Пылкая вечеринка на Багамах

– Да.

Далила нахмурилась.

– Как Санто воспринял новость о ребенке?

– Не очень хорошо.

Далила вздохнула и отпила кофе.

– Санто – один из самых влиятельных людей на планете. Он готов признать сына?

Джованна кивнула.

– Тогда тебе надо с ним договориться, – посоветовала Далила. – Иного варианта нет. – Оглядев Джованну, она прибавила: – Вероятно ты захочешь выяснить, что к нему чувствуешь. Вас тянет друг к другу.

Джованна собиралась полностью игнорировать последний совет, потому что Санто явно ненавидел ее за то, что она сделала. Но она должна попытаться поговорить с ним.

Санто стоял, прислонившись к перилам террасы своего номера, и наблюдал потрясающий розовый закат. Он всю ночь размышлял о сыне. Часами бродил по пляжу, пытаясь совладать с эмоциями. И продумать свой следующий шаг.

Утром он связался со своим адвокатом в Нью-Йорке, и тот предложил единственно возможное решение.

Санто не желал, чтобы Лео повторил его судьбу.

Отец Санто женился на его матери – танцовщице с Бродвея, когда она забеременела его ребенком. Он слепо влюбился в нее и не думал о последствиях, привязывая себя к женщине, которая никогда не будет счастлива. Она вообще не хотела быть женой и матерью. Она вышла за него только из-за денег и превратила его жизнь в ад.

Если отец позволял себе идти на поводу у эмоций, то Санто запрещал себе поступать подобным образом. Его отношения с Джованной будут строиться на логике и здравомыслии.

Она появилась ровно в половине седьмого вечера. Он не удивился, что она не опоздала, потому что все козырные карты были в его руках. Однако его план чуть не сорвался, когда Санто открыл дверь и увидел ее на пороге.

Оливково-зеленое платье без бретелей до колен мягко облегало ее чувственную фигуру, на которую засматривались все мальчишки в школе. Подняв глаза, он запретил себе снова увлекаться ею. И уставился на ее лицо. Под ее блестящими зелеными глазами были темные круги. Она выглядела испуганной и уязвимой.

Он махнул рукой на кресло.

– Присядь. Выпьешь что-нибудь?

Покачав головой, она уселась на подлокотник кресла. Он подошел к бару, налил себе виски, добавил в него немного льда, затем повернулся к ней лицом и прислонился бедром к мраморной столешнице.

Джованна прикусила губу и уставилась на него.

– Санто, – нерешительно произнесла она, – по-моему, мы вчера переборщили и разговаривали слишком эмоционально. Давай все обсудим на свежую голову?

Он сжал бокал пальцами и задумчиво посмотрел на нее.

– Конечно. Ты украла у меня сына, Джованна. Ты скрывала его от меня и, несомненно, продолжала бы скрывать, если бы не наша вчерашняя встреча. Поэтому теперь условия ставлю я, а ты их слушаешь.

Она с трудом сглотнула, тонкие мышцы ее горла напряглись.

– Будь благоразумным.

– Твое счастье, что я уже успокоился. Иначе тебя ужаснули бы мысли, которые терзали меня всю ночь. – Он наклонил голову. – Кто сейчас присматривает за Лео?

– Няня. Я думала, нам лучше поговорить наедине.

– А днем, когда ты работаешь?

– Он ходит в детский сад отеля.

– Детский сад? – спросил он так, словно ему была неприятна мысль о том, что за его сыном присматривают незнакомцы.

– Я работаю, – заметила она. – У меня успешная карьера, которая позволяет мне содержать нас обоих. Детский сад потрясающий. Он нравится Лео.

– Значит, он растет как сирота?

Она запрокинула голову, ее зеленые глаза сверкнули.

– Напротив. Я начинаю и заканчиваю работу рано и провожу с Лео большую часть дня, а также вечера. Санто, ему хватает любви и заботы, и ему полезно общаться с другими детьми.

Если Джованне не хватало в детстве общения с ровесниками, то у Санто его было предостаточно. Он знал, каково возвращаться домой к нянькам, которые постоянно менялись, а в подростковом возрасте возвращаться в пустой дом.

Ему было тринадцать, когда его мать сбежала из семьи после того, как отец обанкротился, они потеряли все. Отец Санто топил горе в местном баре, Нико старался содержать семью, а Лаззеро занимался баскетболом как одержимый. Санто было ужасно неприятно возвращаться в пустую, грязную квартиру, в которой они жили. Поэтому он уходил к своему другу, Пьетро, чья семья принимала его с распростертыми объятиями.

– Я не против того, чтобы мой сын общался с другими детьми, – быстро произнес Санто. – На самом деле я поддерживаю эту идею, Джованна. Но мне неприятно, что ты лишила Лео не только отца, но и многочисленной семьи, потому что бросила свою семью и не общаешься с моей семьей. – Он указал на нее бокалом. – У Нико и Хлои двухлетний мальчик по имени Джек. Двоюродный брат, которого Лео даже не знает. По-твоему, это справедливо?

Побледнев, она обхватила себя руками, ее глаза заблестели.

– Мне очень жаль, – хрипло сказала она. – Я понимаю, что поступила неправильно, хотя ты считаешь, будто я не раскаиваюсь. Но я делала так, как в то время было лучше для Лео. Я не желаю, чтобы он жил как я. Как Кастильоне. Только поэтому я ушла из своей семьи.

Санто заметил, как она дерзко подняла подбородок и сверкнула глазами. Он смотрел на нее из-под ресниц.

– Что ты собиралась сказать Лео? Правду? Или ты сообщила бы ему, что его отец был богачом-головорезом?

Она вздрогнула и подняла дрожащую руку к горлу.

– Я не думала об этом. Мы просто выживали. Моим главным приоритетом было благополучие Лео.

В этом Санто не сомневался. Как бы он ни сердился на Джованну, не следовало забывать, в какой ситуации она тогда оказалась. Ей потребовалось мужество, чтобы уйти из своей семьи. Для нее Лео был важнее всех на свете. Она была молодой и напуганной, и это надо было учитывать.

Джованна посмотрела на него с опаской:

– Мне не изменить прошлого, Санто. Но я буду поступать правильно в будущем. Ты хочешь стать частью жизни Лео. Я думала об этом прошлой ночью. Ты можешь приезжать к нам сюда. Постепенно Лео привыкнет к тебе, а когда он повзрослеет, мы скажем ему правду.

– И как ты будешь меня представлять Лео? Как друга? И много у тебя подобных друзей, Джованна?

Она опешила.

– У меня нет времени на мужчин. Я работаю и провожу время с Лео.

– Я до сих пор не смирился с тем, что ты лишила меня всего. – Она побледнела, и он поставил бокал на стойку бара. – Я его отец. Я пропустил три года его жизни. По-твоему, одних приездов сюда будет достаточно? – Он покачал головой. – Я хочу быть с ним каждый день. Просыпаться с ним и прыгать на кровати, водить в парк и играть в мяч. Я хочу слушать его рассказы о том, что произошло за день, укладывая его спать.