Попаданка и ее айдолы – 2

Как я и думала, выкупить большинство акций у мелких предпринимателей и частных лиц было достаточно просто. Нет, это, конечно, заняло очень много моего времени, душевных и эмоциональных сил. Но большинство переговоров были стандартны и обычно заканчивались в течение получаса, после которого я становилась обладательницей акций.

Кому-то я представлялась безумной фанаткой одного из трейни, которая хочет участвовать в становлении кумира. Кому-то – в качестве этакого инвестора-мецената. А в самых тяжелых случаях пришлось показывать свою личность и говорить «правду»: мол, отец запретил самой становиться айдолом, но вот выкупать их мне никто не запрещал. И никто просто не захотел ссориться с моей семьей.

Чего я точно не ожидала, так это того, что труднее всего окажется с родителями Лео. Он почти никогда о них не вспоминал. Я ни разу не видела этих людей в агентстве в дни посещений, когда к другим трейни приезжали родственники. На любой намек о собственном детстве, о школе, о чем-то, что было до «Син-Син», мой лев начинал рычать и бить хвостом. Из чего я сделала определенные выводы.

И вот теперь они разбивались о реальность один за другим. Что бы там ни случилось в этой семье раньше, равнодушными они к своему сыну точно не были.

– Это единственное, что мы могли сделать для нашего мальчика, – в разговор включился мужчина. – Пусть это всего один процент, он все равно дает Ле-Ле совсем небольшие, но привилегии на фоне остальных трейни. Да, вы угадали или разузнали, неважно, что нам сейчас очень нужны деньги. Но даже ради младшей дочери мы не будем ущемлять старшего.

– А еще, говорят, с этим процентом можно повлиять на решение совета директоров, – снова вмешалась женщина. Во время разговора у меня сложилось впечатление, что эти двое – сиамские близнецы. Даже среди супругов редко встретишь настолько… сросшихся между собой людей. Они не только думали одинаково, они постоянно заканчивали мысль друг за друга, при этом умудряясь не перебивать. – Конечно, мы никогда еще не пробовали, но эти акции для нас – ниточка. Та соломинка, что мы в состоянии будем ему протянуть. Хоть… хоть так…

Я глубоко вдохнула и выдохнула. А потом спросила:

– Мистер и миссис Ли, могу я приехать к вам и переговорить лично? Я хочу вам кое-что важное сообщить. Не волнуйтесь, ничего плохого или страшного. Наоборот. И это напрямую касается вашего львен… сына.

– Подожди, – вдруг среагировала женщина. – Ты сказала «львенка»? Тебя, случайно, не Рита зовут?

– Вы угадали, – удивилась я. – Но откуда?

– Наш сын в последние дни перед тем, как переехать в общежитие шоу, говорил только о тебе.

– Говорил? – окончательно оторопела я. – Когда? Мы же почти все время были вместе, и я ни разу не видела вас. Он общался с вами по телефону, да?

– Мы простые, очень небогатые люди в возрасте, – внезапно начал рассказывать мужчина. – Более того, совсем некрасивые. Не такие, каких можно без стыда показать публике. – Тут он, кажется, смутился, судя по неловкой паузе. – Не уроды, конечно, но мы всю жизнь работаем в полях, каждый день на солнце, в земле. Наша кожа черна, как головешки, сухая и обветренная. Моя жена никогда в жизни не делала маникюр. – На заднем плане раздался тяжелый женский вздох и легкий шлепок – кажется, миссис Ли одернула мужа, призывая воздержаться от лишних откровений.

– Когда родился наш золотой Ле-Ле, все удивились, в кого он такой хорошенький, – продолжил мужчина, – а еще талантливый. Умный. Мы старались изо всех сил, чтобы у наших детей было лучшее будущее. Агентство «Син-Син» поставило условие. Мы не должны появляться там, где нас могут сфотографировать вместе с сыном. И лучше не звонить, чтобы не отвлекать его. Ведь если его поклонники увидят нас или как-то отследят разговор, сопоставят… то усомнятся в естественности его внешности и талантов. На рисовом поле, как всем известно, не растут орхидеи. – Я живо вспомнила, что это здешняя восточная поговорка из разряда нашей «от осинки не родятся апельсинки».

– Но переписываться нам никто не запрещал! – Впервые в голосе миссис Ли прорезалось что-то, что живо напомнило мне львиный рык ее сына. Вот в кого наш кот пошел характером, оказывается. – И мы никогда не теряли с ним контакт! Ты можешь приехать. Я пришлю тебе адрес. Мы будем ждать тебя к ужину, у нас как раз будет первая проба нового рецепта острого соуса. Из наших собственных красных перчиков последнего урожая. И апельсиновый чай. Горный, дикий, полезный. Муж сам собирал в лесу, такого в городе никогда не будет.

Ну что сказать… если этим вечером меня кто-то ждал в апартаментах под колючей леди – он не дождался. Потому что я задержалась в гостях и меня оставили переночевать, не отпустили так поздно в ночь даже на такси. Потому что ферма Ли располагалась далеко за городом, в предгорьях.

Не знаю, кто придумал, что эти люди некрасивые. Более приятной внешности я еще в этом мире не видела. Да, сильно загорелая кожа, простые манеры, обветренные губы, морщины… но какие они оказались… теплые! Настоящие. Какие-то… рядом с ними уже через полчаса начинало казаться, что прочнее и надежнее этого небогатого дома нет ничего в мире.

Что бы ни произошло снаружи, тут всегда будет аккуратно обработанное поле за окном, теплый рис в миске, много разных незатейливых закусок на столе, чай и негромкий смех.

Я позавидовала, если честно. Всем бы таких родителей. И твердо пообещала себе: что бы ни случилось, а Лео не будет стыдиться своих корней. Я сломаю эту систему, если понадобится – вырву с корнем, но такими людьми должны гордиться все – от прохожего на улице до президента. Потому что без них не будет ничего. Вообще.

Свой один процент акций, последний, именно тот, которого мне не хватало до контрольного пакета, они все-таки отказались продавать, даже за цену, десятикратно превосходящую начальную стоимость.

Но, пообщавшись еще немного, мы нашли прекрасное решение. Доверительное управление! Я сама откопала эту возможность в памяти обеих жизней и тут же ей воспользовалась. С одной стороны, это решило мои проблемы, с другой – оставило им частичку контроля, спокойствия и причастности к делу сына. Ну и с прицелом на будущее – все же не зря я собираюсь сделать «Син-Син» самым крутым и прибыльным агентством в этой части мира! И дивиденды с акций очень пригодятся мистеру и миссис Ли.

Глава 8

– Дом, милый дом, – скептически хмыкнула я, глядя на внушительных размеров особняк с небольшим садом. И нет, он не был таким, как на картинках в книжках и всяких дорамах о богатых наследниках. Никакой вычурности, лепнины на всех местах, никаких взлетных площадок и бассейнов на крыше.

Все строго, элегантно, функционально. Три высоких этажа, на первом из которых парковка, а два других – жилые помещения с современными стеклянными верандами и панорамными окнами от пола до потолка. Видно, что этот шедевр построен не так уж и давно. Даже елочки вокруг еще молодые, низенькие. Как и у всех по соседству. Скорее всего, весь район богатых вилл построили не так давно. Место-то шикарное – почти центр города, но в то же время в стороне от шумных трасс и многоэтажек. Красивый склон холма, старательно сохраненные скалы, какая-то речушка с крутыми от природы берегами. Шум воды, кривые сосны, явно выросшие тут лет сто назад.

Приехала я сюда на такси при полном параде. Со стильненьким таким розовым чемоданчиком на колесиках и одетая с ног до головы в известные бренды. В руках держала очень странную сумочку в виде… м-м-м… кастрюльки с крышечкой? Не знаю, правда ли это, но продавец в магазине жарко уверял меня, что такие кожаные ведрышки – самый писк местной моды. А если они еще и украшены всякими висюльками и железными фигурками – и вовсе.

По мне, так вещь отвратительно неудобная и нефункциональная. Зато без дураков – престижная. Это я поняла по завистливым взглядам девушек, женщин и даже бабушек, провожавшим меня от шикарного бутика до выхода из торгового центра.

Тем более что этот престиж я в кои-то веки покупала не на собственные деньги. Стоило мне «официально вернуться» в страну, как я смогла использовать уже папину карточку. Может, для мачехи господин Ян и жлобился, как последний выжига, а вот на игрушки для единственной дочери – ни разу. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы близко не приближалось к сцене. М-да.

Именно на деньги дорогого родителя я выпила кофе с круассанами в аэропорту, купила сумочку в торговом центре при аэровокзале и заказала дорогущее бизнес-такси. Изначально меня должна была ждать машина и сопровождающий, но я решила еще больше перестраховаться и сделала вид, что прилетела более ранним рейсом. Если отец когда-нибудь заметит, что купленный им ранее билет был сдан, ему будет объяснение.

– Почему одна? – это был первый вопрос, который задала дорогая маменька, стоило мне войти в дом и отдать вещи горничной. – Эрика, по-твоему, должна оставаться вдали от семьи, разгребать твои ошибки, а ты заявилась как ни в чем не бывало?!

– Все претензии к папеньке. – Я пожала плечами, вспоминая, как Рита внутренне сжималась при каждой встрече с этой женщиной и молча выслушивала лавину упреков. Как она почти всегда и со всем соглашалась. А потом старалась по-тихому смыться.

Но я не Рита. Точнее, не прежняя Рита.

– Где отец? Он выдернул меня сюда так срочно и даже не встретит лично?

– У него очень много работы, как будто ты этого не знаешь. Обещал вернуться к ужину. А пока… вот. – Мачеха чуть ли не кинула в меня папкой с какими-то бумагами.

– Это что? Список женихов? – схохмила я, открывая первую страницу.

– Это анкета. – Такое впечатление, что мачеха в этот момент больше всего жалела о том, что не умеет поджигать бумагу взглядом. И не только бумагу, кстати. – Заполнишь перед поездкой к агенту. Обязательно своей рукой.

– Эм… любимый цвет? Предпочтительное время сна? Черты характера? Кумиры? – мельком посмотрела я на вопросы. – Это что такое? Что за глупости?

– Для моей дочери таких анкет никто не приготовил, – буквально прошипела змея с головой женщины. – Так что не переломишься, заполнишь!

– Да хоть сейчас уступлю, – хмыкнула я и ткнула папкой обратно в мачеху. – Хотите?

– Заполняй. Встреча через три часа. К этому времени лучше отправить сканы в само агентство.

– Эм, агентство? – выцепила я знакомое до боли слово и решила позлить женщину еще больше. – Актерское, что ли? Папа передумал?

– Брачное, – почти выплюнула мачеха и гордо удалилась, цокая каблуками по мраморному полу. И не лень ей дома на шпильках ходить… Ноги же к концу дня отвалятся.

М-да. И смех и грех. Понятно, что силком выдать меня замуж у папочки все равно не получится. Но пока лучше не обострять. У меня есть небольшой люфт – оформление контрольного пакета акций требует времени, регистрации там всякие, уведомления другим акционерам, созыв собрания учредителей, это вот всё. Там не нужно моего плотного личного участия, большинство дел можно осуществить через интернет или с помощью мадам Кун. А я пока могу создать дымовую завесу для папочки – не дай бог чего пронюхает раньше времени. Помешает еще. Его связи в бизнесе – не жук чихнул.

Так что я попросила у горничной чаю, уселась прямо в холле в кресло у мраморного столика и принялась просматривать бумаги в папке.

Анкета оказалась ужасно подробной. Тут спрашивали буквально все: от политического мировоззрения до любимой еды. От детских воспоминаний до планов на пенсию. На меня будто досье собирали, а я же… я решила заполнить эту муть в стиле веселого стеба. Может, хоть так от меня отстанут.

Любимая группа? Местный «Рамштайн». Любимые цвета? Могильно-черный, как на мраморном надгробии. И серо-буро-малиновый, конечно. А еще цвет борща со сметаной. Планы на будущее? Править миром, конечно же, что за глупый вопрос! Что главное в мужчинах? Грудь! Большая накачанная грудь! Или нет! Лучше задница! Маленькая. Но тоже накачанная.

Так я веселилась еще с полтора часа, иногда прерываясь на сообщения об акциях. А потом меня прервали. И это опять была мачеха.

– Ты готова? Пора ехать в агентство. – Эта женщина успела переодеться, заново накраситься – тени в стиле нюд и помада были другого оттенка, каблуки на добрых три сантиметра выше прежних. – Не думай, что это доставляет мне удовольствие. Но моя обязанность как матери – сопроводить тебя на эту встречу.

– Да уж, обе мы получим море удовольствия от общения, – согласно хмыкнула я. – У вас есть наушники?

– Что, прости? – не поняла миссис Ян.

– Нам в одной машине ехать. Вы хотите поговорить в дороге?