Сирота прищурился.
– А сколько у тебя есть?
– Два священника?
Привратник посмотрел по сторонам улицы и кивнул.
– Тогда давай их сюда.
Мия вытащила кошелек и подкинула каждому из привратников по железной монете. Те исчезли в их карманах быстрее, чем укурок исчезает в дыме в день выплаты жалованья.
Мия уставилась на парочку, подняв брови.
– Ну-у?
– Сегодня сюда нельзя, – сказал Сирота.
– Таких, как вы, не обслуживаем, – поддержал Широкий.
Привратники расступились, чтобы пропустить еще одну группу гуляк (которые несли уличный указатель и немного встревоженную овцу), попутно пожелав им хорошего вечера. Все вновь прибывшие были мужчинами. Мельком заглянув в заведение, Мия заметила, что внутри все до единого посетители тоже мужчины. И где-то в ее голове на нее снизошло Озарение и сняло перед ней шляпу.
– А-а-а-а, – протянула она. – Ве-е-е-ерно.
– Верно, – кивнул Широкий.
Сирота почесал подбородок и задумчиво кивнул.
– Ну, тогда… – сказала Мия.
– …Что тогда?
– Тогда могу я получить обратно свои деньги? – спросила девушка.
– Ты в этом ужасна, – ответил Широкий.
– Просто кошмар, – поддакнул Сирота.
Мия надулась.
– Мистер Добряк сказал, что я совершенствуюсь.
– Кем бы ни был этот Мистер Добряк, он гребаный лжец.
Привратники синхронно сложили руки, как парочка танцоров.
Мия вздохнула.
– Доброй вам неночи, любезные джентльмены.
И, поклонившись, вышла обратно под дождь.
– Не произноси ни одного гребаного слова, – предупредила она Мистера Добряка.
Девушка сидела на крыше напротив заведения и смотрела на балкон на четвертом этаже. Не-кот устроился рядом и вилял хвостом.
– …Учитывая, как прошло твое детство, неудивительно, что тебе не хватает навыков общения с людьми…
– Ни одного. Гребаного. Слова.
– …Мяу…
– …Строго говоря, это все равно слово… – прорычала Эклипс.
– Да, – Мия предостерегающе подняла палец. – Услышу еще хоть одно и официально внесу твое имя в «Книгу Обидчиков».
Мистер Добряк поднял полупрозрачную лапу и прижал ее к месту, где у него должен был находиться рот. С неба по-прежнему лил теплый дождь, капая в лицо Мии. Джессамина закончила привязывать длинный шелковый трос к железному крюку и покорно передала другой его конец своему Клинку.
– Не забудь про карту, – предупредила рыжая. – И дождись, пока я спущусь на улицу, прежде чем перебираться на крышу. Никто не поднимет глаз, пока будет смотреть на меня.
– Я знаю. В конце концов, это была моя идея, Джесс.
– А эти штаны – тоже твоя идея? – Джессамина окинула Мию оценивающим взглядом. – Поскольку они определенно не делают чести твоей заднице.
– Ой, прекрати, а то я лопну от смеха.
– Как и тво…
– Как и мои штаны? – Мия закатила глаза. – Да-да, браво, ми донна.
– Я буду ждать твоего возвращения на крыше. И попытайся не умереть, лады? Я буду очень разочарована, если ты умрешь не от моей руки.
Мия показала костяшки. Рыжая усмехнулась и без дальнейших оскорблений начала спускаться по лестнице. Толпа поредела из-за дождя, но из «Корма» по-прежнему выходили люди; другие плелись домой после веселой неночи. Мия наблюдала, как Джессамина топает по улице, направляясь прямиком к юноше, который только что вышел из дома удовольствий.
– Ах ты ублю-ю-юдок! – закричала она, обвинительно тыча пальцем ему в лицо.
– А? – удивленно заморгал тот.
– Ты говорил, что пойдешь к брату! – продолжала орать Джессамина. – Но вот ты здесь, пьешь и трахаешься со шлюхами за моей спиной!
Джентльмен недоуменно нахмурился.
– Ми донна, я…
– Не доннкай мне тут! – Джесс шагнула ближе, выпуская пар. – Вот какой пример ты подаешь нашему сыну? О, пресвятые Четыре Дочери, почему я не прислушалась к словам матери? А ведь она предупреждала меня о тебе!
Гуляки и привратники браавов внимательно прислушивались к уничижительной тираде Джесс; паренек, на которого она набросилась, не успевал даже слово вставить. И поскольку все взгляды были обращены на обиженную возлюбленную и ее пьяного кавалера, Мия воспользовалась своим шансом.
Закинув кошку на расстояние в пять метров, она зацепилась ею за кованные железные перила и крепко привязала трос. Мия находилась в четырех этажах над землей. Если она упадет, ее размажет по всей мостовой, а ведь перила были скользкими из-за дождя. Тем не менее, быстро, как ртуть, она шагнула в пустоту между зданиями и начала осторожно красться вперед.