Падение

В соламнийских доспехах Фиона чувствовала себя куда увереннее, чем без них. Вернувшись в Блотен из гномских катакомб, она только тем и занималась, что полировала их, и теперь блеском доспехи не уступали зеркалу. Это ей позволяло хоть как-то отвлечься и убить время до возвращения Рига и Дамона. С Мэлдредом девушка тоже почти не виделась – он целыми днями пропадал в покоях Вождя Доннага.

Волосы соламнийки были заплетены в две тугие косы, рана на щеке исчезла благодаря трудам людоедского целителя – на этом настоял Мэлдред и сам же расплатился. Ее руки и ноги все еще ныли после долгого путешествия по горам и гномским руинам, но в целом по девушке нельзя было сказать, что она слишком переутомлена.

Сейчас Фиона мерила шагами грязный прямоугольный двор перед воинами Доннага, которых тот выделил для нее как эскорт. Вождь выполнил свое обещание. Это были самые сильные и выносливые из его солдат, сорок лучших, каждый из которых возвышался над девушкой не менее чем на девять футов. Все они носили доспехи, главным образом кожаные, с металлическими шипами, образующими разнообразные узоры. Возможно, эти узоры складывались в знаки, что-то означающие на языке людоедов, но этого Фиона не знала. На некоторых были кольчуги и кожаные поножи. Некоторые части брони выглядели сильно поношенными, другие – совсем новыми. Почти на всех воинах были шлемы и длинные плащи из тонкой ткани, которая, промокнув под дождем, казалась почти черной. Они стояли по стойке «смирно», расправив плечи и держа спины абсолютно прямо в отличие от своих соплеменников, жителей Блотена, которые предпочитали ходить сгорбившись, едва не нагибаясь.

Правда, Фиона подозревала, что пришлась не по душе этим солдатам, поскольку она была, во-первых, женщиной, во-вторых, человеческой женщиной и, в-третьих – самое главное, – Соламнийским Рыцарем, но была уверена в их лояльности, поскольку сам Вождь Доннаг приказал им следовать за ней, выполнять все ее приказы и умереть за нее, если это понадобится. Девушка также подозревала, что им очень хорошо заплатили, только не знала, кто именно – Доннаг или Мэлдред. Впрочем, такие подробности ее не интересовали.

Лишь немногие из ее нового отряда могли говорить на общем языке, а те, кто умел это, коверкали половину слов. Мэлдред сказал, что это прекрасно обученные бойцы, которые побывали в стычках с гномами Торадина, гоблинами и хобгоблинами Нераки, и что именно они вырезали отвратительных потомков, которые вторгались во владения Доннага. Их мощные мышцы и Многочисленные шрамы говорили о том, что за их плечами далеко не одно сражение.

Конечно, отряд не отличался красотой. Трудно быть красивым, если ты покрыт волдырями и бородавками, да к тому же еще с неба падает непрекращающийся дождь, из-за которого волосы облепляют голову. У некоторых изо рта торчали вверх или вниз клыки, у других не было ушей, а у одного нос был синего цвета. Оттенки их кожи варьировали от песочного до темно-коричневого, цвета ореховой скорлупы. Были в отряде три брата, кожа которых отливала зеленым, и они вечно казались Фионе больными. Еще у одного людоеда кожа была белой, как пергамент. Мэлдред объяснил, что это целитель, сведущий в заживлении ран, а солдатам, которые часто делают вылазки на болото, целитель необходим, поскольку твари там обитают отнюдь не безобидные.

У некоторых людоедов было только одно оружие – большой изогнутый меч. Их, как узнала соламнийка, ковали здесь, в Блотене, и даровали тем, кто заслужил особое расположение Доннага. Остальные были обвешаны оружием, как Риг. За спинами их были секиры, на поясах висели небольшие арбалеты, предназначенные для человеческих рук, огромные ножи прятались в ножнах, пристегнутых к бедрам, довершали картину сжатые в кулаках шипастые булавы. Несомненно, это было хорошее и нужное оружие, но Фиона считала, что куда больше им бы пригодилась удача и благословение ушедших Богов.

«А что нужно мне? – размышляла девушка. – Может быть, хорошая порция здравого смысла? Что я вообще здесь делаю? Одну глупость за другой? Якшаюсь с ворами, которые, скорее всего, еще и убийцы, имею дела с презренным вождем людоедов, даже отряд у меня состоит из людоедов. – Она была уверена, что Орден не одобрит такого, и в глубине души была очень собой недовольна. Фиона полагала, что если Совет проведает о том, что она творит, то немедленно вышвырнет ее из Ордена. – А мой брат! Что подумает Эйвен, когда узнает, какими способами я добивалась его освобождения…»

– Эйвен… – прошептала девушка.

Все, чего она хотела, – это освободить брата. Потом будет достаточно времени, чтобы искупить свои грехи. Но чем больше Фиона размышляла, тем сильнее уставала от этих мыслей. И еще она очень боялась разочароваться.

– Фиона! – окликнул ее Мэлдред. Он появился из парадных дверей дворца Вождя и теперь бежал к ней, широко улыбаясь. – Дамон жив! Он сейчас на пути сюда.

Девушка загнала беспокойные мысли в самый дальний уголок сознания и спокойно ждала его. Силач обнял ее за плечи.

– Это хорошая весть, – откликнулась она, заглядывая в его гладко выбритое лицо. – Я очень рада, что Дамон не погиб во время обвала, – откликнулась Фиона, хотя ее лицо и голос оставались равнодушными; девушка делала все возможное, чтобы выглядеть перед своим отрядом спокойной и невозмутимой. – И ты узнал об этом…

– Помнишь? Я вор, который балуется магией, – ласково перебил ее Мэлдред, не отрывая взгляда от ее глаз. – Дамон выбрался на много миль дальше, чем мы. Ему понадобится еще день или два, чтобы добраться сюда.

– И Риг с ним?

Улыбка силача погасла.

– Мореход тащится позади него. С ним тоже ничего не случилось. Так что за него не волнуйся.

– Хорошо, не буду, – тихо отозвалась Фиона.

Минуло два дня.

Дождь почти прекратился, когда Мэлдред вышел из дворца Доннага и подошел к Фионе, которая ожидала его в саду Вождя людоедов. В сущности, это нельзя было назвать садом. Здесь не было никаких цветов, ничего, кроме сорняков, буйно разросшихся за последние дождливые дни, серо-зеленых колючих лоз, которые обвивали несколько полуразвалившихся статуй. Сад располагался во внутреннем дворе, куда выходили двери огромной столовой Доннага, из которой доносились пряные и острые ароматы.

Мэлдред назначил ей здесь свидание и, подойдя, мягко коснулся щеки девушки:

– Несколько часов назад Дамон вошел в южные ворота. Скоро он встретится с Вождем Доннагом, и у нас будет серьезный разговор.

Девушка выпрямилась и расширенными глазами посмотрела на силача:

– А Риг? Он пришел вместе с Дамоном?

Мэлдред покачал головой:

– Кажется, Рикали ранена. Стражник доложил, что Риг прибыл позже, и они вместе отправились к Угрюмому Кедару.

Казалось, соламнийку это сообщение озадачило. Она поджала губы, на мгновение задумавшись, потом спросила:

– А что с кобольдом?

– Он умер, – с сожалением ответил Мэлдред, потирая подбородок.

– Я должна идти к Угрюмому Кедару, – наконец сказала Фиона. – Если Риг там, то я должна…

Глаза силача сверкнули.

– Зачем? Очень скоро они будут здесь.

Соламнийка вскинула голову:

– Может быть, и будут. Но я должна идти к Ригу.

– Зачем? – повторил Мэлдред. Он шагнул ближе, взял руки девушки в свои и пристально поглядел ей в глаза. – Ты его все еще любишь, леди-рыцарь?

Фиона ответила ему таким же пристальным взглядом, хоть и знала, что легко может забыть обо всем и утонуть в загадочных глазах силача.

– Я не знаю. Несколько месяцев назад я была в этом уверена, и меня не терзали никакие сомнения. Но теперь… Я уже ничего не знаю…

– Он недостоин тебя, не ценит тебя и не умеет говорить комплиментов, – сказал Мэлдред, и его голос снова приобрел чарующие нотки. – Он в отличие от тебя…

– В отличие от меня… – произнесла она тихо, все еще глядя в его глаза и желая только, чтобы он не переставал говорить, чтобы его чарующий голос звучал вечно. Риг тоже иногда пытался говорить так, когда хотел произвести на нее впечатление или еще что-нибудь в этом роде.

– Ты не должна выходить за него замуж, – сказал силач. – Твое сердце принадлежит мне.

– Я не выйду за него замуж, – эхом повторила Фиона. – Мое сердце принадлежит тебе.

Мэлдред улыбнулся. Если бы соламнийка не подвергала сомнению собственные чувства к мореходу, очаровать ее было бы куда труднее. Но сомнение дало пищу его магии, позволило управлять ее волей. Силач склонился над Фионой, и их губы встретились.

Она шагнула в его объятия, гладя по лицу, а когда он отстранился, явно была недовольна тем, что поцелуй закончился. Мэлдред предложил ей руку и указал на беседку с деревянной скамьей. Фиона кивнула в ответ, и силач повел ее туда. Они шли медленно, словно прогуливаясь. Наконец Мэлдред усадил соламнийку на скамью и заявил:

– Пойду, проведаю Дамона. Жди меня здесь, леди-рыцарь.

– Конечно. Я буду ждать тебя.

Глава 13

Обещание Доннага

Дамон стоял у подножия лестницы, осматривая то, что несколько десятилетий назад служило темницей во дворце. Он задавался вопросом, куда теперь Вождь сажает опальных подданных, хотя не исключал, что Доннаг, при его характере, просто убил всех негодяев, сэкономив на помещении, еде и охране.

Выглядел Грозный Волк соответственно – в грязной и рваной после трудного похода одежде, с немытыми, спутанными волосами и неопрятной щетиной на лице. От него несло потом так, что у самого глаза слезились, а сапоги едва ли не до колен были облеплены засохшей грязью.

Темница тоже переживала явно не лучшие времена. С высокого потолка на цепях свисали тяжелые ручные кандалы, проржавевшие от сырости, дыба в углу потемнела от времени и, скорее всего, от крови. В дальнем углу стояла заросшая паутиной клетка с человеческими костями.