Не дразни меня!

– У меня пока не было времени все подсчитать. Зависит от того, насколько упорно я буду работать.

Бетти вздохнула:

– Когда ты приступаешь?

– Офис уже готов. Начинаю завтра. – Кен допил свой коктейль. – Есть один момент, от которого я не в восторге, но выбора мне не оставили.

Бетти внимательно посмотрела на него:

– Я могла бы перечислить много моментов, от которых тут можно быть не в восторге. Где же ложка дегтя?

– У Штернвуда есть дочь. Она будет работать со мной. По его словам, она ужасно умная, знает о страховании не меньше моего… по его словам. Она будет сидеть в конторе, пока я бегаю по клиентам. Мне вовсе не улыбается работать с дочкой Штернвуда. Это означает, что мне все время придется быть начеку, я и без того постоянно начеку, но, понимаешь…

– Какая она, Кен?

– Понятия не имею. Расскажу тебе завтра, когда посмотрю на нее.

– Давай ужинать.

Пока они ели, Бетти сказала:

– Интересно, она хорошенькая?

Поглядев на нее, Кен увидел, что она озабоченно хмурится.

– Если она пошла в отца, то запросто может выступать в цирке уродов. Что тебя тревожит, милая?

Бетти улыбнулась:

– Просто спросила.

– А я скажу, что тревожит меня, – продолжал Кен. – У меня в офисе будет шпион… «горячая линия» с кабинетом ее папочки. Мне придется туго, если она невзлюбит меня или если я не добьюсь успехов в работе. Не тебе рассказывать, что Штернвуд настоящий сукин сын. Если дочка ему настучит, я останусь без работы, и Штернвуд мигом отделается от меня. Вот это действительно меня тревожит, милая.

– Дорогой… ты ведь знаешь, что у тебя все получится. – Бетти опустила ладонь на его руку.

– Понравилось?

– Лучший чаудер, какой мне доводилось пробовать.

Когда с ужином было покончено, Бетти сказала:

– Так что, проверим, как там спальня?

Кен поспешно отодвинул свой стул.

– А как же посуда? – спросил он, поднимаясь на ноги.

– К черту посуду! Плевать на нее.

Уже много лет Парадиз-Сити сохранял за собой репутацию курорта для миллиардеров: самый дорогой и шикарный город в мире. Расположенный в каких-то двадцати милях от Майами-Бич, город удовлетворял все нужды самых богатых, требовавших для себя постоянного сервиса. И армия работников, обеспечивавших этот сервис, обитала в Сикомбе, районе, расположенном в миле езды от города.

Сикомб был вовсе не похож на Западный Майами: россыпь многоквартирных домов, обшарпанные коттеджики, дешевые забегаловки, бандитские бары, где напивались и устраивали потасовки ловцы ракушек, и в основном цветное население.

Новый офис «Страховой корпорации Парадиз-Сити» располагался на Приморской улице, проходившей через бойкие торговые кварталы Сикомба.

Кое-как отыскав место для парковки, Кен Брэндон вышел из машины и остановился на тротуаре, рассматривая новое место работы. Кену оно показалось похожим на ломбард, но он уже успел смириться с гнетущим фактом, что больше ему не придется иметь дело с богатством и роскошью. Его вероятные клиенты будут из тех, кто борется за выживание. Таким людям и в голову не придет заглянуть в офис с роскошным фасадом, вроде головного отделения «Корпорации» в центре города.

Сознавая, что за ним наблюдают многочисленные чернокожие хозяева окрестных лавчонок, Кен отпер дверь и вошел.

Путь ему перегородила длинная стойка. Позади стойки была просторная комната со шкафами для папок и письменным столом, на котором стояла пишущая машинка и телефон; все выглядело подержанным, таким оно и было.

В этом помещении, как он понял, и будет работать дочка Штернвуда. Подняв крышку, он прошел через комнату к двери с матовым стеклом, на котором было написано черными буквами:

Управляющий Кен Брэндон

Он задержался, чтобы рассмотреть стеклянную дверь. Никакого удовольствия он не ощутил. В головном офисе на деревянной двери его кабинета имя было написано золотыми буквами.

Кен повернул ручку двери и вошел в небольшой кабинет, где обнаружился обшарпанный письменный стол, винтовое кресло, выцветший ковер, два стула с высокими спинками, поставленные напротив стола, и маленькое окошко, выходившее на шумную главную улицу. На столе стоял телефонный аппарат, портативная пишущая машинка, пепельница, лежал блокнот.

Он неспешно окинул взглядом свои новые владения и ощутил уныние.

В головном офисе он привык к кондиционерам. В этой комнатенке было душно и жарко. Подойдя к окну, Кен распахнул его, и в комнату тотчас ворвался шум голосов и уличного движения.

Он говорил Бетти, что его новое назначение в некотором роде вызов. Кен криво усмехнулся. И серьезный вызов! Штернвуд устроил ему неслабую смену декораций.

Он услышал, что в смежной комнате кто-то есть, и подошел к двери своего кабинета. У входной двери стояла высокая девушка лет двадцати четырех.

Кен посмотрел на нее с ошеломленным интересом.

Сначала он решил, что девушка, вероятно, его первый клиент. Кем еще она может быть в такой одежде: футболка с нарисованным красным сердцем на месте ее собственного, потертые джинсы в обтяжку.

Глядя на нее, он ощутил, как забурлила кровь. Ну ничего себе девица!

Светлые волосы до плеч выглядели так, словно она моет их под настроение, а как раз сегодня такого настроения у нее не было, однако эта неприбранная шевелюра лишь добавляла ей эротичности. Глаза большие, зеленые, как море, а какое запоминающееся лицо: высокие скулы, маленький носик и большой рот с полными губами.

Глазея на девушку, Кен позволил себе пройтись взглядом по ее телу. Груди, натягивавшие ткань футболки, походили на половинки ананаса. А длинные ноги и худоба придавали ей сходство с каким-то великолепным и чувственным молодым животным.

– Привет! – сказала она, поднимая крышку стойки и подходя к нему. – Ты у нас Кен Брэндон.

«Вот те раз! – подумал Кен. – Да это же дочка Штернвуда!»

– Верно, – сказал он вслух. – Мисс Штернвуд?

Она кивнула и улыбнулась, продемонстрировав зубы, какие производители зубной пасты снимают для рекламы.

– Ну и дыра!

Она огляделась, затем подошла к письменному столу, чтобы рассмотреть пишущую машинку.