В западне

Едва переступив порог особняка свекра и поставив в передней саквояж, Мэри не стала терять времени понапрасну.

– Сегодня утром я зашла к Шери и застала в ее квартире мужчину, – заявила она Норману.

Тот распорядился отнести саквояж в гостевую комнату и только после этого неторопливо обернулся к Мэри.

– Неужели вы решили стать викторианской матушкой, моя дорогая? Нынче двадцатый век, вы немного отстали от жизни. Мэри нахмурилась.

– При чем тут это? Просто меня волнует, с кем встречается моя дочь. Разве это удивительно? Кроме того, что вы знаете об этом ее увлечении?

– То есть об этом мужчине? Немного, – уклончиво ответил Норман, приглашая сноху в гостиную. – Шери предпочитает пока держать все в секрете, и это ее право.

– В общем-то, я могу понять дочь, – фыркнула Мэри. – Если бы такой красавец принадлежал мне, я бы его держала взаперти, прикованным к кровати, и никому бы не показывала. Кстати, он представился как Парис Вилье.

Норман Макдугал подумал несколько секунд, потом покачал головой.

– Нет, имя мне незнакомо.

– Тогда вам не мешало бы навести о нем справки, – посоветовала невестка. – Он подарил Шери кольцо.

– По случаю помолвки? – удивился Норман. – И моя внучка его носит?

– Да, все именно так. Очень красивая вещь, похоже старинная. – Мэри прищурилась, вспоминая. – Крупный аметист среди сапфиров. Аметист называют вдовьим камнем, но, надеюсь, Шери не суеверна.

– Аметист? – В голосе Нормана что-то неуловимо изменялось. – Вы уверены? А вокруг – сапфиры?

– Уж в чем-чем, а в драгоценных камнях я разбираюсь. А почему вы спрашиваете?

Молчание, повисшее между ними, слегка затянулось.

– Просто это странный камень для кольца по случаю помолвки, – ответил Норман наконец. – Бриллиант смотрелся бы привычнее. Я подумал: может, это просто перстень и не было никакой помолвки.

Мэри поудобнее устроилась в кресле у камина. – Не похоже, что этот мистер Вилье – ценитель традиций. Нам предстоит узнать о нем еще много интересного, поверьте моему предчувствию.

Норман, казалось, не слушал ее. Взгляд его был устремлен на огонь, а губы плотно сжаты, словно он вспомнил что-то неприятное.

Обед в особняке Макдугалов проходил в странной обстановке. Ни общей легкой беседы, ни обычных застольных шуточек, а раньше дедушка часто добродушно подтрунивал над внучкой, она отвечала ему тем же. Однако сегодня Норман молчал, Шери, чувствуя неладное, тоже не говорила ни слова, и только Мэри смеялась и болтала за троих. Но ее веселье казалось несколько наигранным. Теплой семейной трапезы явно не получалось.

Такое ощущение, будто все это уже происходило, думала Шери, вяло ковыряя вилкой в салате. Есть не хотелось, она чувствовала себя актрисой, которая за минуту до выхода на сцену понимает, что не помнит ни слова своей роли. Или моделью, которая выходит на подиум и тут до нее доходит, что она стоит перед публикой в стареньком домашнем халате.

Когда обед завершился, Мэри поднялась из-за стола. Выражение ее лица было неестественно веселым.

– Прошу прощения, но мне пора к массажистке. Еще я сегодня собиралась к визажисту. Запомни, доченька, настоящая леди всегда заботится о своей внешности.

Она ушла стремительно, будто спасаясь бегством, и Шери осталась наедине с дедом.

Некоторое время они сидели друг против друга в молчании. Шери не знала, что сказать, и вертела в руках салфетку, складывая из нее розочку. Впервые в жизни она не решалась заговорить с дедом, а только сидела и ждала его вопросов.

И те наконец последовали.

– Малышка, скажи мне одну вещь.

– Да, дедушка…

– Мы вчера говорили о мужчине, с которым ты встречаешься. Я спросил тебя, насколько это серьезно. Но ты не упомянула, что вы с ним уже живете вместе. Почему?

Шери замялась.

– Ну, потому что мы не то чтобы живем вместе… Он просто зашел ко мне в гости.

– Понятно, – протянул Норман. – Ты позволяешь мужчине использовать тебя, когда ему этого захочется. Безо всяких обязательств, да?

Шери вздрогнула, заливаясь краской.

– Дедушка, как ты можешь такое говорить? Зачем все опошлять?

– Затем, Шери, что, похоже, так оно и есть. Мне кажется довольно пошлым, что моя единственная внучка и наследница пустила в свою постель человека, с которым познакомилась менее месяца назад.

Шери почувствовала, что слабеет. Однако сдаваться она не собиралась.

– Разве это такая уж редкость? Мы влюбились друг в друга с первого взгляда, совсем как вы с бабушкой Марджи. Если бы в ваши времена нравы были менее строгими, вы тоже не стали бы дожидаться…

– Не смей сравнивать! – Норман оборвал ее непривычно резким тоном. – В наши времена, как ты выражаешься, мужчина предлагал женщине не только страсть, но уважение и безопасность.

Он помолчал, сверля внучку взглядом. И Шери постаралась не прятать глаз.

– Что ты знаешь об этом человеке? Твоя мать сказала, что как-то познакомилась с неким Полем Вилье в Монте-Карло. Он был игроком, карточным шулером. Этот Поль не родственник твоему… избраннику?

– Родственник. Поль был его отчимом.

– А кто его настоящий отец?

Шери прикусила нижнюю губу.

– Парис никогда его не видел.

– Понятно, – холодно отозвался Норман, потом перевел взгляд с лица внучки на ее левую руку, мнущую салфетку. – Я вижу, он подарил тебе кольцо Очень необычная вещь, таких на свете мало. Ты знаешь, откуда мистер Вилье взял это кольцо?

Шери поднялась на ноги, хотя ее тело стало как будто ватным. Лицо побледнело, только на щеках горели алые пятна.

– Что ты хочешь сказать? Что Парис украл его?

– Необязательно украл. Может быть, выиграл в карты. – В голосе Нормана звучала странная надежда.

– Ты ошибаешься. Это фамильная вещь, – ледяным тоном ответила Шери – Кольцо досталось Парису по наследству. Такое объяснение тебя удовлетворит?

– Досталось по наследству, – медленно повторил дед. – Но от какого члена семьи, хотел бы я знать?

– А какое это имеет значение? – Внучка упрямо тряхнула головой – Ты же всегда говорил, что только и ждешь, когда ко мне придет любовь Вот, любовь пришла, ты должен радоваться. А вместо этого ты подозреваешь моего любимого во всех смертных грехах.