Песнь чёрной розы

– Мам, пап, спасибо вам за поддержку. Спасибо… – почти заплакав, произнесла тихо Мэделина, обнимая отца, который подошёл к обеим.

– Мы сделаем всё, чтобы ты была счастлива, детка, – прошептала миссис Флорес. – Почему ты плачешь? Что случилось?

– Ничего. Всё хорошо. Я просто подумала, что эта лучшая возможность, которую вы мне предлагаете, а я от неё отказываюсь.

Нервный тик Мэделины начался внезапно во время объятий с родителями, который делали вид, что не заметили. Однако сердце мамы изливалось кровью, видя, как дочь мучается этими паническими внезапными тиками.

Родители Мэделины помогали ей паковать вещи для поездки. К вечеру они уложили дочь спать, но та долго не могла ещё заснуть. Она достала из-под кровати свой красный ежедневник, который принялась заполнять новыми, и уже грустными впечатлениями.

Четвёртое октября 1996 год.

Во мне бушует одновременно злость, обида, грусть и безрассудная любовь. Я будто разбита вдребезги… Это всё из-за моей болезни, неудачи на кастинге, и моей былой преданной дружбе и сентиментальной любви к Нику. Но, я начала сомневаться в своём таланте, своих способностях, моей любви к Нику. Неужели все мои годы, потраченные на музыку, ушли впустую? Неужели я ничего не стою? Неужели Ник проводил время со мной только ради музыки? А я повелась…

Я хочу приносить людям пользу: вдохновлять их, чувствовать все самые сокровенные и трепетные эмоции, которые музыка может им передать, научить их мечтать, любить, поддерживать, что они не одиноки… Моя поездка в Нью-Йорк будет для меня решающей. Если я не пройду кастинги, то единственное, что остаётся для меня, – записывать видео на Ютюбе, выступать на маленьких залах, парках и площадях, и мечтать, чтобы бы меня заметили. А ещё маме удалось уговорить отца отпустить меня в Нью-Йорк. Я им так благодарна за их поддержку и за веру в меня, что хочу их обрадовать любой хорошей новостью. А Ник – предатель. Хочу поскорее его забыть и никогда не вспоминать. Уехать с этого города, добиться успеха и показать, что я чего-то стою, кроме его жалости. Больше никогда не позволю собой пользоваться и быть обманутой. И я докажу этой блондинке, что я лучше неё.

Приклеив бабочки и звёздочки на углу страницы, Мэделина закрыла дневник, спрятав его под кроватью, – и сразу же откинулась на кровать.

В день отъезда Мэделины Ник позвонил на городской телефон. Трубку сняла миссис Флорес, но дочь шептала маме, чтобы та сказала, что она ещё спит.

– Ник, когда у вас будет теперь концерт в группе? – полюбопытствовала миссис Флорес по телефону. – Слышала от Мэделины, что ты прошёл в финал.

– Финал будет через неделю, – сказал Ник. – Нас ведь теперь десять человек, а останутся только пять. Миссис Флорес приходите на концерт. Я бы очень хотел, чтобы ещё Мэд пришла с вами.

– Я приду с Патриком обязательно, – немногословно ответила миссис Флорес, сжимая губы.

– Когда Мэделина проснётся, передайте ей, хотя ладно, я перезвоню попозже, – в голосе у Ника звучало тревожность. – До свидания, миссис Флорес.

– До встречи.

– Мам, не говорите Нику, что я уехала, – быстро и тихо пробормотала Мэделина.

– Возможно, мы и не скажем ему, но его родители могут ему сказать, что ты уезжаешь, ведь они помогли нам с деньгами. Хотя… мы не упомянули им, что мы просили деньги ради твоей поездки. А что случилось? Почему вы не разговариваете?

– Ничего такого страшного не случилось, – сказала она с абсолютным безразличием на лице, которое обозначало для мамы, что Мэделина не хочет это обсуждать. – Просто не в настроении с ним разговаривать.

Она смотрела на маму печальными глазами, при этом стараясь изо всех сил скрыть то, что с ней происходило вчера. Однако миссис Флорес заметила грусть и странное безразличие дочери к Нику, и понимала что-то произошло между ними нехорошее. Она сохранила самообладание, глубоко и тяжело вздохнув, чтобы воздержаться от дальнейших вопросов к дочке. Мэделина нежно поцеловала свою маму, которая улыбнулась нежной улыбкой, отчётливо показывающая глубокие морщины вокруг глаз.

– Ну вот и всё, – сказал мистер Флорес.

Мэделина стояла, прислонившись к косяку входной двери, и блуждала взглядом по комнате, словно пыталась запомнить во всех подробностях родительский дом, который купили родители до того, как она родилась. Вид жилища запомнился: рафинированная арка у входа, старинная каминная полка, искусные стены кирпично-красного цвета.

Глаза миссис Флорес и Мэделины встретились. В глазах у мамы появилось сомнение из-за плохого предчувствия… Казалось, вот-вот и мама скажет: «Может, не надо. Лучше останься здесь». Дочь быстро опустила взгляд вниз, который упал на рулончик скотча. Она машинально отмотала полоску и поспешно наклеила на чемодан, пока мама не передумала со своим решением.

– Вот теперь всё, – сказала Мэделина, положив обе руки на бёдра.

Мама настороженно посмотрела на Мэделину, и их взгляды снова встретились. Её материнский взгляд говорил, что она будет всегда любить Мэделину, заботиться и непременно думать о ней, когда она будет в Нью-Йорке. Она не удержавшись, обняла свою дочь.

– Ну, всё пойдёмте, – наконец-то промолвила мисс Флорес, неохотно опуская маму с объятий.

По приезду в аэропорт они долго разговаривали так, как будто не наговорились до этого. Мистер Флорес заботливо предупреждал об опасностях в Нью-Йорке, особенно ночью, и рассказывал страшные истории о краже, убийстве подростков, которые слышал в новостях и от своих знакомых.

– Ну, Патрик! – чуть ли не вскрикнула миссис Флорес. – Не надо пугать Мэделину. Всё будет хорошо. Ладно, всё, доченька, пока мы с тобой тут разговаривали, уже столько времени прошло! Иди уже, а то опоздаешь на самолёт! – Мама поторопила Мэделину, посмотрев на часы.

Папа поцеловал в лоб своей дочери, пожелал удачи, по-отцовски обнял её крепко, словно прощаясь в последний раз. Мама слюняво поцеловала в побледневшие щёки Мэделины, которая сразу вытерла следы от поцелуев, и нерешительно отпустила свою дочь идти. Мэделина помахала рукой, которой отправила тёплые воздушные поцелуи.

Пока она шла быстрым шагом к стойке регистрации, миссис Флорес мгновенно и совершенно случайно заметила юную обворожительную девушку лет семнадцати, очень похожую лицом на Мэделину. Незнакомка, жутко похожая на её дочь, заходила в аэропорт с другой юной девушкой её возраста, видимо, её подругой. Они так энергично и активно что-то обсуждали, что не заметили, как женщина лет пятидесяти уставилась наблюдать за вошедшими красивыми девушками на каблуках, одна из которых была похожа точь-в-точь в её дочь.

Роскошная незнакомка была с тонкими почти белыми волосами серого оттенка, которые были собраны в аккуратный пучок с красной толстой резинкой, и с овальным слегка продолговатым лицом с белоснежной чисто ухоженной кожей. По лицу было видно, что девушка пользуется яркой косметикой в отличие от Мэделины: красная помада, длинные наращённые ресницы, тени, розовая румяна на щеках. Все черты лица напоминали Мэделину: прямой небольшой нос, пухлые губы, выраженный лоб и подбородок, большие выразительные грустные глаза светло-голубого цвета, томный взгляд. Она была одета в красное платье в стиле «беби долл» из лёгкой ткани, отделанная рюшами, кружевом и сияющими стразами. Её красный маникюр, золотые большие часы и чёрные туфли на высоком каблуке от брендированной компании с её чёрной сумочкой крутого, популярного на весь мир, бренда ещё сильнее подчёркивали стиль милой девушки, любящий красный цвет и дорогие брендовые вещи. Сразу заметно, что эта девушка – настоящий шопоголик, который походит на человеческую куклу Барби. В руках у неё была ручная кладь – миниатюрный чемодан сиреневого цвета.

Миссис Флорес будто любовалась своей собственной дочерью, если бы она была одета, как эта роскошная незнакомка на каблуках, ведь Мэделина никогда ещё не носила каблуки и пренебрегала даже одевать платье. На минуту миссис Флорес задумалась, любуясь стилем этой загадочной девушки, сильно напоминающей её дочь.

– Смотри, Патрик, та девушка в красном платье, похожа на Мэделину! – чуть не вскрикнула Мэгги, толкнув его рукой за локоть.

Но таинственный двойник Мэделины уже растворился в толпе среди людей, проходивших регистрацию.

Миссис Флорес принялась писать сообщение Мэделине о некой незнакомке, сильно похожей на неё. «Девушка в красном платье на каблуках с красным пучком на голове – очень похожа на тебя. У неё с собой сиреневый чемодан. Она точно твоя копия! Рядом с ней ещё какая-то девушка, но не успела её разглядеть».

Мэделина, немедленно получив сообщение от мамы, принялась искать эту незнакомку в толпе, но время посадки уже началось. Первые вошедшие в самолёт были пассажиры бизнес класса – одной из которых была стройная девушка в красном платье на каблуках с сиреневым чемоданом. Она уже заходила.

– Хм… сиреневый чемодан для такой леди – не под цвет, – ухмыльнулась Мэделина.

Мысль о том, что сказала её мать с дрожью промелькнула в голове у Мэделины. Очередь эконом-класса была слишком длинной. Наконец, зайдя в кабину, она отчётливо увидела лицо этой девушки, которая не заметила проходящую мимо Мэделину, одетую, как всегда, в широких штанах и свободной белой футболке. Роскошная незнакомка сидела у самого иллюминатора, окружённая разговором непрестанно болтающей подругой. Они сидели впереди кабины, а Мэделине пришлось идти далеко назад.

Ей стало невероятно жутко увидеть незнакомую ей девушку, точь-в-точь похожую лицом на неё. Внутри Мэделины всё перевернулось. Это мгновенье ей показалось страшным сном или ужастиком-триллером, будто увидеть себя в другом облике и смотреть со стороны.

Одновременно её вздёрнуло от вчерашней сцены Ника с блондинкой. Она вспомнила вчерашнюю красивую ухоженную девушку, от которой ей становилось противно. Переведя дыхание, Мэделина села поудобнее в своё кресло, одела наушники, пытаясь расслабиться от внезапных всплесков эмоции за последние дни и моменты, от которых её кожа становилась гусиной. Но у неё всё-таки не получалось. Мэделина нетерпеливо постукивала пальцами об рукоятку сиденья кабины самолёта, не переставая думать о таинственной незнакомке-двойнике и блондинке. «Откуда взялась эта девушка? Видно, что она из богатой семьи… Почему мы с ней так похожи?», – размышляла Мэделина. Она решила познакомиться со своим двойником после прилёта в Нью-Йорк. Музыка из наушников успокоила её любопытный пыл на какое-то время.

Наблюдая за белыми облаками на необъятном небесном пространстве, отяжелели её веки, отдаваясь сонным раздумьям.

«Боль от предательства, отказа или несбывшейся мечты просто невыносимая. Только слабые люди не могут признать свою боль. Каждый по-разному борется с ней: кто-то просто терпит, отвлекая и заглушая боль ежедневной рутиной, кто-то пьёт безразмерно или курит, а кто-то бежит, как я, в другой город в поиске новых приключений… Я бегу от этой большой боли подальше и как можно быстрее, надеясь её поскорее затмить своей маленькой победой», – думала Мэделина, откинувшись назад, чтобы вздремнуть.

ГЛАВА 4

Как бы ты быстро ни бежал, боль всегда тебя догоняет…

Холм одного дерева

– Добрый вечер. Уважаемые пассажиры, авиакомпания «Брайт Эйр Лайнс» приветствует вас на борту рейса номер 517. Пожалуйста, проследите за тем, чтобы все предметы ручной клади находились в верхнем отсеке, либо размещены под сиденьем перед вами. Мы также просим, чтобы ваши кресла и столики были в вертикальном положении перед вами во время взлёта. Также необходимо выключить все личные электронные устройства, включая ноутбуки и мобильные телефоны. Во время полёта курение строго запрещено. Пожалуйста, изучите памятку авиабезопасности из кармана спинки сиденья перед вами. Сегодня с вами Эмили Браун. Надеюсь, что полёт доставит вам удовольствие. Прошу вас пристегнуть ремни безопасности. Мы взлетаем через несколько минут.

– Какая воодушевляющая речь – только изредка такое услышишь, – прокомментировал попутчик Мэделины, пока та возилась с замком своего ремня.

Он немедленно бросил взгляд на скромную надпись на спинке сиденья напротив него: «Ваш спасательный пояс находится под креслом». Внизу была ещё другая надпись со стрелкой вниз мелким шрифтом: «Памятка авиабезопасности». Он достал эту памятку, бегло её изучая, а затем пролистывая журналы, которые лежали в кармане спинки сиденья.

Мэделина медленно и наблюдательно окинула взглядом заполненный до отказа салон. Половина пассажиров оказалась шумной компанией болельщиков футбольной команды «Лига львов» Лос-Анджелеса, которая летела покорять Нью-Йоркских футболистов команды «Революция». Болельщики оказались сумасшедшими, готовые умереть за своих и разделить победу любимой команды.

Непосредственно справа от Мэделины, уткнувшись в броские страницы модных журналов со свадебными платьями, сидела радостная молодая пара, которая, казалось, собиралась на медовый месяц. Позади них в предвкушении предстоящего наслаждения оспаривали достоинства футболистов пятеро знатоков, разливая по бумажным стаканчикам пиво. Вместе с алкогольным запахом пива до Мэделины раздался обрывок их разговора: «Что? Роберт Стоун? Полная чепуха! Маккензи – вот это, скажу я тебе, тот самый игрок, который должен выиграть. Ставлю на него тысячу баксов!».