Под чужим именем

– Кто сказал вам такую ерунду?

– Сегодня утром вы отказались от еды, и это встревожило моих поваров. Они подумали, что их стряпня пришлась вам не по нраву.

– Нет, что вы! Завтрак и ланч выглядели восхитительно, но я думала о том, что к пяти мне нужно будет влезть в это платье, – ответила она, указывая на свои соблазнительные формы, затянутые в бирюзово-голубой шелк.

– Но вы же не на голодной диете?

– Неужели похоже, что меня, того и гляди, ветром унесет?

Губы Зейла дернулись. Нет, совсем не похоже на то, что она голодает. Лиф платья открывал полные, упругие груди, а тонкая талия подчеркивала крутые, весьма женственные бедра. Цвет платья превосходно оттенял ее гладкую светлую кожу, яркую синеву ее глаз и розовые, полные губы. Вся она казалась ему соблазнительной, аппетитной, как наливное яблоко. Его охватило страстное желание прикоснуться к ней и ощутить вкус ее губ. Раздвинуть их языком, почувствовать их мягкость, а затем пройтись губами по ее атласной коже…

Он одернул себя, осознав, что настолько возбужден, что его брюки стали ему невыносимо тесны. Он целый год не занимался любовью с женщиной, поскольку не желал изменять Эммелине, с которой был помолвлен, но этот год показался ему вечностью, и теперь ему не терпелось жениться на ней и исполнить свой супружеский долг.

Если только их брак состоится.

Он взглянул на нее и увидел, что она внимательно смотрит ему прямо в глаза. Им овладело первобытное, звериное желание. Она будет принадлежать ему, даже если не станет его королевой.

Ханна опустила глаза, сопротивляясь странной власти, которую имел над ней Зейл. Когда она смотрела в его янтарные, горящие глаза, она чувствовала себя совершенно потерянной, погрязшей в желании и грехе.

Она давно уже не испытывала настолько сильного желания…

Прошло очень много времени с тех пор, как она была влюблена. Ей нравилось заниматься сексом только с любимым человеком, но проблема была в том, что такой человек не появлялся в ее жизни уже четыре года, с тех пор как она окончила университет. Тогда ей был двадцать один, она только что получила диплом и ожидала, что ее бойфренд сделает ей предложение. Но вместо этого он порвал с ней.

Но теперь – впервые с тех пор, как Брэд ее бросил – она снова испытывала чувства к мужчине…

Она скрестила ноги под пышной юбкой и почувствовала, как шелковый пояс с подвязками врезается ей в кожу. Белье Эммелины, подумала она в отчаянии, вспоминая, что великолепный, мужественный Зейл Патек тоже принадлежит Эммелине.

«Ты не Эммелина, – гневно одернула себя она, – и никогда ею не будешь».

– Если есть время, я хотела бы отдохнуть в своей комнате.

– Нас позовут к ужину не раньше чем через полчаса.

– Тогда… можно мне уйти?

– Конечно. Когда придет время, я пошлю за вами.

Ханна быстро вышла из Серебряной комнаты и поднялась на второй этаж, в свои апартаменты. «Это безумие, просто безумие», – твердила она себе.

Как бы ей хотелось, чтобы Эммелина дала о себе знать. Чтобы она прислала сообщение о том, что уже в самолете, что все хорошо и что Ханна скоро сможет улететь отсюда.

Войдя в свою комнату, Ханна закрыла дверь и бросилась к прикроватному столику за телефоном. Она проверила сообщения, но ничего не было. Ничего. Ни слова. Ханна постаралась успокоиться. Может, принцесса уже в пути? Может, она так спешила в аэропорт, что забыла отправить ей сообщение?

Но тут телефон зазвонил.

Эммелина!

Ханна сразу же ответила.

– Вы приехали? – с надеждой спросила она. – Вы уже здесь?

– Нет, я все еще во Флориде. – Отрывистый, деловой голос Эммелины вдруг задрожал. – Мне трудно будет вылететь, потому что вы улетели на моем самолете. Не могли бы вы прислать его ко мне?

– Вам удалось решить проблемы?

– Н-нет.

– С вами все в порядке?

– Ну, физически мне ничего не угрожает, если вы это имеете в виду.

Ханне показалось, что принцесса вот-вот расплачется.

– Вам, наверное, тяжело приходится?

– Да. – Эммелина медленно вдохнула. – Как Зейл? Холоден, как всегда?

Ханна покраснела:

– Ну, холодным я бы его не назвала…

– Может, он и не холодный, но довольно мрачный, правда? Похоже, он меня не очень-то жалует.

– Он на вас женится.

– Да, за пять миллионов евро!

– Что?!

– Ханна, это брак по расчету. Чего вы хотите?

Ханна вспомнила волевое, красивое лицо Зейла и его высокую, мощную фигуру. Он был великолепен – как Эммелина могла ничего не чувствовать к нему?

– Может, вы его полюбите, когда поживете вместе какое-то время.

– Надеюсь, что нет. Это только создаст лишние трудности… – Эммелина сказала несколько слов кому-то, кто был с ней в комнате, и вернулась к разговору с Ханной. – У меня хорошие новости. Мой друг согласился одолжить мне самолет. Я прилечу завтра утром и сразу же отправлю сообщение вам. Надеюсь, нам повезет и никто не заметит подмены.

«Надеюсь, нам повезет», – мысленно повторила Ханна, закрывая телефон и чувствуя странную тяжесть на сердце.

Глава 2

Ханна старалась радоваться тому, что весь этот маскарад почти закончился и она сможет улететь уже завтра утром. И все же в глубине души она чувствовала досаду – потому что была очарована Зейлом. Она подправила макияж и диадему, прежде чем пройти за фрейлиной через головокружительные коридоры и изысканно украшенные комнаты в Большой ресторанный зал.

Они шли быстро, и ее юбки шуршали при каждом шаге. Проходя через Ампирную комнату, она заметила свое отражение в высоком зеркале над белым мраморным камином. Отражение поразило ее. Неужели она и впрямь столь элегантна? Блистательна? Красива? Она покачала головой, и отражение покачало головой в ответ. Розовые щеки, ярко-синие глаза, высокие скулы и полные губы. Ханна не могла поверить, что это действительно она сама. Никогда в жизни она не ощущала себя красивой. Умной – да. Работящей – безусловно. Но ее отец никогда не ценил физическую красоту, не поощрял ее краситься и наряжаться. И теперь ей захотелось на самом деле быть той красавицей в зеркале. А что, если бы она действительно была принцессой? Что бы это изменило? Изменило ли бы это ее саму?

Фрейлина остановилась перед высокими дверями Большого ресторанного зала.

– Мы подождем его величество здесь, – сказала она.