Любовь со второго взгляда

Хоуп почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Делать все, что скажет Гаэль О’Коннор? Знала бы Бренда, что это значит. Интересно, что бы она подумала, если бы узнала, что Гаэль предложил ее помощнице позировать перед ним в голом виде?

Бренда невольно разбередила душевные раны Хоуп. В Лондоне она работала персональным помощником неуравновешенного и при этом ужасно обаятельного Кита Бачанана. И в один прекрасный день он влюбился в Мэддисон Картер. Для Хоуп это стало настоящим ударом. Нельзя сказать, что Хоуп чувствовала ревность, но… Она уже давно была влюблена в Кита. Ей нравился его шотландский акцент, его рассеянность, проще говоря, ей нравилось в нем все. Ему не было еще и тридцати. Хоуп постоянно проводила время рядом с ним. Любая на ее месте влюбилась бы в Кита без памяти. Хоуп казалось, что и он чувствует по отношению к ней то же самое. Как же она ошибалась! Все это время Кит глаз не сводил с ее коллеги.

Перед глазами Хоуп промелькнули воспоминания ранней юности. Когда-то она хотела стать археологом. Но после смерти родителей об этой мечте пришлось забыть. Да что там, у Хоуп даже не было возможности поступить в университет. Она устроилась на работу в юридическую контору, которая находилась недалеко от их с Фэйт дома. Спустя три года Хоуп перешла в «ДЛ Медиа». Станет ли новый начальник относиться к Хоуп так же хорошо, как к ней относился Кит? Но, если Хоуп удастся заслужить расположение Бренды, это, возможно, откроет перед ней самые радужные перспективы. Хоуп сделала глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями.

– Но зачем Гаэлю понадобился помощник из «ДЛ Медиа»? – спросила Хоуп. «И почему он выбрал именно меня?» – подумала она.

– Гаэль О’Коннор уже давно собирался сделать ретроспективу своих фотографий и блога, с помощью которого он поддерживает связи с общественностью. И я хочу, чтобы его партнером стала фирма «ДЛ Медиа». Я добиваюсь этого уже целый год. Пыталась всячески воздействовать на самого Гаэля О’Коннора и его агента. Но безуспешно. Они в один голос утверждали, что архив Гаэля и так уникален. Кроме того, Гаэль сменил поле деятельности, и фотографии для него теперь не столь важны. – В голосе Бренды слышалась просьба. – И вот сегодня все изменилось. Он сам заговорил со мной об этом. Нашей фирме это может принести колоссальную прибыль. Особенно вам, дорогая Хоуп. Ведь вы будете участвовать с самого начала. Я хочу, чтобы вы предоставили мне эти фотографии вместе с историями их создания. Помогите Гаэлю привести в порядок его архив и сделайте все, чтобы он согласился подписать договор с нашей фирмой. Не важно, сколько времени у вас это займет и какими способами вы будете добиваться этого. Но то, что ваша сестра собирается выйти замуж за родственника О’Кон нора, – для нас всех настоящая удача. Вам невероятно повезло. Если бы ваши коллеги узнали, какой шанс вам выпал, они бы вас возненавидели. Так что постарайтесь использовать эту ситуацию по максимуму. Если вам удастся поймать в наши сети Гаэля, я гарантирую вам повышение по служебной лестнице и…

«А если я откажусь или не смогу справиться со своей задачей, – подумала Хоуп, – я с позором вынуждена буду вернуться в Англию, все, что мне там светит, – работа секретарши. И так до конца жизни. И это еще в лучшем случае. А если я справлюсь, то меня ждет колоссальный карьерный рост. Кроме того, у меня появится время на организацию свадьбы Фэйт. Будь проклят этот Гаэль! Он все-таки добился своего».

– Я все поняла и согласна, – сказала Хоуп. – Вам не о чем беспокоиться. Обещаю, я вас не подведу.

Гаэль не слышал разговора Хоуп с Брендой, но догадывался, о чем они говорят. Он был абсолютно уверен в том, что Хоуп уже в его руках. Гаэль неплохо знал Бренду Мастерсон. Она была из тех людей, которые готовы на все ради собственной выгоды. К тому же жесткая и властная Бренда всегда вынуждала окружающих поступать так, как ей удобно.

Вскоре в комнату вошла Хоуп. Во взгляде ее читалась решимость, смешанная с негодованием.

– Что ж, вы, наверное, считаете себя очень умным, – сухо произнесла она. – Вам не приходило в голову, что вы поступили со мной нечестно?

– Нечестно? Но почему? Ваша начальница хочет заполучить мой архив в свое личное пользование, но, прежде чем передать его ей, нужно, чтобы кто-нибудь сгруппировал все эти разрозненные фотографии. На мой взгляд, это обычная деловая сделка. И не более того, – с невозмутимым видом заявил Гаэль. На губах его все еще играла озорная улыбка. – Кстати, для вас все складывается как нельзя лучше. Любой на вашем месте был бы мне благодарен. Хотя бы за то, что я стану относиться к вам куда менее требовательно, чем Бренда. Теперь вы сможете беспрепятственно заняться организацией свадьбы вашей сестры. Можете начать улаживать все эти свадебные дела хоть с сегодняшнего дня. Считайте это моим свадебным подарком молодым.

– А существует ли этот архив на самом деле? – спросила Хоуп. – Или вы придумали его, чтобы у вас был повод располагать мною?

Гаэля взяла оторопь. Он привык к всеобщему уважению. Да что там – уважению. Все наперебой восхищались им. И вот теперь Хоуп смотрит на Гаэля с нескрываемым презрением. Гаэлю показалось, что он опять перенесся в печальные времена, когда он был никем.

– Так значит, вы считаете, что все эти разговоры об архиве и фотографиях с моей стороны не более чем хитрая уловка, – наконец заговорил Гаэль. Он ужасно разозлился на Хоуп. – Думаете, что, если вы откажетесь мне позировать, вся моя жизнь рухнет? Как бы не так. Спуститесь с небес на землю, принцесса. Да, было бы неплохо, если бы вы согласились стать моей натурщицей. Но я никогда не стал бы умолять и уж тем более заставлять вас позировать. Все женщины на этих полотнах, – кивнул он на холсты, – позировали мне добровольно.

– Но зачем тогда вы попросили Бренду, чтобы она временно освободила меня от работы?

– Потому что я все равно собирался принять предложение Бренды, – заявил Гаэль. – А так мне пришлось бы тратить время еще и на поиски помощника. Я не смог бы справиться со всем этим в одиночку. И для меня совершенно не важно, что вы станете делать в свободное от работы время. Так что, поработав над архивами, вы сможете звонить владельцам ресторанов, заказывать свадебный торт и вообще делать все, что вам заблагорассудится. Запомните: я не стану заставлять вас делать то, чего вы не хотите. Никто не станет запирать вас в башне, дорогая моя Рапунцель. Бояться вам нечего.

Хоуп некоторое время в задумчивости смотрела на шезлонг.

– Простите… просто я подумала… Сначала вы сказали, что ни за что не станете участвовать в организации свадьбы Фэйт, – проговорила Хоуп. – И вот теперь…

– А я и теперь не собираюсь этого делать, – отрезал Гаэль. – Я предоставлю вам свободное время, достаточное для подготовки к свадьбе. Но насчет всего остального увольте. Я и без того буду ужасно занят. Мне нужно найти натурщицу, написать картину, консультировать вас по поводу архивов и еще переделать массу всего. А свадьба – это ваша проблема. Я не имею к этому никакого отношения. Но если вы согласитесь мне позировать, я помогу вам со свадьбой. Я не стану вас ни к чему принуждать. Зачем мне натурщица с кислой миной на лице?

Хоуп сделала глубокий вдох и о чем-то задумалась.

– Но если я соглашусь вам позировать… – нерешительно заговорила она.

Гаэль должен был торжествовать. Ведь в устах любой другой женщины эта фраза означала бы согласие. Но еще никогда Гаэлю не приходилось встречать такого непредсказуемого человека, как эта Хоуп Маккензи. Натурщицы Гаэля только и мечтали о том, чтобы прославиться. И позировать ему было для них великой честью. А робкая, скрытная Хоуп, казалось, боялась известности, как огня.

– Ну, для начала я должен вас подготовить к тому, с чем вам предстоит столкнуться, если вы все-таки согласитесь мне позировать, – заявил Гаэль.

– Я буду лежать в шезлонге без одежды, а вы будете меня рисовать, – сказала Хоуп.

Голос ее прозвучал довольно уверенно. Но в глазах Хоуп читались смущение и страх.

– Нет, работа натурщицы не так проста, как может показаться на первый взгляд. Прежде всего, очень сложно находиться в одном положении в течение нескольких часов.

– Меня не пугает подобная перспектива.

– Я прошу каждую из своих натурщиц надеть те украшения, которые напоминают им о каком-то событии. Видите эту девушку? – Гаэль показал на портрет. – Ее зовут Анна. Когда эта натурщица мне позировала, в волосах у нее были те самые шпильки, которые она надела на собственную свадьбу. – А вот эту леди зовут Амина. Она позировала мне в золотых браслетах и в ожерелье, которые ей подарили родители, перед тем как Амина эмигрировала в Америку.

– А я могу вместо украшений надеть шарф или какой-нибудь другой предмет туалета? Просто позировать полностью обнаженной для меня…

– Извините, но это невозможно, – отрезал Гаэль.

Ему действительно было жаль, что приходится ставить Хоуп в такое неловкое положение. Даже опытные натурщицы поначалу смущались. Они прятали свою стыдливость за шутками, кокетством или отрешенностью. Почти все жаловались на неудобную позу.

– Ну ладно. Думаю, я смогу к этому привыкнуть.

Но, судя по выражению лица Хоуп, по тому, как дрожали ее руки, предстоящая перспектива пугала ее. Девушка явно была смущена.

– И еще одно. Мои натурщицы должны думать о сексе, когда позируют. Вспоминать связанные с этим эпизоды. Счастливые или не очень. Я хочу, чтобы вы думали о сексе все время, пока я буду писать ваш портрет. Я понимаю, насколько странно выглядит эта просьба, но секс – главная тема серии моих работ. Так что сексуальность должна читаться в вашем взгляде, в вашей позе, в выражении вашего лица. Если хотите, я могу включать вам музыку или какие-нибудь расслабляющие записи или аудиокнигу. Возможно, это поможет вам настроиться на нужную волну.

Странно, уже много раз Гаэль обращался с подобной просьбой к своим натурщицам и не чувствовал ни малейшего смущения. Сейчас же Гаэль казался себе чуть ли не распутником. Возможно, дело в том, что для других натурщиц все это было работой. А для Хоуп…

– Вы хотите, чтобы я вспоминала свои переживания, связанные с сексом, когда буду позировать вам? – уточнила она.

– Вас это пугает?

– Да. – Щеки Хоуп от смущения стали красными, как шезлонг, на котором она должна была ему позировать. – Видите ли, я… Я не… У меня нет… Я – девственница, – выпалила она. – Так что я не смогу лежать на шезлонге в голом виде и вспоминать свои сексуальные переживания. Или вы думаете, что я, несмотря на это, справлюсь со своей задачей?

Глава 3

– Спасибо. Нет, я понимаю. Да, конечно.

Благодарю вас, – сказала Хоуп и нажала на отбой. Больше всего в эту минуту ей хотелось выбросить мобильник из окна.

Ну вот, и в этом отеле ей отказали. Уже больше трех часов Хоуп звонила в рестораны и отели и даже переписывалась с их владельцами по электронной почте. Но все ее усилия оказались совершенно бессмысленными. Вернувшись домой, Хоуп составила себе план дальнейших действий:

1. Найти платье.

2. Решить вопрос с цветами.

3. Узнать, где будет проходить церемония.

4. Получить и прочитать тонны писем Бренды.

5. Показать Гаэлю О’Коннору, что она настоящий профессионал своего дела, а не кусок дерьма.

Ее охватило настоящее отчаяние. Хоуп чувствовала, что еще немного, и она начнет биться головой об стену. Какой же самонадеянной дурой была Хоуп, когда решила, что справится с подготовкой к свадьбе самостоятельно! Все, кому она звонила, только смеялись, когда Хоуп сообщала, что до свадьбы Фэйт осталось всего две недели. Некоторые же из ее собеседников были даже возмущены.

– Вы хотите сказать, что на подготовку к свадьбе у нас всего две недели? Но это немыслимо, мадам. Мы не в Вегасе. Может быть, вам стоит обратиться в муниципалитет? – сказал ей один из них.

А ведь еще предстояло решить вопрос со свадебным платьем. Что ж, Хоуп могла обратиться в муниципалитет, купить более-менее приличное платье и, если повезет, даже заказать обед в неплохом ресторане. Но все это не то. Фэйт и так, возможно, будет чувствовать себя во время свадьбы несчастной и одинокой. Ведь гордый, счастливый отец не подведет ее к алтарю. А мать, в нелепой шляпке, не будет тайно утирать кружевным платочком слезы. Да, что и говорить, Фэйт заслуживает большего. И Хоуп сделает все, чтобы у Фэйт была головокружительная, сумасшедшая и самая романтичная свадьба из всех, что когда-либо проводились в Нью-Йорке. Просто нужно как следует поразмыслить и найти выход из создавшегося положения.