Бог нам не поможет. В эпицентре урагана

Алфи стоял посреди лаборатории в растерянности и часто моргал глазами, как он привык это делать, когда что-либо очень тщательно обдумывал.

– Нет! – послышалось твердое восклицание Алфи, – я не уйду!

Профессор вздрогнул и снова развернулся на стуле к студенту с удивленно поднятыми бровями.

– Роковое стечение обстоятельств привели меня сюда, когда вас не было. Мое время 6 вечера. Это время, когда я появляюсь в вашей лаборатории. Сегодня все пошло не так, как обычно происходит. Это было…, – он замешкался в поисках подходящего объяснения, а затем, снова затараторил: -… наложение двух измерений, в котором я Алфи типичный студент, будущий ученый генетик в каком-нибудь исследовательском институте, будни которого проходят за процессом наблюдения вроде того, как влияет аспирин на уже давно известный процесс работы сердца и другого измерения, в котором я, возможно ученый без имени, не признанный калеками и мозговыми инвалидами общества ученых, но по-настоящему занимающийся развитием будущего науки. Там, где я открываю границы и лечу к новым горизонтам, туда, где светит новая эра человечества. И пусть меня сожгут на костре, как чернокнижника! Мне все равно! Мы никогда не умрем, профессор! Человека можно убить, но идея бессмертна! Она будет жить в умах других ученых и в конце концов, мы изменим мир к лучшему. Люди перестанут болеть, стареть и умирать. А ваша тирада про жестокость и побочные эффекты, лишь укрепила меня в вере в вас и вашу вменяемость. Вы настоящий ученый, одержимый наукой и ее будущим, как и положено быть любому фанату своего дела. Иначе ничего не сдвинется с места. Все прорывы совершались именно такими фанатами, как вы и как я. У вас есть сердце, профессор! Вы не преступник! А побочные эффекты человек получает даже, выпивая пилюли и таблетки! Но Министерство здравоохранения не гнобит себя за это. Побочные эффекты получают и при лечении раковых опухолей, не так ли?! Но польза лечения превышает возможные и даже очевидные риски для здоровья других органов человека и ни одна душа не переживает по этому поводу. Врач, назначающий такое лечение, продолжает его назначать, потому что другого метода нет. Или он думает, что нет. А может так удобно думать! В его голове даже не рождается мысль о том, что нужно добиваться от начальства внедрения новых методов лечения, которые уже существуют, но находятся в столах лабораторий, оправдывая все это тем, что нет достаточных клинических испытаний. И лучше пусть больной умрет от неэффективности назначенного и одобренного лечения, чем они попробуют что-то новое. Ведь закон не позволяет эксперименты с человеком. К черту такие однобокие законы! А что терять безнадежно больным? И благодаря таким, как мы, такие методы рождаются. И они не будут лежать в столе в то время, как люди умирают от неизлечимых болезней, которые на самом деле лечатся просто и быстро. Методы будут работать и развиваться. Они будут спасать миллионы жизней, не взирая на запреты миллиардеров, которые собирают свое состояние за счет других жизней. Я не ищу славы, профессор! Я хочу быть полезным! Только тогда я буду уважать себя и любить науку.

Профессор слушал Алфи, не перебивая. Конечно, парень во многом был прав. Но его речь звучала слишком максималистской. Он был еще так молод, чтобы понять, что, иногда шагая миллиметровыми шажками, но в согласии со своей совестью и законом, можно добиться больших результатов на пути к новым горизонтам, ничего при этом не теряя.

Когда студент замолчал, Сивирен, осознавая какой путь выбрал его воспитанник, только закрыл глаза, мысленно хороня его светлое будущее. И почему он не отключил компьютер? Увы, это наверняка была судьба. Человек имеет свободу выбора! Но в тот момент, когда он его делает, превращается в заложника своего пути. И Сивирен все отчетливее это видел.

Глава 5

2021 год. Нью-Йорк. США

По длинному коридору управления полиции скоро шагал детектив Росс, удивительным образом сохраняя при этом вальяжность вида. По мере того, как он проходил отделы с открытыми дверями, его приветствовали сослуживцы. Особенно оживлялся женский пол.

– Детектив Росс, как ваше сегодняшнее настроение? – спрашивали они, флиртуя с красавцем холостяком.

– На букву Х.., – вспоминая старый анекдот, всегда отвечал Росс, предоставляя им выбор.

Росс давно и четко провел черту между личными и рабочими отношениями, полагая, что совмещение подобных ролей сказалось бы отрицательно на его работе, сулив массой ненужных ему сплетен и заморочек. Будучи преданным своему делу, он не переходил на различные витки отношений, выжимая из себя лишь скромный флирт, дабы поддержать здоровую атмосферу в коллективе и создать образ общительного человека. Тем более, после трагической гибели своей жены Шелли, он, казалось, совсем забыл про то, что на Земле существовал женский пол.

Детектив Росс последние лет 5 редко улыбался. Подобное поведение никому не требовалось объяснять. И, как бы он не старался проявлять радушие, его образ все больше начинал походить на свирепого волка, дичавшего с каждым днем, но женщин это только больше привлекало. Ведь теперь он был завидным холостяком, да к тому же красивым, словно живое воплощение статуи греческого бога, умственные способности которого граничили со сверхъестественными. Его обеспеченность притягивала не меньше, чем красота, а карьера твердо шла в гору, увеличивая и без того неплохой заработок. Но, казалось, самого обладателя «почётных титулов», которыми втайне наградили его женщины в отделе, не особо делало счастливым.

Который год он с одним и тем же каменным выражением лица входил в департамент полиции, растягивал губы в улыбке, жал руку коллегам и спешно следовал по коридору.

Вот и сегодня он с искусственной улыбкой поздоровался с секретаршей и скрылся за дверью своего кабинета.

– Всю информацию о профессоре Владимире Сивирене. Немедленно, – резко и громко, прямо на входе потребовал Росс, бросив взгляд на экран, висящий на стене.

– Я уже докладывал, детектив Росс, – ответила электронная панель по имени Эб.

– Еще раз, Эб, – возмутился детектив наглости искусственного разума. – Может что-то упущено.

Между тем Росс уселся в свое кожаное кресло с высоким подголовником, положив руки на стол, и скрестил их между собой в ожидании.

– Профессор Владимир Сивирен 1938 года рождения, – повиновался Эб, -место рождения Советский Союз, город Москва. В 1954 году переехал в Великобританию в Кембридж, графство Кембриджшир. Место учебы: одноименный университет -Кембриджский.

– Дальше, Эб. Это я слышал, дальше! – нетерпеливо рявкнул Росс.

– В возрасте 35 лет переехал в Майнц, Германию, где продолжил ученую деятельность. В конце 1976 года переехал в США и работал в Колумбийском Университете вплоть до выхода на пенсию. Был застрелен в 2021 году. Не женат. Есть дочь Сибил.

– Эб, найди информацию по его дочери. Все, что есть, -сухо скомандовал детектив.

– Запрос обрабатывается, – исполнительно ответил Эб. -Информация найдена. Сибил Сивирена, место рождения – приют в Детмольде, Германия. Приемная дочь профессора.

– Год ее рождения?

– 2001 год, – ответил Эб.

– Информация по ее матери, Эб? – удивленно запросил детектив.

– Запрос обрабатывается, – ответил экран, затем продолжил: – Информация о матери не найдена.

– Черт! – выругался Росс. – Подключись к архиву приюта в Детмольде. Он там, наверняка, единственный. Найди год, когда ее удочерили. Любые сведения, какие есть.

Росс откинулся на спинку стула, ожидая результат. В размышлениях он расслабленно опустил веки, как вдруг послышались звуки сработавшей сигнализации его машины, о чем также одновременно просигнализировал и электронный брелок на ключах Росса. Он соскочил с кресла и бросился к окну. Дверь Понтиака была распахнута настежь. Детектив пулей сбежал вниз и уже через секунду, как ему показалось, был рядом с автомобилем. Но не успел он и руку протянуть к двери своего авто, как почувствовал, что его тело подбросило вверх, и Росс обнаружил себя зависшим в странной пустоте. Густое и плотное пространство полностью обволокло тело детектива. Время, казалось, застыло. Звуки отсутствовали. Все, что можно было ощущать в таком вакууме, создавшемся вокруг Росса – сильная вибрация и ослепляюще-яркий свет. Через несколько секунд Аарон понял, что на самом деле он наблюдал за своим полыхавшим в огне автомобилем. Вдруг перед его глазами появились помехи, как если бы он смотрел сломанный телевизор. Помехи рассеялись, будто переключили канал и перед ним снова появилась картинка его автомобиля, но еще целого до взрыва, словно загадочный кинооператор отмотал пленку назад и снова поставил фильм с того момента, когда заработала сигнализация, а тем временем рядом с его Понтиаком оказалась некая фигура в черном.

Незнакомец вскрыл дверцу машины и вытащил из бардачка портрет девочки, ту самую фотографию, которую детектив прихватил с собой из дома профессора. Затем неизвестный положил какую-то маленькую шкатулочку на сидение и просто исчез из видимости в один момент. После чего раздался взрыв…

Перед тем, как очнуться от звуков мигалок и сирены, Росс снова очень ясно увидел перед собой лицо девушки с той самой фотокарточки. Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим лицом на асфальте. Вокруг него столпились взволнованные коллеги, которых растолкал приближавшийся врач реаниматолог. Неподалеку пожарные уже тушили несколько горящих машин, пламя на которые перешло по соседству от Понтиака.

– Вы в порядке, детектив? – осматривая его глазное дно и царапину на лице, спросил врач.

Росс был немного не в себе: кружилась голова и почему -то сильно ломило в груди в области сердца. Пытаясь понять, что произошло, у него появилась боль в голове. Детективу пришлось сдаться и признать, что с аналитикой событий ему следовало повременить.

– Росс, – обратился, усмехаясь начальник управления, – ты чего на ногах не держишься? Стоял рядом с управлением, а потом вдруг улегся и сознание потерял. Я подумал, ты это пошутить так надумал. Показываешь, как тебе жаль свой Понтиак.

– Меня отбросило взрывной волной, Хэнк… – еле шевеля губами ответил Росс, рукой ощупывая свое лицо.

– Ну да! Сначала вызвал пожарных по телефону, всем крикнул «ложись», а потом вдруг в отключку? – засмеялся Хэнк.

– Что? – ошарашено возмутился Росс. – Никуда я не звонил. Меня отшвырнуло! Я чудом остался в живых!

– Росс, ты видно, действительно свой Понтиак обожал, что его взрыв лишил тебя разума, – сообщил Хэнк. -Давай соберись. Если нужно, возьми выходной, ладно, но в отдел возвращайся. Ты нам нужен.

Детектив смотрел на начальника, в изумлении подняв брови. Ему казалось все это полной не состыковкой. Как он мог вызвать пожарную, когда ясно помнил, что находился в другом состоянии, далеком от совершения подобных действий? Ему было трудно объяснить человеческим языком, используя общепринятые определения, что же с ним произошло на самом деле.

«Одно из двух…», – думал он про себя, – «…либо меня перенесло в прошлое, либо прошлое пронеслось передо мной».

Но возможно, действительно в состоянии стресса детектив мог просто не запомнить детали и машинально позвонить в пожарную службу. На этот момент Росс в чем-либо уверен не был.

Начальник все еще что-то говорил, но детектив его не слушал.

– На счет машины, не расстраивайся, -донеслось до Росса. -Возьмешь любую из нашего парка. Там есть из чего выбрать, даже на твой привередливый вкус. Я знаю, ты любишь старье. Там, кажется, есть одна развалина. Стоит с 2017 года.

– Эй, – ухмыльнувшись, приободрил начальник, – выше нос!

И Хэнк удалился, похлопав своего подчиненного по плечу.

– Я в порядке, спасибо, – отмахнулся Росс от врача, который пытался обработать ссадину на скуле. -Все нормально, я в норме.

Доктор хотел ему помочь подняться, но Аарон жестом показал, что справится сам, и врач только беспомощно развел руками.

Детектив встал на ноги, отряхнул брюки от пыли и еще долго задумчиво смотрел на «махинации» пожарников вокруг его сгоревшего Понтиака. «И все это из-за фотографии?» – мысленно спрашивал он себя. «Этому гаденышу, что спалил мою машину, тоже нужна была информация об этой девчонке. Видимо, теперь он ищет ее, и я должен найти ее первым. А по ходу выяснить, каким образом я был спасен от взрыва и узрел прошлое.»

В том, что увиденное было реальной картиной прошлых событий, как ни странно, детектива даже не смущало. Привычка доверять своей интуиции, которая никогда его не подводила была его жизненным кредо и выручала множество раз из различных опасных передряг. «Ты настоящая ищейка», – с постоянством твердил ему шутливо Хэнк. – «Не каждая собака может похвастаться такой интуицией и нюхом, какие есть у тебя, Аарон.»