно невинной форме, например, когда идущий по улице человек внезапно останавливается и даже хлопает себя по лбу ладонью, прежде чем развернуться и поспешить домой, чтобы, например, выключить утюг. Такая мгновенная остановка дает мозгу возможность быстро оценить степень угрозы, исходящей от хищника или нарисованной воображением.

ВЕЧЕР, КОГДА ПЕРЕСТАЛИ ДВИГАТЬСЯ РУКИ

Несколько недель назад мы всей семьей приехали к моей маме. Поздно вечером, когда все смотрели телевизор и ели мороженое, кто-то позвонил в дверь (следует заметить, что в ее районе такое случается очень редко). В ту же секунду руки всех присутствующих – и взрослых, и детей – словно по команде застыли в воздухе. Картина одновременного «замирания рук» выглядела забавно. Нежданным гостем оказалась моя сестра, которая забыла ключи. Но, разумеется, мы не знали, что это она звонит в дверь. Это превосходный пример запрограммированной общей реакции на предполагаемую опасность и первой лимбической реакции – реакции замирания.

Точно такую же реакцию демонстрируют на войне разведчики. Как только замирает идущий впереди, замирают все остальные – этот сигнал понятен без слов.

В любом случае нашему мозгу необходимо решить, что делать в потенциально опасной ситуации.

Замирать нас заставляют не только физические или визуальные угрозы. Как показывает пример с поздним звонком в дверь, угрозы, которые мы слышим (звуковые угрозы), тоже могут служить сигналами тревоги для лимбической системы. Например, когда людям читают нотации или делают выговор, большинство из них боится пошевелиться. Подобное поведение можно наблюдать у подследственных, когда их расспрашивают о том, что чревато для них неприятностями. Человек замирает на стуле, словно летчик перед катапультированием.

Аналогичное проявление лимбической реакции замирания можно часто наблюдать во время допроса свидетелей, когда люди задерживают дыхание или начинают дышать часто и поверхностно. Опять же, это очень древняя реакция на угрозу. Сам свидетель ее не замечает, но для всех, кто наблюдает за ним, эта реакция очевидна. Во время допросов или дачи показаний в суде мне часто приходилось просить свидетелей расслабиться и сделать глубокий вдох или выпить воды, потому что они не осознавали, насколько поверхностным становилось их дыхание.

Повинуясь необходимости замереть при столкновении с угрозой, люди, которых допрашивают в связи с преступлением, часто располагают ступни ног в позе безопасности (обвивая ногами ножки стула) и сохраняют это положение чересчур долго. Когда я вижу такое поведение, то понимаю, что спокойствие человека было чем-то нарушено и что мне обязательно нужно выяснить причину данной лимбической реакции. Я не знаю, говорит человек правду или лжет, поскольку прямых признаков обмана не существует. Но подобное невербальное поведение однозначно свидетельствует о том, что человек испытывает стресс, и поэтому я всегда стараюсь докопаться до причины его дискомфорта с помощью вопросов или интерактивных действий.

Иногда лимбический мозг использует еще одну разновидность защитной реакции замирания и заставляет нас сжиматься, чтобы выглядеть маленькими и неприметными. Во время наблюдения за магазинными ворами мне часто приходилось замечать, как они стараются скрыть свое физическое присутствие, ограничивая амплитуду своих движений или сутулясь, словно пытаясь стать невидимыми. Как ни парадоксально, но такое поведение лишь еще сильнее выделяет их из толпы, потому что отличается от нормального. Большинство людей ходят по магазинам, довольно энергично размахивая руками, и спину держат прямо. С точки зрения психологии поведение магазинных воров или ваших детей, когда они пробуют незаметно взять печенье из буфета, можно объяснить стремлением слиться с окружающей обстановкой или, говоря другими словами, «спрятаться» на открытом месте. С той же целью, спрятаться на открытом месте, люди стараются сделать менее заметной свою голову. Для этого они поднимают плечи к ушам и опускают голову, достигая «эффекта черепахи». Представьте, как покидают поле игроки проигравшей футбольной команды, и вы сразу поймете, что я имею в виду (см. рис. 4).

Рис. 4. «Поведение черепахи» (голова втянута в плечи) часто можно наблюдать у людей, которые подвергаются унижению или внезапно теряют уверенность.

И смешно и грустно смотреть на то, как такие лимбические реакции замирания демонстрируют нашалившие дети. Стоя перед разгневанным родителем или взрослым, они прижимают руки к туловищу, избегают зрительного контакта и боятся пошевелиться, словно это поможет им укрыться от наказания. В каком-то смысле эти беспомощные детишки тоже пытаются спрятаться на открытом месте, используя единственный доступный им в этом положении инструмент выживания.

Реакция бегства

Одна из целей реакции замирания – это стремление не обнаруживать себя при встрече с хищниками или в опасных ситуациях. Другая же цель заключается в том, чтобы дать попавшему в беду человеку возможность оценить ситуацию и решить, как лучше всего действовать. Когда реакция замирания не помогает избежать опасности или не является самым лучшим выходом из создавшегося положения (например, если опасность слишком близко), тогда лимбический мозг выбирает второй вариант поведения – реакцию бегства. Как вы понимаете, такой выбор определяется стремлением ускользнуть от опасности или, по меньшей мере, оказаться от нее подальше. Само собой, что бегство как механизм выживания может оказаться полезным лишь в том случае, если оно физически осуществимо, и поэтому наш мозг в течение тысячелетий приспосабливал наше тело к использованию этой благоразумной тактики спасения.

Однако сегодня, когда мы живем в городах, а не в условиях дикой природы, от опасности убежать трудно, и поэтому мы приспособили реакцию бегства к нашим нынешним потребностям. Эти действия не так очевидны, но служат той же цели – блокировать физическое воздействие на нас нежелательных людей, предметов или хотя бы отодвинуться от них подальше.

Если вы попытаетесь вспомнить все типы социального взаимодействия, в каких вам приходилось участвовать в вашей жизни, то наверняка припомните немало случаев, когда вы старались ускользнуть от нежелательного внимания других людей. Так же, как ребенок, сидя за обеденным столом, отворачивается от невкусной еды и направляет стопы в сторону выхода, взрослый человек может повернуться спиной к тому, кто ему не нравится, или уклониться от обсуждения нежелательной для него темы. С той же целью люди используют блокирующие элементы поведения: зажмуриваются, потирают глаза или закрывают лицо руками.

Чтобы увеличить дистанцию до человека, который сидит рядом, можно отклонить назад туловище, поставить на колени какой-нибудь предмет (сумочку) или развернуть стопы к ближайшему выходу. Все эти элементы поведения контролируются лимбическим мозгом и означают, что кто-то желает дистанцироваться от неприятной ему личности, группы людей или от любой потенциальной угрозы. Опять же, наша способность понимать такое поведение объясняется тем, что в течение миллионов лет люди старались держаться как можно дальше от всего, что нам не нравилось или могло причинить вред. Вот почему мы испытываем желание поскорее уйти с траурной церемонии, стараемся держаться подальше от людей с дурной славой, отклоняемся от встречи с теми, кого не желаем видеть или с кем мы категорически не согласны (см. рис. 5).

Подобно тому, как юноша может отвернуться от опоздавшей на свидание девушки, так и человек во время переговоров может отодвинуться от своего визави, если услышит непривлекательное предложение или почувствует, что сделка может плохо для него окончиться. Эти действия могут сопровождаться блокирующими элементами поведения. Например, бизнесмен может закрывать или тереть глаза, заслонять лицо руками (см. рис. 6). Он может отклониться от стола, отодвинуться от оппонента или развернуть стопы в направлении ближайшего выхода.

Рис. 5. Люди подсознательно отклоняются друг от друга, когда расходятся во мнениях или когда им неприятно находиться рядом.

Рис. 6. «Блокировка глаз» служит выражением страха, недоверия или несогласия.

Подобные элементы поведения не являются признаками обмана, а скорее указывают на то, что человек чувствует себя некомфортно. Все эти формы древней как мир реакции бегства называются дистанцирующими сигналами невербального поведения и означают, что бизнесмен недоволен тем, что происходит за столом переговоров.

Реакция борьбы

Реакция борьбы – это агрессивная тактика, которую лимбический мозг использует как последнее средство стратегии выживания. Когда человеку, который столкнулся с опасностью, замирание не помогает остаться незамеченным и он не может ускользнуть или удалиться на безопасное расстояние, тогда ему остается только сражаться за свою жизнь. По мнению профессора Джека Панксеппа, специалиста по поведению животных из Университета Боулинг, в процессе нашей эволюции как вида мы, подобно другим млекопитающим, научились превращать страх в ярость, помогающую успешно отразить нападение. Однако в современном мире физические проявления ярости могут оказаться неприемлемыми или даже незаконными, и поэтому лимбический мозг разработал на основе примитивной реакции борьбы другие, более изощренные приемы.

Одним из современных проявлений агрессии является спор. В сущности, жаркий спор – это та же борьба, только без использования средств физического воздействия. Оскорбления, переходы на личности, взаимные обвинения, очернение профессиональных качеств, провокационные заявления и сарказм – все это своего рода современные эквиваленты приемов борьбы, потому что все они являются формами агрессии. Если подумать, то сегодняшние гражданские судебные процессы есть не что иное, как одобренные обществом виды борьбы или агрессии, в которых обе стороны агрессивно оспаривают две противоположные точки зрения.

Однако тот факт, что сегодня люди выясняют отношения с помощью физических средств гораздо реже, чем в другие периоды нашей истории, вовсе не означает, что лимбический мозг исключил борьбу из своего защитного арсенала. Несмотря на то что одни люди склонны к насилию больше других, наша лимбическая реакция находит много способов проявления помимо ударов, пинков и укусов. Вы можете быть крайне агрессивным, совсем не прибегая к физическому контакту. Для этого достаточно использовать угрожающую позу, взгляд, выпятить грудь или вторгнуться в личное пространство другого человека. Угроза нашему личному пространству провоцирует лимбическую реакцию на индивидуальном уровне. Интересно отметить, что эти нарушения территории могут также вызывать лимбические реакции на коллективном уровне. Когда одна страна вторгается во внутренние дела другой, то это часто приводит к экономическим санкциям, разрыву дипломатических отношений или даже к войнам.

Когда человек использует реакцию борьбы для физического нападения, его поведение понятно всем. Я же хочу научить вас распознавать некоторые не столь очевидные и более тонкие формы поведения, связанные с реакцией борьбы. Так же как мы замечаем модифицированные выражения лимбических реакций замирания и бегства, современные правила приличия требуют, чтобы мы воздерживались от реализации нашей примитивной склонности к драке в угрожающих ситуациях.

Обычно я советую людям воздерживаться от агрессии (словесной или физической) как средства для достижения целей. Поскольку реакция борьбы служит последней надеждой на спасение от угрозы и используется только после того, как тактические приемы замирания и бегства не срабатывают, то вам следует по возможности ее избегать. Помимо очевидных законодательных и физических оснований для такого совета, следует помнить о том, что использование агрессии может вызвать эмоциональную бурю, которая не позволит человеку сосредоточиться и трезво оценить сложившуюся ситуацию. В состоянии эмоционального возбуждения, которое возникает в результате хорошей драки, мы почти теряем способность рассуждать здраво. Дэниел Гоулман объясняет это тем, что лимбический мозг, которому необходимо использовать все доступные мозговые ресурсы, просто-напросто отключает наши когнитивные способности. Тщательно изучать элементы невербального поведения необходимо еще и потому, что иногда они могут предупредить вас о намерении какого-то человека применить по отношению к вам физическую силу и тем самым дать вам время на то, чтобы избежать потенциального конфликта.

Комфорт, дискомфорт и успокоительные средства

Если воспользоваться фразой из старого сериала «Звездный путь», то «генеральная директива» предписывает лимбическому мозгу обеспечить наше выживание как вида. В соответствии с заложенной в него программой, он всеми способами помогает нам избегать опасности или дискомфорта и добиваться безопасности или комфорта. Кроме того, он позволяет нам запоминать опыт наших прошлых столкновений с проблемами и извлекать из них полезные уроки. До сих пор мы видели, как эффективно лимбическая система помогает нам бороться с опасностями. А теперь давайте посмотрим, как наш мозг и тело совместными усилиями стараются обеспечить нам комфорт и полную безопасность.

Когда мы испытываем ощущение комфорта (благополучия), то лимбический мозг допускает «утечку» информации в форме сигналов тела, конгруэнтных (согласующихся) с нашими позитивными чувствами. Понаблюдайте за человеком, отдыхающим в гамаке под сенью дерева, на легком ветерке. Все его тело выражает состояние полного комфорта, в котором пребывает мозг. С другой стороны, когда мы испытываем глубокое разочарование (дискомфорт), то лимбический мозг посылает сигналы невербального поведения, в которых, словно в зеркале, отражаются наши мучительные переживания. Посмотрите, как ведут себя люди в аэропорту при объявлении задержки или отмены рейса. Их тела в точности передают все, что творится в их душах. Вот почему нам с вами следует научиться распознавать в поведении людей типичные признаки комфорта и дискомфорта и использовать их для оценки чувств, мыслей и намерений.

Обычно, когда лимбический мозг находится в состоянии комфорта, это психологическое и физиологическое благополучие проявляется в невербальных сигналах удовольствия и уверенности. Но когда лимбический мозг испытывает дискомфорт, то поведение тела изменяется и демонстрирует символы стресса или неуверенности. Знание этих «поведенческих маркеров», или эмблем, поможет вам определять, что думают люди, как вам следует себя с ними вести и чего ожидать от них в любом социальном или профессиональном контексте.

Значение форм успокаивающего поведения

Поняв, как лимбические реакции замирания, бегства и борьбы влияют на невербальное поведение, вы решите только часть уравнения. Изучая невербальное поведение, можно обнаружить, что везде, где появляется лимбическая реакция (особенно на негативную и угрожающую ситуацию), за ней следуют действия, которые я отношу к категории форм успокаивающего поведения.

Эти действия, которые в специальной литературе часто называются адаптерами, призваны успокаивать нас после пережитых неприятных или отвратительных ощущений. В своем стремлении восстановить «нормальные условия» существования мозг заставляет тело вести себя так, чтобы он смог снова почувствовать себя комфортно и успокоиться. Поскольку такое поведение проявляется в форме наружных сигналов, которые выражают состояние человека в данный момент, то мы можем считывать и расшифровывать их в реальном времени и в конкретном контексте.

Успокаивающее поведение свойственно не только человеку. Так, например, кошки и собаки, чтобы успокоиться, облизывают себя и друг друга. Успокаивающее поведение людей отличается большим разнообразием форм. Одни из них очевидны, другие почти незаметны. При необходимости привести пример успокаивающего поведения многие люди сразу вспоминают склонность маленьких детей сосать большой палец руки, но не осознают, что после того, как мы вырастаем из этой привычки, то начинаем применять более сдержанные и социально приемлемые способы восстановления спокойствия (например, жуем резинку, грызем карандаш). Большинство людей не замечают таких тонких форм успокаивающего поведения или не понимают их роли в раскрытии истинных мыслей и чувств. Это достойно сожаления. Чтобы успешно читать невербальное поведение, необходимо сначала научиться распознавать и расшифровывать формы успокаивающего поведения. Почему? Потому что они всегда рассказывают о том, что творится на душе у человека в данный момент, и делают это с поразительной точностью.

МОЗГ, КОТОРЫЙ НЕ ЗАБЫВАЕТ

Лимбический мозг можно сравнить с компьютером, который получает и сохраняет информацию из внешнего мира. При этом он составляет и регулярно пополняет список негативных событий и впечатлений (включая в него ожог пальца о горячую сковородку, нападение человека или хищного животного и даже какое-то обидное замечание) и такой же список приятных вещей. По мнению Дэниела Гоулмана, лимбический мозг использует эту информацию, чтобы помочь нам правильно вести себя в опасном и не прощающем ошибок мире. Например, если лимбическая система относит какое-то животное к категории опасных, это впечатление сохраняется в нашей эмоциональной памяти, чтобы при следующей встрече с этим животным мы смогли немедленно среагировать надлежащим образом. Точно так же, если мы через двадцать лет после окончания школы вдруг встретимся с обижавшим нас одноклассником, то лимбический мозг сразу же заставит старые негативные чувства всплыть на поверхность.

Нам трудно забыть обиду в первую очередь потому, что этот опыт регистрируется в примитивной лимбической системе, которая является частью мозга, призванной не рассуждать, а действовать. Недавно я встретил человека, с которым всегда был в плохих отношениях. После последней нашей встречи прошло четыре года, но мои висцеральные (лимбические) реакции оказались такими же негативными, как и много лет назад. Мой мозг напомнил мне, что этот человек часто использует других в своих интересах, и предупредил о необходимости держаться от него подальше. Это явление прекрасно описал Гэвин де Бекер в своей проницательной книге «Дар страха».

С другой стороны, лимбическая система так же эффективно регистрирует и сохраняет сведения о позитивных событиях и впечатлениях (куда входит, например, удовольствие от удовлетворения основных потребностей, похвалы и приятные межличностные взаимоотношения). Поэтому дружелюбное или знакомое лицо вызовет мгновенную реакцию – ощущение радости и удовлетворения. Состояние эйфории, которое вызывает встреча со старым другом или знакомый с детства приятный запах, объясняется тем, что эти впечатления хранятся в «комфортной зоне» банка памяти нашей лимбической системы.

ЕЕ ВЫДАЛА ШЕЯ

Прикосновения к шее или ее поглаживание – это одни из самых многозначительных и распространенных форм успокаивающего поведения, которые мы используем в стрессовых ситуациях. В частности, женщины, когда им нужно успокоиться, часто поступают так – дотрагиваются или прикрывают рукой надгрудинную ямку (см. рис. 7). Надгрудинная, или яремная, ямка – это углубление между адамовым яблоком и верхним краем грудины. Если женщина прикасается к этой части шеи и/или накрывает ее рукой, то это обычно означает, что она чувствует дистресс, угрозу, дискомфорт, незащищенность или страх. Этот довольно выразительный поведенческий признак, помимо прочих, можно использовать для выявления дискомфорта, который испытывает человек, пытающийся лгать или утаить важную информацию.

Однажды я вел расследование, во время которого вооруженный и опасный беглый уголовник, предположительно, мог скрываться в доме своей матери. Вдвоем с еще одним агентом мы отправились домой к этой женщине, и, когда постучали, она согласилась нас впустить. Мы предъявили служебные удостоверения и попросили ее ответить на несколько вопросов. Когда я спросил: «Ваш сын находится у вас дома?», она дотронулась до надгрудинной ямки и ответила: «Нет, его тут нет». Я отметил про себя эту деталь ее поведения, и мы стали задавать вопросы дальше. Через несколько минут я спросил: «Возможно ли, чтобы в то время, когда вы были на работе, ваш сын сумел пробраться в дом?» Она снова положила руку на надгрудинную ямку и ответила:

«Нет, я бы это заметила». Теперь я был уверен, что ее сын находится где-то в доме, поскольку она дотрагивалась до шеи только в тех случаях, когда я выдвигал предположения о возможности такого варианта. Чтобы окончательно убедиться в правильности моего вывода, мы еще немного поговорили с женщиной, а когда уже собрались уходить, я задал последний вопрос: «Итак, как я понял, вы совершенно уверены в том, что его нет дома?» Она подтвердила данный ранее ответ, но при этом ее рука в третий раз потянулась к шее. Теперь я был абсолютно убежден, что женщина лжет. Я попросил у нее разрешения осмотреть дом и, конечно же, нашел сына в стенном шкафу под кучей одеял. Женщине еще повезло в том, что ее не обвинили в попытке воспрепятствовать осуществлению правосудия. Дискомфорт, который она ощущала, пытаясь обмануть полицию, стал причиной того, что лимбическая система заставила руку выполнить успокаивающее движение, которое выдало женщину.

Лично я всегда специально слежу за проявлениями успокаивающего поведения, чтобы знать, когда люди чувствуют себя не в своей тарелке или негативно реагируют на то, что я делаю или говорю. Во время допроса такое поведение может оказаться реакцией на какой-то конкретный вопрос или замечание. Кстати, за сигналами дискомфорта (например, отклонение туловища назад, сдвигание бровей и скрещивание рук на груди), как правило, сразу следуют успокаивающие движения рук (см. рис. 8).

Рис. 7. Прикосновение руки к надгрудинной ямке успокаивает женщин, которые чувствуют опасность, эмоциональный дискомфорт, страх или беспокойство. Той же цели часто служит поигрывание шейными украшениями.

Рис. 8. Потирание лба обычно свидетельствует о том, что человек с чем-то борется или испытывает какую-то степень дискомфорта.

Эти формы поведения служат дополнительным подтверждением моих наблюдений за душевным состоянием человека, с которым мне приходится иметь дело.

Приведу конкретный пример. Если каждый раз в ответ на мой вопрос: «Вы знакомы с м-ром Хиллманом?» – допрашиваемый отвечает: «Нет», но затем сразу же трогает рукой шею или рот, то мне становится ясно, что он демонстрирует успокаивающую реакцию именно на этот вопрос (см. рис. 9). Я не знаю, лжет он или говорит правду, потому что распознать обман крайне трудно. Но я знаю, что мой вопрос встревожил его настолько сильно, что теперь ему приходится себя успокаивать.

Рис. 9. Поглаживание шеи указывает на эмоциональный дискомфорт, сомнение или незащищенность.