Колониальный рефлекс

– За всеми этими исследованиями, трагедиями и смертями стоит заместитель министра обороны? – я хотела шокировать его, и мне это удалось.

Он кинулся ко мне, пытаясь прикрыть мой рот ладонью:

– Ради Бога, замолчи! Я не знаю, ничего не знаю! Но ты не проживешь долго, если не прекратишь!

– Очень мило, что вы так заботитесь о моем здоровье, но я хочу получить ответы, и это обязательные условия для добровольного сотрудничества с вами. Мне терять нечего…

– Хорошо, но я знаю очень мало. Я просто ученый, который стремится сделать мир лучше, – высокопарно начал он.

У меня при этом незамедлительно случился нервный тик на лице, и я сжала в кулаки руки. Так сильно они чесались, чтобы ударить этого напыщенного кровожадного пня.

– Про Марка Рейтерна мне известно мало. Я был знаком с его отцом. Он работал с нашей компанией. Так же я посодействовал тому, чтобы его другой сын участвовал в экспериментальном лечении редкой формы рака. Он не проходил в группу, потому что был старше среднего возраста набранных единиц.

Меня передернуло, когда он назвал так неизлечимо больных детей, но я не перебивала в надежде получить больше информации.

– При моей протекции он получил место. Я хотел помочь. Больше я ничего не знаю об этой семье. Не знаю, кто убил Марка.

– Что стало с тем другим сыном Рейтернов?

– Я его больше не видел. Надеюсь, он поправился, – пожал плечами доктор. Он подошел ближе и взял меня за руку, потянув в сторону дверей в лаборатории. – А теперь мы должны провести УЗИ. Скорее всего, пришло время извлечь протез, поддерживающий синтетическую ткань.

Я была ошеломлена, поэтому не сразу вырвала руку:

– О чем вы говорите?

– Только о том, что сказал. Я же неспроста посылал за тобой отряд. Я переживал за тебя. Если вовремя не убрать протез, он может сдавить мягкие ткани сердца.

– Расскажите правду о Марке и Кристиане Рейтернах. А также об их отце, умершем в очень подозрительной автокатастрофе.

Губы доктора сжались, а тело приняло напряженную оборонительную позу:

– Я не называл его имени… Откуда ты знаешь?

– Марк оставил мне послание, – соврала я. – Он провел хорошее расследование. Четырнадцать лет назад здесь, на этом самом острове, было разработано лекарство от рака. Ведь сюда вы отправили Кристиана Рейтерна и еще множество больных детей вместе с семьями. Но потом их всех не стало. Зато появились падальщики. Что вы сделали с этими людьми?

Он шагнул назад, подняв руки, будто защищался в спарринге.

– А потом все здесь уничтожили. Как уничтожили Исследовательский центр на материке. Стерли все материалы. Что произошло тогда? И как связано прошлое с этой организацией?

– Замолчи! – он рванулся ко мне, удивив своей прытью, и я успела лишь вскрикнуть прежде, чем Строганов навалился на меня всем телом, сбивая с ног. Он вцепился в мои плечи и стал трясти меня, будто куклу. – Ты ничего не знаешь! Не понимаешь, с кем связалась! Ты всю мою работу уничтожишь! Все мои труды из-за своего поганого языка! Я отрежу его! Да! Так я и сделаю!

Выглядел он в этот момент, как сумасшедший. Глаза его будто горели и готовы были вырваться из орбит. Я запаниковала, пытаясь освободиться. Но он схватил меня за волосы и потащил за собой. Я упиралась ногами в пол и отталкивалась ими, стараясь толкнуть профессора плечом, чтобы он потерял равновесие, пыталась достать его руками, но лишь вскользь задевала Строганова и молотила воздух.

– Нет! Отпусти меня!

Я продолжала кричать, но слишком поздно поняла, что помещения, возможно, звукоизолированные.

– Я отрежу тебе язык, и ты станешь послушной. Я не дам тебе загубить всю мою работу, тварь. Ты будешь слушаться, или я буду постепенно отрезать тебе и другие части тела.

– Больное чудовище! Ты заплатишь!

Он рассмеялся:

– Все мы всегда за что-то платим. Вот сейчас твоя очередь пришла.

Он остановился, продолжая удерживать меня за волосы. Раздался звон железных инструментов. Тот самый, который, услышав единожды, никто никогда ни с чем не спутает. Тот звук, от которого сжимается желудок, образуя ком внутри, и разрывается от страха сердце.

В голове громыхало, отдаваясь треском в ушах. Чувство паники и нереальности ситуации усугублялось его смехом. Я с удвоенной силой в отчаянии сопротивлялась, стараясь оторвать его руки от волос и вывернуться. Внезапно он на самом деле отпустил меня. Я упала и начала истерически отползать в сторону операционного стола, стараясь забиться под него. Но Строганов схватил меня за ноги и с легкостью выдернул оттуда. Я почувствовала тяжесть на пояснице, а затем он ловко завернул мне руки за спину, и послышались специфические щелчки. Попыталась дернуть руками, но что-то их крепко удерживало, до боли врезаясь в кожу запястий.

– Ну что? Теперь и поговорим, – сказал он, переворачивая меня на спину.

Опустившись поверх, доктор схватил мою нижнюю челюсть и сильно сжал. Я сопротивлялась, слезы продолжали течь из глаз, уже не только от страха, но и от боли, но, в итоге, он все равно широко открыл мой рот.

– Давай сюда свой колкий язычок, – садистски улыбаясь, он показал мне скальпель. – Не волнуйся, эту операцию практикуют с древних времен. Наркоз не обязателен.

Глава 30

За спиной Строгонова раздался грохот, я услышала топот ног, показавшийся мне в этот момент праздничной барабанной дробью. Доктор отвлекся и обернулся. Скальпель, от которого не отрывался мой одичавший взгляд, ушел в сторону из зоны видимости, а через секунду я почувствовала, как тяжелый груз стащили с меня. Лицо Демиана промелькнуло надо мной, на один мимолетный момент состыковав наши взоры. Я, с ощущением небывалого ныне облегчения, на миг прикрыла плотно глаза, чтобы успокоиться. Мой ангел-хранитель приподнял меня за плечи, наскоро ощупывая и осматривая, а затем бережно опустил на место, удивив и возмутив своим поступком. Я открыла рот, чтобы узнать, не собирается ли он освободить мне руки, но его разъяренный голос перебил все мои начинания:

– Ты заплатишь за это!

Я не понимала, что происходит, пока Кай не поднял меня в более-менее вертикальное состояние. Эм в это же время заботливо разрезала стяжку на моих запястьях. Теперь я могла видеть, как Демиан систематично наносит профессору удар за ударом. В другое время я бы отнесла это к категории избиения. Не скажу, что почувствовала хоть толику жалости, даже более того, мне хотелось принять участие в данном событии. Так я и сделала бы, но поняла, что чокнутый профессор уже не сопротивлялся.

– Придется остановить его, а то мы так ничего и не узнаем. – Озвучил Кай мои мысли, но тут же впал в немилость, когда обратился ко мне. – Я так понимаю, тебе не многое удалось выведать?

Щеки горели, я сжала зубы, сдерживая едкий ответ. Боль в челюстях тут же дала о себе знать.

Эм кивнула и приобняла меня, чего я от нее совсем не ожидала.

– Ты в порядке? – спросила она, с сочувствием всматриваясь мне в глаза.

От ее теплых слов, в которых сквозила забота, к горлу подступили слезы. Я стала яростно моргать, отчаянно пытаясь их прогнать. Когда мне удалось это провернуть, я кивнула, не отрывая взгляда от Демиана. Кай пытался остановить его, но не мог урезонить, пока буквально не повис на его руке, упорно вглядываясь в лицо разъяренного мужчины.

– Проклятие, у тебя будут не слабые синяки, – заметила Эм, осматривая мою челюсть. – Но вроде ничего не сломано.

Казалось, Демиан тоже услышал ее, потому что он дернулся и нанес Строганову еще ряд ударов.

– Демиан, – хрипло позвала я. Наверное, я много кричала, если голос стал звучать, как саксофон. Он замер, а затем повернулся ко мне. Взгляд его был безумно злым, на миг испугав меня. Он тяжело дышал и был настолько большим и разозленным, что я почувствовала себя красной тряпочкой тореадора перед огромным разгневанным быком. Я запнулась, но потом нашла в себе силы сказать ему, не отводя твердого взора. – Прекрати. Так он ничего не расскажет.

– Замолчи! – рыкнул он.

Я отпрянула, но усилием неимоверной воли глаза не отвела.

– Ты… – слова будто давались ему с трудом. Кай положил руку на его плечо, но он незамедлительно скинул ее. – Никогда…

В этот момент его прервал скрип отворяемой двери. Все замерли. Только Демиан молниеносно оценил опасность и бросился к входившему. Из-за двери появилось веснушчатое лицо Виктора, и через секунду Демиан уже схватил его за шею, прижав к стене.

– Нет! – вскочила я, обретая силы от страха за Виктора. – Это друг! Демиан, нет! Это Виктор.

Теперь уже я висела, как гирлянда на елке, на мощной напряженной руке, испещренной мышцами, сильно выделявшимися даже сквозь ткань рубашки. Рука немного расслабилась. Ровно настолько, что Виктор перестал задыхаться, и его ноги коснулись пола. Но полностью Демиан испуганного парня не выпустил, с каким-то садистским интересом уставившись в покрасневшее сморщенное в страхе лицо вновь прибывшего.

– Демиан, пожалуйста, – повторила я, приправив просьбу волшебным словом.

Кажется, подействовало, и освобожденный Виктор сполз по стенке вниз. Я тут же нагнулась к нему и обняла своего ошарашенного друга.

– Виктор! Как я рада, что с тобой все в порядке.

Я пригладила его сбившуюся челку на место.

– Я бы так не сказал, – наконец хрипло выдавил он, улыбнувшись, и перевел настороженный взгляд обратно на Демиана.

Тот отступил, бесцеремонно отодвинув и меня от Виктора. Я непонимающе посмотрела на него, но он даже не повернулся в мою сторону, игнорируя немой протест, и, возможно, меня тоже.

– Кто ты? – голос Демиана мог бы соревноваться по холоду с его же взглядом.

– Я младший научный сотрудник, Виктор Севицкий. По камерам я увидел, что здесь происходит, и поспешил на пост. Если бы я не подсыпал охране в кофемашину снотворное, наверное, даже тебя не хватило бы на такое количество людей с оружием. А они появились бы здесь непременно, чтобы вас задержать, – с укором объяснил он срывающимся то и дело голосом. – Но до смены у вас есть два часа.

– О, Виктор, спасибо большое, – искренне заметила я. – Мне очень жаль. Я говорила им, что у меня есть здесь надежный друг. Не самое лучшее мгновение, чтобы познакомить…

– Зачем ты вернулась? – Когда Демиан отошел, Виктор увидел Строганова, бесформенной кучей сидевшего у дальней стены за операционным столом. – Ого! Можно потерпеть захват терминатора, если в награду полагается такое потрясающее зрелище.

Я улыбнулась, внутренне поддержав его высказывание.

– Приоритеты изменились… Мы пришли, чтобы допросить Строганова.

– А он живой? – Виктор с сомнением глянул на профессора.

– К сожалению, да, – вставила Эм. – Ну так, если времени у нас не много, может, приступим?

– Как ты себе это представляешь? – уныло заметила я.

– Секунду… – Виктор решительно двинулся в сторону двери, но внезапно остановился, так как Демиан преградил ему дорогу, сверля хмурым взглядом. – Мне всего лишь надо к шкафу. – Он нерешительно оглянулся на меня и, подняв руки вверх, в позе «сдаюсь», осторожно протиснулся мимо Демиана, стараясь не задеть его. Через минуту он вернулся с пузырьком в руке. Обильно смочив медицинский бинт остро пахнущей жидкостью, Виктор поднес его к носу профессора. Тот дернулся и замотал головой. Его стоны разносились по помещению, ни в ком не находя сочувствия.

– Что?… – начал он, но взгляд его сфокусировался на Демиане, который навис над ним. – Оставь меня!

– Знаешь, кто я? – мрачно спросил он, смакуя каждое слово.

– Рейтерн… – профессор громко сглотнул.

– У меня много вопросов, и ты ответишь на все, понятно?

– Мне нечего вам сказать! Я ничего не знаю! – голос его сорвался.

Демиан ухватился за воротник доктора и дернул на себя. Я затаила дыхание, понимая, что, возможно, придется снова отдирать Демиана от доктора Лектора, чтобы спасти его никчемную жизнь.

– Хорошо! Что вы хотите знать? – простонал он.

– Все! Что тут происходит? Можешь начинать с самого начала.

Демиан с отвращением оттолкнул его, и тот с глухим стуком ударился о стену.

– Я… я просто ученый. Я хочу сделать мир лучше…

– Эту ересь можешь пропустить, – хмыкнула я. – Ты сказал, что четырнадцать лет назад помог отцу Демиана определить Кристиана Рейтерна в программу лечения. – Кай нахмурился, но промолчал, и я продолжила. – Что произошло дальше?

– Да, я работал над новой программой в филиале на материке. Компания Рейтерна поставляла нам некоторые фармацевтические препараты. Тогда вся пресса кричала об инновационных методах борьбы с раком. Они бежали впереди паровоза. – Фыркнул он. – Твой отец заплатил мне, и я пристроил мальчика в группу добровольцев. В нашем центре мы только отбирали, тестировали и проводили подготовительные процедуры. Дальше их отправляли сюда. Здесь был основной центр инновационных фармацевтических разработок. Больше я ничего не знаю. – В этот момент он заметил Виктора. – Севицкий, я знал, что тебе не стоит доверять. Когда я закончу с тобой и твоей сестрой…

Демиан отвесил профессору оплеуху, прервав его на половине фразы.

– Что произошло с Кристианом и остальными испытуемыми? – спросил он.

– Я не знаю. Тогда я был еще не опытным юнцом и меня не допускали даже к мизерным сведениям об этом месте, не то что к работе здесь.

– Врешь, – спокойно сказал Кай.

– Клянусь. Получить здесь место было до невозможного трудно. Я приезжал сюда только раз, на ознакомительную лекцию. Ни к чему серьезному меня даже не допустили. Я лишь видел, что испытуемые в порядке, лечение проходит благоприятно. Я всеми силами старался, чтобы получить сюда назначение. Потом внезапно произошла трагедия. Точка перестала отвечать. Две группы были отправлены и не вернулись. Просочилась информация, что здесь разрабатывались некие вещества, помимо противораковых средств. И что-то пошло не так. Предположений было море, но никто так и не узнал реальную историю.

– Что за вещества разрабатывались? – Демиан снова шагнул в его сторону.

– Я не знаю! Возможно, биологическое оружие, но я не уверен. Это мое предположение, основанное на увиденном. Когда меня направили сюда несколько лет спустя, чтобы ликвидировать последствия, мы проводили санитарную обработку всего острова в костюмах биологической защиты. Ради развлечения их не носят.

Мы с Эм переглянулись. Она кивнула. Ее наблюдения доказывали правдивость его слов. Они пока не противоречили информации, которую нам удалось выяснить ранее.

– Значит, цель ученых заключалась не в лечении смертельной болезни, а в воссоздании биологического оружия… – со злостью прошипела мертвенно-бледная Эм.

– Вы не понимаете. Благородные цели ученых должны были подпитываться огромными денежными средствами. А кто будет платить за это?! Такое финансирование можно получить только в военном ведомстве. Это нормальная практика во все века и во всех странах.

– Где же те люди, которых ваши благородные ученые должны были вылечить?! – зашипела Эм, рванувшись к Строганову.

Кай поймал ее, сжав в объятиях, и она бессильно уронила голову ему на плечо.

– Что было дальше? – рявкнул Демиан.

– Когда мы приехали зачищать остров, вокруг были сплошные руины. Объект явно ликвидировали. Все было разрушено, кроме домиков в поселении. Нам показалось странным, что людей не было, трупов тоже. Тогда мы объяснили это тем, что перед нами приезжала еще одна группа зачистки, о которой нас не уведомили. Но во время экспедиции пропало два человека, и нам был дан приказ возвращаться без них. В следующий раз я прибыл сюда, когда уже был построен научно-исследовательский центр синтетического протезирования. Меня назначили его возглавлять. Остальное вы знаете. Самые опасные преступники, которые заслуживают казни, помогают науке и человечеству.

– Да уж, очень опасные! Да вы просто потрошители! – воскликнула я.

– Кто убил Марка Рейтерна?

– Я не знаю, клянусь. Я не отрицаю возможности, что это кто-то из корпорации, но надо мной еще множество людей. Я всего лишь ученый!

– Почему меня обвинили в его убийстве? – спросила я.

– Сама знаешь. Ты нужна мне в лаборатории, потому что уникальна.

– Что ты имеешь в виду? – дернулся к нему Демиан.

– Так твои друзья не знают…

Меня будто ударили. Все обернулись ко мне. Я застыла в ужасе, язык будто распух во рту, отказываясь повиноваться, а мозг лихорадочно соображал, как уйти из-под обстрела.

– О чем он, черт возьми?! – вскипел Демиан.

– Я… я не знаю, – я почувствовала, как мой подбородок задрожал. – Он врет. Если я так была ему нужна, почему меня отправили в общий зал, где я стала добычей падальщиков?! Ты же видел, они чуть меня не убили! Ты же сам спас меня!

Профессор снова заговорил, игнорируя мои, сжигающие его в адском огне, взгляды.

– То, что ты попала к падальщикам, недоразумение. За тобой должны были внимательно следить, чтобы предотвратить реальную опасность. Тебе необходимо было пройти школу выживания, чтобы понять позже, какие хорошие условия предлагаю я.

– Вы настоящий садист! – в ярости воскликнула я.

– Всегда лучше, когда испытуемый идет на контакт добровольно и с некоторой долей благодарности, – бессердечно заметил манипулятор.

– Так зачем она нужна была тебе? – настаивал Демиан.

– Я видел некоторые результаты применения препаратов на детях здесь. Их кровь, ДНК уникальные.

– Нет! – я замотала головой, призывая его замолчать, и в то же время ужасаясь тому, что он говорил.

– Их организмы уникальны. Их возможность регенерировать – просто фантастическая. Как и у тебя, Вера.

– Нет!

– Что?! – воскликнула Эм. – Что это значит? – она трясла меня, но я могла только смотреть на Демиана, лицо которого будто окаменело. Оно теперь выражало презрение, но до этого я отчетливо увидела, как на нем промелькнула боль от предательства. Очередного предательства, которого на этот раз мне не простят.

– Теперь ты понимаешь, что тебе ничего не было бы, если бы я даже отрезал твой язык. Со временем он регенерировал бы. Я бы никогда не причинил тебе непоправимого вреда, – «великодушно» заявил профессор, будто это заставило бы меня простить его.

Кай наотмашь ударил Строганова, заставляя того замолчать.

– Это правда? – Эм продолжала меня трясти.

– Я не знаю.

– Ты одна из на… из детей с этого острова? – с сомнением спросил Кай.

– Нет, – все обернулись к профессору. Он сплюнул кровью. – Я знаю всех испытуемых и все семьи, отправленные на остров. Ее среди них не было.

– Но как?

– Я предполагаю, что выжил кто-то из персонала. Ему удалось вывезти формулу с острова, и он продолжил исследования дальше. На ней.

Эта фраза заставила меня наконец оторвать взгляд от Демиана. К сожалению, тот больше не поворачивался в мою сторону.

– Но за месяцы слежки обнаружить, кто этот беглый сотрудник, так и не удалось. Либо он мертв, либо его больше нет в твоей жизни. Кто он?

Мысли замелькали, опасно путаясь. Я росла в изоляции. Когда и кто мог ввести мне какие-либо препараты? Только Ной был со мной. Он оберегал меня от всех. Оберегал и не давал общаться с кем-либо. Он охранял меня, чтобы… никто не узнал о нас… обо мне… О боже…

– Как вы нашли меня? – мой голос был бесцветным, да и ответ я уже знала.

– Результаты твоих анализов прислали мне из обычной городской больницы. Нужна была кровь для переливания. Для девушки, попавшей в автомобильную катастрофу во время глупых ночных молодежных гонок. Загадка состояла в том, что больной не подходит ни одна из существующих групп крови. Когда я добрался до больницы, ты исчезла, оставив образцы своей крови и расплывчатые фото с видеокамер.

– Вы убили Марка, чтобы достать меня? – глухо спросила я.

– Я не убивал Марка, я же сказал. Ты сама говорила, что он обнаружил секретные сведения о компании. Этим он и подписал свой смертный приговор. А то, что тебя доставят в мою лабораторию из-под земли, было делом времени.

– Что вам известно о падальщиках?

– Научного интереса они не представляют. Я даже не смог вычленить ни единой полезной формулы из их крови. Просто агрессивные деградирующие животные, – высокомерно заявил он.

– Да как ты смеешь! – Вскочила Эм. Кай удержал ее, намеренно препятствуя приближению девушки к профессору.

– Вы ведь понимаете, кто они? – гневно спросила я.

– К сожалению, да. Это те самые испытуемые и остатки персонала Исследовательского центра. Они подверглись мутации или болезни. Что-то произошло, и мне жаль, но сделать я ничего не могу, – ни малейшего сожаления в его холодных глазах не наблюдалось.

– Неужели ничего нельзя предпринять? – настаивала я. – Может, вы не пытались?

– Отчего же. Я долго работал над этим, но клетки их мозга отмерли безвозвратно. Остались лишь основные животные инстинкты. Сначала их хотели ликвидировать, но все, что я смог для них сделать, это оставить все, как есть. Я указал на их пользу в качестве дополнительной преграды для бегства преступников и проникновения на остров посторонних.

– Вы не боитесь, что вирус распространится за пределы острова? – с сомнением спросила я.

– О, вы ошибаетесь, они не заразны, – уверенно возразил профессор.

– Это вы ошибаетесь. Один из укушенных ими начал обращаться при мне, – заметила Эм.

Профессор с интересом повернулся к ней:

– Кто эта молодая девушка?

– Не твое дело! Не обращайся к ней! – с яростью сказал Кай, замахнувшись, от чего профессор сильнее вжался в стенку, выставив перед собой руку.

– Их вирус купированный. Они не могут заразить. Скорее всего, вы столкнулись с одним из моих испытуемых. Я пытался работать с кровью падальщиков и восстановить утраченную формулу успешной деактивации раковых клеток, но ничего так и не вышло.

– Вас не тревожило, что вы могли повторить трагедию?

– Вы можете думать все, что угодно, но моей первичной целью было восстановить формулу препарата, помогающего людям победить не только рак, но и другие смертельные заболевания.

– А также сделать идеального солдата, конечности которого отрастают, а раны заживают прямо на поле боя. И можно снова использовать его по назначению! – не выдержала я лицемерия.

– Мы с вами уже говорили сегодня, что без одного, не будет и другого.

– Ты должен назвать людей в правительстве, ответственных за произошедшее ранее и происходящее сейчас, – решительно вмешался Демиан.

– Если я расскажу все, что знаю, моя жизнь не будет стоить ни гроша, – запротестовал Строганов.

– Это уже случилось. Если ты сомневаешься… – Демиан многозначительно навис над ним, как отвесная скала над морем.

– Хорошо, – сдался профессор, и как-то сжался.

Глава 31

Раздался вой сирен, прерывая видеозапись, где Строганов сознался в своих преступлениях и рассказал о высокопоставленных людях, замешанных в зверствах, учиненных над невинными жертвами экспериментов и над осужденными преступниками.

– Я посмотрю, в чем дело, – Виктор сорвался с места, вылетая за дверь с такой скоростью, словно у него появилась пара крыльев.

Демиан вытащил флешку из камеры и убрал ее во внутренний карман куртки. Все напряженно переглядывались, ожидая вердикта Виктора.

– Дело плохо, – крикнул он срывающимся голосом, как только появился на пороге. – Падальщики прорвались. Их очень много, и они сметают все на своем пути. Не понимаю, что происходит. Раньше подобного не было. Но, кажется, это моя вина. Я усыпил больше охранников, чем планировал. Нужно идти. Кордоны не выдержат, остальная охрана разбежалась. И Боже… я усыпил этих людей. Я обязан хотя бы запечатать двери, чтобы к ним не прорвались. – Он развернулся и выбежал снова.

Демиан схватил оружие:

– Надо выпустить заключенных. У них должен быть шанс на выживание, – угрюмо сказал он.

– Я пойду с тобой, – шагнула я к нему.

– Нет, это опасно, – Демиан даже не посмотрел на меня. – Как выбраться с острова? – Обратился он к Строганову.

– Только на вертолетах. Они на северной стороне острова. Я знаю дорогу, но вам придется взять меня с собой. – Отозвался профессор.

– Вы идете туда, – сказал Демиан Каю. – Я догоню вас.

Когда Демиан вытащил флешку и передал ее брату, всем стало ясно, как он оценивает шансы на свое возвращение.

– Нет, Демиан… – обратилась я к нему, но Кай перебил меня:

– Я не могу бросить тебя и моих друзей.

– Ты о диплоках… – Догадался Демиан.

– Да.

– Ты понимаешь, как важно, чтобы флешка и… девушки покинули остров? – он положил руку на плечо Кая, неотрывно глядя в его глаза.

– Я отведу их, но не проси бросать тебя здесь. – Он понизил голос. – Ты должен знать еще кое-что. На юге острова в гроте спрятана яхта. Я напишу тебе координаты и дам карту.

Демиан кивнул. Кай оглядел помещение. Взгляд его остановился на Строганове. Он шагнул к нему, отчего тот вжался в стену, и вытащил из его кармана ручку. Взяв Демиана за руку, он начертил на запястье символы.