Обречённые

– Она?! – удивился врач, поправляя очки и подходя чуть ближе. – Не подумал бы, что она… одна из наших.

– Она еще не знает об этом. Так сказать – девственница.

Макс засмеялся, а доктор поддержал его улыбкой.

– Что тут… происходит? – давясь словами, смогла произнести Лана. – Какая еще девственница, что ты?..

– Тихо-тихо, – перебил ее доктор. – Лана, да? Береги нервы, первый опыт проходит достаточно скомканно и потребует от тебя всю силу воли.

– Да что проходит?! – спросила Лана, не находя себе места от ужаса, так умело нагнетаемого двумя мужчинами и местом, в котором она находилась. В голову стали закрадываться крайне неприятные мысли.

– Так, Сема, все нормально? Можно начинать?

– Да, – кивнул доктор.

Лана крутила головой, поочередно смотря то на одного, то на другого. Заметив движение там, где стоял Макс, она остановилась на нем взглядом. Макс стянул с себя балахон и сейчас, развязывая веревочку на поясе, скидывал кроссовки.

– Э-э-э… что происходит?! Зачем ты раздеваешься?! – закричала Лана, отходя обратно в свой угол.

– Как что?! – замер Макс. – Включай камеру, поставь на видеорежим и снимай.

– Чего?! – завопила Лана, мысленно вырывая себе волосы на голове. – Ты… ты… ты собираешься… это… с трупом?!

– Ну да, – словно не понимая ужаса в глазах и словах девушки, спокойно ответил Макс.

– Нет, нет, нет! – запричитала Лана. – Слышь ты, некрофил долбаный, я не собираюсь смотреть на эту мерзость. Пошел ты на хер!

Лана с силой бросила ноут на металлическую поверхность рядом, так что звук врезался в уши, и, едва справляясь с навеянными образами в голове, при этом сдерживая рвотные позывы, пыталась снять фотоаппарат с шеи. Но из-за паники только запуталась в своих волосах.

– Ты… ты… извращенец… Боже… это… – Лана начала задыхаться, и помещение морга поплыло у нее перед глазами. – Ты же псих конченый, какого хера?! Тебе мало изврата с трупом, так ты решил еще и заснять это?! А вы?!

Лана бросила попытки снять фотоаппарат и с презрением уставилась на безучастно стоявшего врача.

– Вы же врач! Вы позволяете ему… это?!

– Лана, это обычные потребности, – произнес Макс, оставаясь лишь в одних штанах. – Кому-то нравится романтика, кому-то БДСМ, кому-то вот это.

Макс похлопал по белой простыне, под которой лежал труп.

Лана медленно, почти как в замедленной съемке, повернула на него голову. В ее взгляде читались безумие и ярость. Казалось, что девушка находится на самом пике… В любой момент могло произойти извержение.

Макс улыбнулся и, продолжая стоять в одних штанах, положил свою руку на торчащую из-под покрывала ногу. Она, судя по размерам и педикюру, принадлежала молодой девушке. Макс погладил холодную ногу, проникая выше под покрывало. Лана едва смогла сдержать содержимое желудка, вознамерившееся покинуть его.

– Убери руку, пожалуйста… – зажав рот, взмолилась Лана. – Не делай этого.

Лана готова была закричать, а затем в ужасе умчаться прочь, как можно дальше. Девушка уже начала пятиться к дверям, как вырвавшийся сдавленный смешок доктора остановил ее. Лана повернула голову и увидела всего покрасневшего от сдерживаемой истерики доктора. Он дико ржал, но с закрытым ртом, пытаясь подавить звук.

Лана сразу все поняла.

– Сема, твою мать! – разочарованно произнес Макс.

– Прости, прости… – успел произнести доктор и тут же взорвался диким, громким хохотом, согнувшим его пополам.

– Ты… – Лана повернулась к Максу.

Парень уже запрыгнул обратно в кроссовки, а сейчас накидывал футболку.

– Вот ты сука конченая… – яростно выпалила Лана. – Ты же понимаешь, что ты больной на всю голову?! Ты прям… конченый.

Лана, даже не попытавшись сдержать ярость, бросилась к Максу и принялась беспорядочно его избивать. Для избирательных, прицельных ударов ей не хватало хладнокровия. Жгучая ярость словно управляла ей, как марионеткой, и, дергая за ниточки, заставляла девушку делать движения, которые она хотела.

Лана не считалась со здравым смыслом и лупила куда придется. Желание причинить вред сопернику было слишком сильным. Лана истинно желала его убить. Она била в лицо, плечи, корпус, пару раз даже пыталась ударить в самые «важные» органы, находящиеся пониже.

Макс уворачивался как мог поначалу. Но комок ярости напротив него не собирался останавливаться. Парень ушел в глухую оборону. Он прижался к стене, максимально закрываясь и принимая все удары. И вместо извинений подогревал и без того распаленную до безобразия девушку напротив своим задорным смехом.

Лана сделала все, что смогла, и, хоть не была удовлетворена результатом, остановилась. У нее кончились силы, воздух, запал, вместе с которыми улетучился гнев. Она так устала, что не могла даже злиться на парня, продолжающего стоять в нелепой позе, видимо, ожидая финального удара.

– Жесть! Макс, прости, – вытирая слезы, произнес доктор. – Когда ты начал лапать трупак, я не выдержал.

– Сема, ты патологоанатом или кто?! – потирая ушибленные места, удивился Макс. – Ты, блин, с трупами работаешь.

– И что?! – очень удивился врач. – Если я вскрываю трупы, у меня нет эмоций? Это ты хренов робот. Я же обычный человек. Смеющийся над веселым и плачущий над грустным.

– Вы… вы что?.. – глубоко дыша, согнулась пополам Лана.

– Прости, Лана, – снова засмеялся доктор. – Макс позвонил с утра и сказал, что приедет не один. Но… Он не говорил про розыгрыш. Я лишь подхватил его шутку и не вмешивался.

– Шутку?! – выпрямилась Лана. – Это, по-вашему, смешно?!

Ответом ей был дружный смех обоих.

– Если что, – важно произнес Макс, убирая защиту, – я не собирался заходить дальше.

Он поправил съехавшее покрывало с мертвой девушки и протиснулся мимо Ланы, которая угрожающе сопроводила его взглядом.

– Ладно, а теперь по делу, – произнес он, становясь рядом с доктором. – Ты готов?

– Да, можно начинать, – важно кивнул доктор. – Но, Макс, теперь наступает черед моей работы, давай без шуток и самодеятельности. Посмеялись мы знатно, но…

– Знаю, знаю, – перебил его Макс. – Ничего не трогать, не тыкать пальцами, не шутить, не мешать и не пытаться унести с собой.

– Ты пытался что-то унести с собой?! – выкатила глаза девушка. – Что… нет, я не хочу знать!

– Он… – одарив Макса неприятным взглядом, начал доктор, – как-то попытался унести с собой сердце.

– За… зачем?!

– Да просто так. Хотел его дома в банку поставить, – пожал плечами Макс.