Зря ты приехала

– Нет, – ответила Грейс с полуулыбкой. – Я сознательно выбрала это место.

Улыбнувшись в ответ, я отнес наши пустые тарелки в раковину.

Я рад был услышать, что Грейс осознанно решила сюда приехать. Столько всего в жизни решают за нас. Мы не выбираем, где рождаемся, у кого рождаемся, как родители нас воспитывают, какие ценности нам прививают, не выбираем даже, на какой срок родители останутся с нами. Я терпеть не могу не контролировать собственную жизнь. Жизнь бьет тебя по лицу, когда заблагорассудится, а от тебя ожидают, что ты примешь удар и просто двинешься дальше как ни в чем не бывало.

Перемывая посуду, я взглянул на Грейс. Она выглядела усталой и смотрела через дверь на внутренний дворик так, будто была в некоем трансе.

Выключив воду, я вытер руки и сказал:

– Что ж, завтра мне рано вставать. Коровы сами себя не подоят.

Грейс встала и выбросила бутылку в мусорное ведро.

– Утром я сварю для вас кофе, – продолжал я. – И оставлю хлеб и арахисовое масло на тот случай, если вы захотите перекусить.

– Спасибо, Келвин.

– Вам еще что-нибудь нужно, пока я не лег? – спросил я, уже направляясь в сторону коридора.

Грейс слегка наклонилась и, потеряв равновесие, подалась ко мне. Я задел ее рукой.

Небольшой статический разряд был похож на искру, какая бывает, когда «прикуриваешь» свой автомобиль от другого. Два кабеля. Электрических.

Мое сердце забилось быстрее, я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

«Я не готов ни к чему подобному», – напомнил я себе.

Как бы меня ни тянуло к этой необычной женщине, еще слишком рано.

Я вопросительно посмотрел на Грейс. Я не мог лечь спать, не убедившись, что у нее есть все необходимое. Она покачала головой.

– У меня все в порядке. Спасибо за ужин.

– Не за что, Грейс. Спите крепко.

Я кивнул и пошел по коридору к своей спальне. Потребовались все мои силы, чтобы не повернуть назад.

День второй

Грейс

Еще никогда в жизни я не высыпалась так хорошо. Большинство людей плохо спят в незнакомых местах, но я не отношусь к большинству. Необычное меня успокаивает. И в уединении ранчо было нечто, из-за чего я чувствовала себя спокойно и в безопасности. Щелканье цикад, вой зверей и уханье совы за окном убаюкали меня ночью и погрузили в глубокий сон. Совершенно противоположный эффект оказывал вой городских сирен и автомобильные гудки.

Еще большим облегчением было осознание того, что у меня нет причин просыпаться.

Выскользнув из постели в черной шелковой пижаме, я высунула голову в коридор.

Тихо. Потом тишину нарушил скрип где-то в глубине дома. Я не поняла, что скрипело, но дом был старым, а старые балки могут трещать и стонать.

Я быстро прошлепала на кухню, на аромат обещанного Келвином кофе. Для меня было редкой роскошью просыпаться после восхода солнца, и я наслаждалась этим.

Должно быть, Келвин сейчас где-то у ранчо ухаживал за скотом или занимался другими делами, обычными для деревенских парней.

Я взяла кружку, которую он для меня оставил, с нарисованной на ней коровой и надписью: «С Вайомингом расставаться будет му-у-чительно больно». Я рассмеялась над незамысловатым каламбуром и налила себе кофе.

Дверь со скрипом отворилась как раз в тот миг, когда я собиралась вернуться в свою комнату.

Келвин появился после стука сетчатой двери. Он был без рубашки и, о боже мой, выглядел даже лучше, чем я себе представляла. Как будто скульптор высек каждый бугорок на его животе и идеально вылепленных грудных мышцах. Его грудь, шея и лоб были в бисеринках пота.

Я чуть не выронила кружку.

Келвин оценивающе оглядел меня с ног до головы и надул румяные щеки.

– Извините, – отведя взгляд, сказал он и начал топтаться на месте, как будто забыл, как стоять неподвижно.

Закинув ногу на ногу, я скрестила руки на груди.

– Ничего. – Я понимала, как нелепо поступила, не купив нечто вроде клетчатой пижамы. Наверняка здешние девушки не надевают на ночь шелк с кружевами, – Вы просто… э-э-э… застали меня врасплох, вот и все.

Келвин улыбнулся, заставил себя посмотреть мне в лицо, и я не отвела взгляд.

– Вижу, вы нашли кофе. – Он показал на мою кружку.

– У меня нюх как у ищейки. – Я взяла кружку и сделала глоток. От напитка поднимался пар.

– Хорошо. Чувствуйте себя как дома. – Келвин сунул руку в карман джинсов. – Кстати, я забыл отдать вам вчера вечером…

Он протянул серебристый ключ на колечке.

– Что это?

– Ключ от дома. Обычно я оставляю дверь незапертой, мы ведь в сельской местности, и все такое, но, поскольку в доме появилась дама, я решил, что лучше будет запирать. Хочу, чтобы вы чувствовали себя в безопасности.

Я надела кольцо на указательный палец, обхватила кружку с кофе обеими руками и сделала еще один глоток.

– Спасибо.

В безопасности? Я уже чувствовала себя в безопасности. Даже спала как младенец. Но что здесь было такого, от чего требовалось запираться? Я подумала, не спросить ли Келвина, но не захотела показаться трусихой, поэтому отмахнулась от этой мысли. Просто мой сумасшедший мозг в любой ситуации подозревал в каждом человеке самое худшее. Когда видишь в людях худшее, трудно что-то упустить из вида. Осторожность заложена в каждом из нас, но мне понравилось, что Келвин хочет меня защитить, и я понимала, откуда у него такое желание. Когда теряешь кого-то, в конечном итоге еще сильней держишься за то, что у тебя осталось. А Келвин многих потерял.

– Есть планы на сегодня? – спросил он, снова переступая с ноги на ногу.

– Никаких планов, буду просто расслабляться. Это входит в правила игры, – ответила я непринужденно.

– А как вы расслабляетесь, мисс Грейс?

– Чтение, йога, бег.

– Кое-что из перечисленного смахивает на работу, – поддразнил он. – Не хочу мешать вашему отдыху, но, если желаете, могу показать окрестности.