Аудиокнига Ариадна

Если "Ариадна" не первая прочитанная книга в этой серии, а это скорее всего так, то удержаться от сравнения с Мадлен Миллер практически невозможно, так что не буду исключением. Сравнение это, на мой взгляд, сильно не в пользу "Ариадны". "Песнь Ахилла" оказалась от меня бесконечно далека, а вот "Цирцея" произвела большое впечатление, да и для сравнения подходит больше: в центре сюжета женщины в мужском мире.Феминистический посыл и там и там очевиден, но насколько по-разному он выглядит! Цирцея была умна, независима, не носилась со своими обидами. Ариадна и Федра страдалицы и сильные женщины "по-голливудски", то есть те которые весь фильм говорят, какие они сильные и доказывают это преимущественно посредством принижения мужских персонажей. Фемповестка для меня не плюс и не минус, но я не вижу смысла пихать ее в книгу так топорно, как это выходит у автора, что составляет мою основную претензию. В реалистичном сюжете не может быть такого, чтобы абсолютно все хоть сколько-нибудь значимые мужские герои были угнетателями, тиранами, самодурами. А женщины, наоборот: сплошные достоинства, проявиться которым не дают слепые завистливые мужики. Мне кажется, что ангелом не выглядела разве что Медея, но детоубийцу трудно обелить, даже если очень постараться. Женщины, предающие своих отцов и отечество ради мужчин, выставлены жертвами. А почему, собственно? Когда Тарас Бульба отрекся от сына, выбравшего не своих, а смазливую паночку, вряд ли кто-то говорил "ну, это же из любви". Ну однобоко ведь. В той же "Церцее" мы видели Одиссея, который, вернувшись после Троянской войны, странствий и подвигов, растерялся и начал творить дичь. Но это выглядело скорее как трагедия, а не фарс Тесея, которого автор выставляет чуть не скоморохом-хвастунишкой. Уж если он плох, то во всем: Ариадну совратил, бросил необыкновенно по-свински, Федру сделал несчастной, прямыми обязанностями не занимается. Всем кругом врет, а ведь герой-то не он, а Федра с Ариадной. Только неясно, отчего это благородная душа Ариадны устремилась на помощь жертвам Минотавра только когда она увидела глаза Тесея и другие его, менее поэтичные достоинства. Кстати, если учесть ее реакцию на Тесея и Диониса, но становится очевидно, зачем автор ввела в роман под названием "Ариадна" Федру, занявшую полкниги: из Ариадны лицо феминизма просто никакое. Да еще и детей рожает, да еще и любит их. Ужас.Федра же и умная, и сообразительная, и делами города интересуется и всех этих чурбанов-политиканов заставляет слушаться, а они даже и не замечают. И где ее такую умную взрастили - наверное, под приглядом отца, который считал ее вещью, и матери, которая мысленно вообще отсутствовала большую часть времени. Странное отношение Федры к своим детям коробит: женщины любят детей, родившихся от куда худших отцов, чем Тесей, Федра же даже смотреть на свое чадо не желает, потому что на отца похоже. Вообще, эта ситуация с отношением Федры к собственному ребенку дает простор для драмы - ситуация страшная, когда мать ничего не чувствует к своему дитя, отторгает его. Но сочувствовать Федре мешает то, что она бесконечно ходит по кругу одних и тех же рассуждений о том, как ее ограничивает рождение ребенка, от второй беременности она и вовсе впадает в истерическое отчаяние. Это было бы понятно от матери-одиночки, живущей в однокомнатной квартире и впахивающей на трех работах. Царица Афин, да еще и вовлеченная в государственную деятельность... Ну не посадили ее дома на цепь за ребенком смотреть. И вот эти многочисленные повторы, наверное, призваны звучать на современный лад: дескать, все мы имеем право на свободу, на выбор... Да, безусловно, но репродуктивная функция женщины это закон природы, а не орудие угнетения, изобретенное коварными мужчинами. Так что жаловаться на это все равно, что сетовать на восход солнца. Под конец эта "сильная женщина" теряет остатки привлекательности: чувствуя себя несчастной, считает себя вправе срываться на всех, в том числе на Ариадну, которая просто любит своих детей (их разговор после стольких лет разлуки был на диво отвратителен) и почему-то считает, что сбежать от мужа с пасынком это не есть хорошо.По итогу не совсем ясно, что автор хотела донести при таком явном разделении на хороших и плохих по половому признаку. Мужчины вызывают отвращение, две центральные героини по мере прочтения становятся все страньше и страньше. В общем, стиль повествования заимствован у Миллер, но по духовному наполнению и живости персонажей, по моему мнению, это совсем не то.

Что привлекает в серии книг-ретеллингов известных древнегреческих мифов, так это скромные объемы в сочетании с интересной формой подачи популярных историй, знакомых каждому еще с детства.
Песнь Ахилла меня очень и очень порадовала и заработала самую высокую оценку, Цирцея слегка огорчила, потому что в последней части романа слилась в кашу банальной истории о Золушке, однако идея была мной оценена по достоинству, и я решила ждать продолжения.
"Ариадна" - история уже от другого автора, от Дженнифер Сэйнт, однако различия в стилях с Мадлен Миллер в глаза не бросаются (если кому-то это важно).
Широко расхожий миф о лабиринте Минотавра и нити Ариадны выступают здесь только завязкой сюжета для романа: после того, как коварный герой Тесей бросает предавшую ради любви к нему родину Ариадну, нас ждет рассказ о дальнейшей жизни беглянки на острове Наксос (я нашла в этом отдаленные перекликания с "Цирцеей"), об ее романтических отношениях с богом веселья и вина Дионисом, о проблемах в их браке и прочем.
Большое место уделено отдельному мифу о менее известной сестре Ариадны, Федре - почти половина глав в романе написана как раз от ее лица, у нее собственная, ничуть не менее любопытная сюжетная ветка.
Роман "Арианда" порадовал: качественное сплетение мифа и современной прозы при хорошем писательском слоге и живых и колоритных персонажах (порой, к сожалению, с отвратительными поступками).
P.S. Очень хотелось бы еще увидеть в этой серии полноценную историю другого персонажа древнегречесеких мифов, Медеи. Пару раз она была упомянута, и даже эпизодически появлялась на страницах "Цирцеи", однако мне думается, что сюжет с аргонавтами достоин стать основой для новой книги.