Целую, твой Франкенштейн. История одной любви

– Не знаю, – отводит глаза Рон. – Я действительно испытываю все модели, но опробовать конкретно эту воздержался. В офисе мы ее в шутку прозвали Мадам де Сталь[22 - Мадам де Сталь – баронесса Анна-Луиза Жермена де Сталь-Гольштейн (1766–1817) – французская писательница, литературный критик, публицист. Хозяйка блестящего литературного салона. Пользовалась авторитетом в политических кругах и публично оппонировала Наполеону, за что была выслана из Франции. Отстаивала равенство полов, пропагандировала романтическое направление в искусстве. Наиболее известна под сокращенным именем Мадам де Сталь.]. Она единственная кукла с именем. Кстати, ты читал Жермену де Сталь? Мне про нее рассказала мама. Я начал читать, а потом забросил. Оказалось не совсем то, чего я ожидал.

– И кто же ее заказывает?

– Несколько мазохистов да пара университетских профессоров. Все ретромодели выпускаются с разным цветом кожи, плюс можно оформить лобок на любой вкус. У звезд старого порно там вообще кусты росли. Кому-то нравится. Поэтому мы можем сделать куклу с волосами на лобке или без, но эта опция доступна только для моделей серии «Винтаж». Если клиент сомневается, вместе с куклой мы выдаем ему отдельный пакетик с лобковыми волосами и специальным клеем. Мы всегда просим клиентов не использовать свой клей. И потом, капнешь клей не с той стороны и получишь бороду, – смеется Рон.

– А кто в основном обращается по поводу ретрокукол? Пожилые мужчины?

– Вовсе нет. Клиенты у нас самые разные. В постели, как говорится, все равны. А для стариков у нас есть нечто вроде социальной услуги. Упомяните об этом в статье. Мы предлагаем десятипроцентную скидку всем, кто старше шестидесяти пяти, и дополнительные десять процентов по понедельникам. В первый будний день секс почти никого не интересует. Я тут вот что подумал – я ведь люблю порассуждать: когда в качестве одного из партнеров в половом акте выступает робот, формулировка «секс с несовершеннолетним» теряет смысл. Больше не действуют запреты типа «до шестнадцати ни-ни», и поэтому к нам часто обращаются школьники. Точнее, мальчики, которые хотят попробовать в первый раз. И по-моему, лучше так, чем пытаться переспать с одноклассницей, которая окажется сухая, как наждачка, и вовсе от тебя не в восторге. Можно быть старым, уродливым, жирным, вонючим, бедным, даже иметь венерическое заболевание – «XX-бот» выручит всегда. Это настоящая социальная услуга! Как думаете, есть у меня шанс удостоиться ордена Британской империи? Мама очень порадовалась бы.

– Ну, а женщины?

– А что женщины? Вы прямо как феминистка, Райан! У меня мама – ветеран борьбы за равные права, в Уэльсе про феминизм все давно знают. Роботы-мужчины существуют, но мы их выпускать не планируем.

– Почему?

– Вы изучали анатомию, когда учились на врача? Фактически робот-мужчина – не более, чем прикрепленный к телу вибратор. Манекен с витрины магазина, причем с неработающим членом – нет фрикционных движений. К примеру, робот не может трахнуть женщину сзади. Ей остается усесться на него и скакать, что очень утомительно, или положить поверх себя и быстро трясти, будто молочный коктейль взбиваешь. Никакого веселья. Особенно, когда она приняла ванну, расставила свечи, все любимые песни звучат в режиме повтора. Женщины любят романтику. Поэтому им гораздо проще пользоваться обыкновенным ручным вибратором. Удобно, надежно и можно одновременно смотреть телевизор. Я проводил маркетинговые исследования. Конечно, не сам лично, тут мне здорово помогает мама.

– Она много для вас делает, – замечаю я.

– Очень. Как я и говорил, с первого дня основания нашей компании. Еще один непростой момент с мужчинами-роботами: здесь, как нигде, важен размер. Среди женских моделей популярностью пользуются все-таки небольшие. Даже у шведов. Но если мужчина-робот слишком маленького роста, он вызывает отторжение. Как будто трахаешь собственного сына. Женщинам такое не в кайф, по крайней мере, большинству. Им нравятся крупные дядьки. Но если сделать робота слишком большим, женщине не хватит сил его поднять. А в крохотной квартирке, когда робот не используется, она постоянно станет об него спотыкаться, верно? Его же не выгонишь в бар, когда просто хочется побыть одной. Кроме того, у женщин обычно малолитражки, и вряд ли кому-то польстит лишнее внимание, когда она станет запихивать здоровяка вроде Дуэйна Скалы Джонсона в свой «Рено-твинго». Есть вариант сотрудничества с ночными клубами, – я знаю, куда стоит вкладывать прибыль! Можно выдать пробную партию роботов-парней на несколько вечеринок-девичников и посмотреть, как пойдет. Что-нибудь ради смеха, вроде оседлай-моего-коня. Если я соображу, как добиться нужного движения, то женщинам может и понравиться. Есть у меня пара идей: я же когда-то чинил тостеры-автоматы.

Этот рынок огромен, это – будущее!

– А теперь, – продолжает Рон, – я вам расскажу про Китай. Помните, у них была политика «один ребенок на семью»? Слава богу, от нее отказались. Трупики удушенных младенцев на рисовых полях. Жуть! Сейчас в Китае выросли миллионы молодых мужчин, которые обречены на жизнь без женщин, потому что всем не хватит. Как аукнется, так и откликнется. Думаете, они знали заранее? Китайский рынок сбыта будет гигантским! Недаром они уже построили фабрики, освоили технологии. Многие китайские мужчины предпочтут секс-робота, так как любят покорных женщин. А современные китаянки становятся слишком независимыми. Я ездил на предприятие и видел все своими глазами. Поэтому открываю завод в Уэльсе. Иначе все захватят китайцы. Добавлю немного конкуренции. Тем более, Китай ввязался в торговую войну с чертовой Америкой. Теперь кто знает, что случится? Цены на роботов могут взлететь до небес! Мама говорит, надо вспомнить Карла Маркса и контролировать средства производства. Заодно сделаю людям доброе дело. Райан, с тех пор, как начался Брекзит, в Уэльсе нет работы! Люди кричали: «Уэльс для валлийцев!», а сами, как и все в мире, лезли из кожи вон, лишь бы попасть за границу и найти работу. Последнее время валлийцы переженились друг на друге. Небольшой приток иммигрантов пойдет только на пользу, а то кровосмешение плохо влияет на мозги. Брекзит! Господи! Еще бы стену вокруг Уэльса из своего любимого лука-порея[23 - Лук-порей – национальный символ Уэльса.] возвели! Короче, я решил помочь с рабочими местами. Открою крупный завод по производству роботов, где будет полный сборочный цикл: от пяток до макушки. И еще планирую запустить небольшое предприятие исключительно по выпуску голов для роботов. Этакая мастерская. В Уэльсе полно классных ремесленников. Чайные полотенца, глиняная посуда, парикмахеры, которые сидят без работы, поскольку ни у кого нет денег на стрижку! Ну, конечно – ведь Уэльс только для валлийцев!

– А зачем вам отдельное производство голов?

– У «XX-ботов» довольно часто повреждаются лица. Например, робота швырнули в стену. Я уже всерьез задумался, не начать ли делать съемные носы. Можно, конечно, заменять лицо, но это канитель; проще приобрести целиком новую голову. Иногда секс бывает грубоватым, да? Но я не осуждаю. Недавно понял, что в ассортимент пора добавить «Любительницу активного отдыха». Антивандальная модель. Типа Лары Крофт. Под нее придется строить отдельную линию. Пойдет для фетишистов. Доминирование, удары хлыстами и прочие радости БДСМ. Китайцы к такому не притронутся, зато британцы, думаю, оценят. Я уже веду переговоры с «Caterpillar» и «JCB».

Это наше будущее.

Кстати, вы придете на мое шоу? Увидите девочек в деле!

Рон протягивает мне свой айпад.

– Оцените наш рекламный ролик! – улыбается он. – Как вам музыка? «Walking in Memphis»! Обожаю эту песню! Там еще есть слова: «Одна хорошенькая крошка дожидается Короля». Все они хорошенькие крошки, а мы – Короли!

– Не оттолкнете ли вы человека от реальности еще больше? – сомневаюсь я.

– Что в наше время можно назвать реальностью?

«Это самая фантастическая история из всех когда-либо написанных, но в ней, как и во многих современных произведениях, чувствуется связь с реальностью».

    Журнал «Edinburgh Magazine», 1818

Человечество не выдержит слишком много реальности

– Вот почему мы сочиняем рассказы, – сказала я.

– А если мы сами – персонажи собственного произведения? – задумчиво произнес Шелли.

Мы по-прежнему заложники дождя. Я много пишу. Клер устроилась в уголке с шитьем. Полидори лечит больную лодыжку – в доказательство своей любви ко мне выпрыгнул вчера из окна. Идея принадлежала Байрону. От скуки он становится опасен.

– Мы только пьем да совокупляемся. Разве из этого выйдет рассказ? – мрачно негодовал Байрон.

– Из этого выйдет шедевр! – возразил Полидори.

– Мы спим, едим и работаем, – отозвался Шелли.

– Вы уверены? – Борясь с полнотой, Байрон ограничивал себя в еде, вдобавок страдал бессонницей и был ленив. – У меня никак не идет рассказ о сверхъестественном, – сетовал он, хотя сам и предложил устроить конкурс. – Сплошная скука. Мы скучные.

Полидори занят собственным творением, которое назвал «Вампир». Его увлекает переливание крови.

* * *

В продолжение темы сверхъестественного или просто желая развлечься, мужчины заговорили о курсе лекций, которые мы недавно посещали в Лондоне. Лекции читал лечащий врач Шелли, доктор Уильям Лоуренс. Выступления были посвящены вопросу источника жизни. Доктор, уверенный, что жизнь зарождает сама природа, отрицает наличие души как сверхъестественной силы. Человеческий организм – это кости, мышцы, органы, кровь и ничего больше. Конечно, с задних рядов раздался возглас: «Выходит, между человеком и устрицей разницы нет? По-вашему, человек – это орангутанг, примат, с “развитыми полушариями головного мозга”?» В «Times» написали: «Доктор Лоуренс всячески пытается нас убедить, что у людей нет души!»

– Тем не менее ты по-прежнему веришь в существование души, – обратилась я к мужу.

– Да, – кивнул он. – И задача каждого – разбудить собственную душу. Частицу себя, что не подвластна смерти и тлену; что оживает при виде правды и красоты. Если у человека нет души, он превращается в животное.

– Куда же уходит душа после смерти? – спросил Байрон.

– Неизвестно, – отозвался Шелли. – Нас должно заботить появление души, а не исчезновение. Тайна зарождения жизни кроется на земле, а не где-то еще.

– А пока на землю льет дождь. – Байрон, словно поверженный бог, беспомощно смотрел в окно. Он мечтал прокатиться на своей кобыле и становился раздражительным.

– Век наш короток, поэтому следует жить не так, как иные полагают правильным, а лишь потакая собственным желаниям. – Полидори взглянул на меня, положив руку себе на пах.

– Неужели в жизни нет ничего, кроме наших желаний? – удивилась я. – Не стоит ли отказываться от собственных устремлений ради более важной цели?

– Отказывайтесь, если это доставит вам удовольствие. А я предпочту быть вампиром, а не жертвой.

– Хорошо умирает тот, кто хорошо пожил, – заключил Байрон.

– Никто не получает удовольствия от смерти, – возразил Полидори. – Что вы от нее обретете?

– Доброе имя, – ответил Байрон.

– Доброе имя – не более, чем молва. Скажут обо мне хорошо или плохо, это всего лишь толки, – настаивал Полидори.

– Вы сегодня несносны, – проворчал Байрон.

– Нет, это вы несносны! – ответил Полидори.

Шелли притянул меня к себе.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Тебя, дорогая Мэри, самую живую из всех!