Мэллори

– Вы совершили несколько рейдов в тыл противника, – помолчав, сказала Жанна. – Потом вам поручили более опасное дело: вы стали шпионом.

При слове «шпион» Корридон сжал губы, нахмурил брови и посмотрел на потолок. Даже теперь, спустя два года, он не любил вспоминать об этом.

– Вас много раз сбрасывали на парашюте во Францию и в Германию. Вы собирали ценные сведения, но в основном ваша миссия заключалась в ликвидации некоторых нежелательных лиц: двойных агентов, фашистских ученых, некоей женщины, которая выпытывала у пленных информацию, иначе недоступную… Вы успешно находили этих людей и уничтожали их.

Слушая холодный и твердый голос Жанны, Корридон воскрешал в памяти прошлое. Женщина, которая заставляла пленных говорить… Она была прекрасна – миниатюрная, с нежной кожей и большими глазами. Стоило ей обнять вас, и кровь начинала бурлить в жилах… даже если вы знали, что это подлое создание, чье тело служит лишь приманкой… Перед мысленным взором Корридона ясно возникло ее лицо, каким оно было, когда женщина поняла, что он собирается ее убить: лицо, сквозь красоту которого мгновенно проступили подлость, продажность, трусость. Корридон выстрелил ей в рот, и пуля крупного калибра разнесла голову…

От воспоминаний его лоб покрылся испариной, сердце заколотилось. Это привело его в чувство. Корридон шевельнулся и посмотрел на девушку злыми глазами.

– Однажды гестапо вас поймало, – продолжала она. – Вас пытали, требуя, чтобы вы выдали товарищей и раскрыли свое задание. Но, несмотря на пытки, вы ничего им не сказали. Вам удалось бежать как раз в тот момент, когда союзники вошли в Германию. Четыре месяца вы провели в госпитале – залечивали раны, полученные в гестапо.

– Достаточно, – оборвал Корридон. – Чего вы от меня хотите? Что кроется за всем этим? Оставьте в покое мои личные дела, иначе я уйду отсюда.

– Еще немного, прошу вас. Это необходимо. После войны, не найдя себе подходящего занятия, вы уехали в Штаты и там провели год, подрабатывая контрабандой. Американской полиции не понравилась ваша деятельность, но вам удалось ускользнуть от нее. Вот уже неделю вы в Лондоне, без гроша в кармане. Куда приложить свои силы, вы пока не знаете. Развлекаетесь понемногу, вымогая деньги у рэкетиров, но даже эти гангстеры находятся под покровительством полиции. Мы предлагаем вам сделку… Работу, которая принесет вам тысячу фунтов.

III

Вошел Ренли, держа руку в кармане. Он кинул быстрый взгляд на Корридона, потом небрежной походкой приблизился к Жанне.

– Ну как дела? – спросил он с ободряющей улыбкой. – Мы немало о вас знаем, не правда ли?

– Если у вас уйма свободного времени, вы сможете собрать еще множество других сведений, – сухо возразил Корридон.

Он сунул руку в карман, и Ян сразу наставил на него свой пистолет.

– Вынимайте руку – только медленно, – проговорил поляк напряженным голосом.

– Ради бога! – пожал плечами Корридон, доставая из кармана пачку сигарет. – Я вообще все делаю медленно.

– Убери оружие, – велел Ренли Яну.

– Не уберу, – ответил тот. – Я ему не доверяю. Ты можешь думать, что хочешь, но я останусь при своем мнении.

– Есть еще один вопрос, который мы должны задать вам, прежде чем расскажем, в чем будет заключаться ваша работа, – сказала девушка, не обращая внимания на Яна.

– Повторяю, у меня нет к нему доверия… – вновь попытался вставить Ян.

– Замолчи! – закричала на него девушка. – Говорить буду я!

– Тебе даже пикнуть не дают, бедняжка, – иронично бросил Корридон поляку.

– Мне нужно задать вам еще один вопрос, – отчеканила Жанна, повернувшись к Корридону, и ее глаза заблестели.

– Валяйте! Ну?

Она заколебалась, потом посмотрела на Ренли:

– Спроси его ты.

– Разумеется… Пожалуйста, покажите нам свою грудь и спину. Надеюсь, вам ясен смысл просьбы. Видите ли, мы не совсем уверены, что вы – Корридон. У нас в досье нет вашей фотографии. Зато известно, что у вас на спине и груди шрамы. А мы… мы хотим исключить всякую возможность ошибки.

Корридон собрался вставать. Достаточно!.. Его глаза потемнели от гнева, губы сжались в прямую бледную линию.

– Не шевелиться! – рявкнул Ян, угрожающе поведя пистолетом. – Одно движение – и я стреляю! Я очень хорошо стреляю: могу по очереди отстрелить вам все пальцы. Я не шучу!

Взяв себя в руки, Корридон осел в кресле.

– Думаете, я тут же стану перед вами обнажаться? – насмешливо спросил он. Ему хотелось позлить Яна. – Убирайтесь к чертовой матери!

Наступило напряженное молчание. Потом Ян сделал шаг вперед, но Ренли схватил его за запястье.

– Довольно! – прикрикнул англичанин. – Все неправильно! Иди карауль Крю! Иди, тебе говорят!

Ян рассвирепел.

– Мы теряем время! – яростно заорал он. – Позвольте мне действовать! Этот тип расселся в кресле и издевается над нами! Дайте мне три минуты, и я отучу его смеяться!

– Болван! – презрительно закричала Жанна. – Это ты-то – после того, что с ним сделало гестапо? Ты?!

Поляк круто повернулся к ней. Его губы судорожно подергивались.

– Все это пустая болтовня, – начал он срывающимся голосом.

Больше он ничего не сказал. Корридон выскочил из кресла, вырвал у Яна пистолет и сильно ударил его по голове. Двое остальных не успели даже пошевелиться. Ян, шатаясь, сделал несколько шагов, уткнулся в стену и медленно сполз на пол. Жанна и Ренли молча смотрели на Корридона.

– Он прав! Довольно болтовни! Я сыт по горло. – Зловеще улыбаясь, Корридон сунул маузер в карман плаща и нагнулся за своей шляпой. – Честное слово, был момент, когда я боялся, что потеряю самообладание, – продолжил он. – Все, счастливо. Советую вам больше не встречаться мне на пути. В следующий раз я буду менее вежлив.

– Красивая работа, – восхищенно произнес Ренли. Он повернулся к Яну, который, потирая голову, с трудом пытался встать на ноги. – Иди займись Крю. Ты уже достаточно натворил глупостей.

Не говоря ни слова, Ян прошел в соседнюю комнату и с треском захлопнул за собой дверь. Корридон тоже направился было к выходу, когда вновь заговорил Ренли:

– Я должен извиниться перед вами, мы вели себя неправильно. И все же, может, потолкуем как деловые люди?

Корридон бросил взгляд через плечо:

– Вряд ли мы найдем общий язык.

– Жаль, – сказал Ренли. – Мы нуждаемся в вашей помощи и готовы как следует заплатить. Тысяча фунтов – это серьезно. Будьте благоразумны, по крайней мере, хоть выслушайте меня. Ян – дурак. Он воображает, будто с помощью пистолета можно добиться всего. Я возражал с самого начала… Ну что мне сделать, чтобы убедить вас?

Корридон широко улыбнулся:

– Ладно, уговорили. – Он присел на подлокотник кресла, держа шляпу в руке и всем видом показывая, что готов уйти в любой момент. – О какой помощи речь?

– Нам надо удостовериться, что вы действительно Корридон, – быстро вставила Жанна. – Это крайне важно.

– Разумеется, – подтвердил Ренли. – Видите ли, если мы ошибаемся на ваш счет и будем говорить откровенно, нам грозят большие неприятности. Дело сугубо конфиденциальное. Один раз мы уже ошиблись. Этот тип, Крю, украл у меня бумажник с документами и решил нас шантажировать. Мы с огромным трудом его разыскали, и теперь пришлось вот расположиться здесь, чтобы не выпускать его из виду. До сих пор не знаем, что с ним делать… Если вы действительно Корридон, то у вас на груди должны быть шрамы – следы работы гестапо.

Корридон выпустил из ноздрей струйку дыма, потом пожал плечами, снял пиджак, вынул запонки из манжет рубашки и закатал рукава. Кисть каждой руки, немного повыше запястья, опоясывал широкий белый шрам.