Искупление

– Я уже сказал тебе, сын. Угрюмый был стар. Будь ты здесь, ты бы тоже выступил на траурной церемонии. Он очень любил тебя.

Мэлдред отпустил столешницу, сжимая кулаки в бессильной ярости.

– Я должен идти.

– Так скоро? Ты ведь только что пришел!

– Я же говорил, что на самом деле меня здесь нет. – Мэлдред резко повернулся. – Это только видение, созданное хрустальным шаром, а сам я далеко, очень далеко отсюда. – Он прошел мимо стражников. – Я вернусь, отец. Как только смогу, вернусь, уже без помощи кристалла. И я обещаю тебе найти способ остановить болото.

Сабар появилась возле Мэлдреда у самых ворот и пошла рядом. Он не обратил на нее никакого внимания, просто продолжал идти не оборачиваясь. Быстрыми, широкими шагами маг возвращался тем же путем, которым они сюда пришли, и оглянулся лишь тогда, когда они прошли знакомую таверну. Был туманный предрассветный час. Беседа с отцом, видимо, совсем не отняла времени. Возможно, кристалл искажал его ход, а возможно, и все остальное.

– Может быть, на самом деле Угрюмый жив, – с надеждой произнес Мэлдред.

Когда маг и Сабар дошли до дома Угрюмого Кедара, небо уже стало бледно-серым.

– Дом выглядит как обычно, – сказал Мэлдред.

– Он выглядит грязным, – ответила женщина. Старый деревянный фасад был покрыт трещинами, словно лицо старика – морщинами, окна закрывали ставни, на двери висел замок. Мэлдред не ожидал, что дом будет заперт, – Угрюмый не боялся воров.

Мэлдред безнадежно подергал за кольцо, затем повернулся к Сабар и поинтересовался:

– Ты говоришь, что физически я не здесь, но как я могу чувствовать этот металл на ощупь? Я ел в доме отца. Мне холодно. Я вижу, как при дыхании изо рта вырывается пар. Не понимаю, как такое может быть?

– У тебя богатое воображение, – ответила женщина. – Это и позволяет тебе чувствовать вещи, которые более слабые люди не восприняли бы. К счастью, в тебе достаточно магии.

– Да, – нахмурился Мэлдред, – я должен быть таким, каков я на самом деле. – Он одним движением руки сломал замок и толчком распахнул дверь. – Подожди минуту.

Пристальный взгляд мага скользнул по фасаду трехэтажного дома напротив, и он заметил тень, прячущуюся за единственным уцелевшим фрагментом зубчатого ограждения крыши.

«Жаль, не разобрать, кто это», – сказал Мэлдред себе.

Он постоял немного, держась за дверь и наблюдая за шевелящейся тенью, пока не почувствовал, как прохладные пальцы Сабар коснулись его запястья.

– Это напоминает…

Людоед, прищурившись, бросился внутрь лавки целителя:

– Потомок! Мерзкий потомок!

Сабар последовала за ним, закрыв за собой дверь. Мэлдред вытянул руку, пробормотал древнее заклинание, и на его ладони появилась светящаяся сфера.

– Угрюмый! – позвал маг, но ответа не было, и через минуту он снова окликнул: – Угрюмый Кедар!

Внутри, как и всегда, было чисто. Стояли два стола и несколько табуретов, так чтобы пациентам было куда присесть и принять целебные смеси или, изредка, поиграть в кости на деньги. За стойкой был дверной проем, прикрытый занавесом из раскрашенных фаланг пальцев, который вел в комнату, где Угрюмый лечил пациентов травами и магией.

Мэлдред отвел занавес – кости фаланг с клацаньем сомкнулись за ним. Сабар бесшумно скользнула следом.

– Угрюмый! Угрюмый Кедар!

– Его нет здесь.

Существо, медленно поднявшееся с кровати, оказалось самым низкорослым людоедом из всех, кого магу когда-либо доводилось видеть. Он был ужасно худым, ростом не превышал семи футов, а мускулы на руках едва прорисовывались.

– Мой дядя умер.

«Ребенок», – решил Мэлдред.

Юный людоед причесал пятерней угольно-черные волосы и воззрился на Мэлдреда покрасневшими водянистыми глазами.

– Я знаю тебя, – заявил он. – То, что ты сын Вождя, не означает, что тебе можно сюда врываться…

Мэлдред вернулся в лавку – занавес жутко клацнул. Он направился прямо к дальней стене, к шаткому книжному стеллажу. Заставив светящийся шар взлететь к потолку, он пробежал пальцами по корешкам книг, выискивая что-то.

Фаланги занавеса снова щелкнули.

– Имейте хоть немного уважения, – потребовал юный людоед. Он поспешил к Мэлдреду и попытался оттолкнуть его от полок, но руки юнца прошли сквозь тело мага. – Что, во имя…

– Это магия, – сердито ответил тот, резко оборачиваясь. – Кажется, внутри меня очень много магии. И у Угрюмого она тоже была. Чародей-целитель… Только себя излечить не смог. Он действительно умер? Впрочем, ты не распоряжался бы здесь, если бы он был жив.

Юноша рассвирепел:

– Мой дядя…

– Был очень хорошим, – закончил Мэлдред. – Лучшим из тех, кто когда-либо жил в этом Богами забытом городе.

– Я знаю, – грустно подтвердил молодой людоед. – Он готов был помочь любому.

– Он помогал мне множество раз, – сказал Мэлдред.

Юноша взглянул на Сабар, которая беззвучно прошла сквозь занавес.

– Всем известно, что даже людям он помогал, – сказал он. – Говорил, что, раз уж Боги их тоже создали, нам не стоит их обижать.

– Угрюмый был хорошим, – повторил маг.

– Недавно он даже взял в дом человека. Мэлдред поднял бровь:

– Когда?

– Это была грязная маленькая девочка, которую он нашел бродящей по улице и подобрал, чтобы кто-нибудь не взял ее в рабство. Это всего за день или два до его смерти.

– Девочка?…

– О, она давно ушла. Кто-то забрал ее, когда Кедара нашли мертвым. Симпатичный человеческий ребенок, подобный этому, стоит целую кучу денег.

Мэлдред почувствовал, как у него сдавило горло.

– Маленькая девочка, говоришь?