Лицо. Князья тьмы. Том IV

«Благодарю вас, ваша честь. Как я уже упомянул, имело место незаконное присвоение денежной суммы. Потерпевшие стороны вчинили иск в рамках местной юрисдикции; тем не менее, к тому времени, когда иск был подан в суд, звездолет «Эттилия Гаргантюр» уже вылетел в космос в неизвестном направлении, а с ним и представители транспортной компании «Селерус».

В свое время права, связанные с этим иском, были уступлены «Банку Куни».

Так как прибытие звездолета «Эттилия Гаргантюр» в космопорт Рат-Эйлеанна распространяет юрисдикцию настоящего достопочтенного суда на имущественные права, связанные с этим звездолетом, мы подготовили и возбудили новый иск. В соответствии с нашим ходатайством об оформлении судебного приказа о наложении ареста на имущество должника, в настоящее время «Эттилия Гаргантюр» находится на приколе в космопорте Рубленой Сечи. Мы просим достопочтенный суд взыскать с владельцев звездолета сумму возмещения убытков в размере двенадцати тысяч восьмисот двадцати пяти СЕРСов. Мы заявляем, что владелец этого космического корабля, при посредстве очевидно фиктивной транспортной компании «Селерус», злонамеренно, проявляя наглое пренебрежение к правовым нормам, вступил в сговор с капитаном Уисли Тумом и тем самым нанес ущерб цедентам прав истца. Мы считаем, что преступные действия такого рода чрезмерно распространены и заслуживают энергичного пресечения – такова основа нашего иска о возмещении убытков, в том числе о присуждении штрафных убытков».

«Вы используете выражение „владелец звездолета „Эттилия Гаргантюр““. Я не терплю околичностей. Будьте добры назвать этого владельца по имени».

«Прошу прощения, ваша честь! Его имя мне неизвестно».

«Очень хорошо, – судья постучал молотком. – Советник Пинго, вы готовы выступить с заявлением?»

«Могу сказать только одно, ваша честь. Этот иск чудовищно преувеличен и выходит за всякие рамки общепринятых норм. Имеет место злонамеренная эксплуатация обстоятельств, которые в худшем случае можно было бы назвать тривиальным недосмотром. Мы не отрицаем, что когда-то существовал иск о возмещении ущерба, нанесенного командой корабля. Мы безусловно отрицаем правомочность „Банка Куни“ в качестве предъявителя такого иска и считаем заявленные обвинения в злонамеренном сговоре неприменимыми».

«Вам будет предоставлена возможность продемонстрировать справедливость ваших утверждений в ходе свидетельских показаний ответчиков, – председатель Дальт обратил внимание на клиентов Дюэя Пинго. – Присутствует ли в зале суда законный зарегистрированный владелец упомянутого звездолета?»

«Нет, ваша честь, не присутствует».

«В таком случае, как вы намерены обосновать доводы защиты?»

«Посредством демонстрации их полной абсурдности, ваша честь!»

«Ага, советник! Таким образом вы демонстрируете лишь неуважение к моим умственным способностям. Мой опыт показывает, что всевозможные обвинения, абсурдные на первый взгляд, оказывались основанными на неопровержимых фактах. Хотел бы указать на то обстоятельство, что иск носит совершенно конкретный характер. Ответчиков обвиняют в злонамеренном сговоре и в мошенничестве, а такие обвинения невозможно опровергнуть, сотрясая воздух риторическими рассуждениями или намеренно формулируя слишком расплывчатое определение существа дела. Вы умышленно затягиваете судопроизводство. Сколько времени вам понадобится для того, чтобы обеспечить явку в суд надлежащих ответчиков?»

Пинго мог только пожать плечами: «Одну минуту, ваша честь». Он проконсультировался со своими клиентами, уже проявлявшими беспокойство и вполголоса обсуждавшими происходящее. Адвокат ответчиков снова обратился к председателю суда: «Ваша честь, я вынужден упомянуть о том, что мои клиенты уже несут неоправданные затраты в связи с необходимостью финансирования заработной платы команды, страхования корабля и груза, аренды места на взлетной площадке космопорта и других подобных издержек. Не могли бы мы внести залог в качестве гарантии выплаты любой справедливо присужденной суммы убытков – в том случае, если суд вынесет решение в пользу истцов – чтобы нормальная эксплуатация звездолета могла быть, тем временем, возобновлена? Это было бы справедливо во всех отношениях».

Дальт сурово воззрился на Дюэя Пинго: «Вы назначаете себя, в моем суде, арбитром справедливости и толкователем правосудия?»

«Ни в коем случае, ваша честь! Может быть, я неправильно выразился. Прошу прощения за недостаточно продуманную формулировку!»

Председатель Дальт, судя по всему, задумался. Подняв левую руку, якобы для того, чтобы почесать в затылке, Джехан Аддельс пробормотал в рукав: «Потребуйте залог в размере полной стоимости корабля и груза. Ни один поручитель – ни этом городе, ни в каком-либо другом – не станет рисковать такой суммой».

Председатель Дальт произнес: «Суд постановляет удовлетворить запрос ответчиков с тем условием, что ответчики внесут залог, гарантирующий искомое возмещение убытков, если оно потребуется, в размере полной стоимости звездолета и его груза – то есть в размере максимальной возможной суммы возмещения убытков».

Дюэй Пинго поморщился: «Это может оказаться невозможным, ваша честь».

«В таком случае приведите в суд надлежащих свидетелей, чтобы дело могло быть рассмотрено согласно процессуальным правилам! Вы не можете одновременно требовать соблюдения норм и не соблюдать их! Чего стоит защита, не основанная на фактах или на имеющих непосредственное отношение к делу свидетельских показаниях ответчиков? Приведите в порядок структуру защиты – или вы проиграете это дело по умолчанию».

«Благодарю вас, ваша честь – я немедленно проконсультируюсь с клиентами. Могу ли я просить суд о кратковременной отсрочке рассмотрения дела?»

«Несомненно. На какой срок?»

«В данный момент я не могу точно определить этот срок. В ближайшее время я уведомлю об этом секретаря суда, если это устроит моего многоуважаемого коллегу и вашу честь».

«Меня это вполне устраивает, – ответил Аддельс, – постольку, поскольку продолжительность этого срока будет разумной».

«Очень хорошо, запрос удовлетворен. Во избежание сомнений, советник Пинго, позвольте вам напомнить, что я требую личного представления показаний основным ответчиком по этому делу. Таким основным ответчиком может быть только лицо, являвшееся владельцем звездолета в день заявленного правонарушения, причем владелец должен представить доказательства своего имущественного права. Письменные показания под присягой, показания доверенных лиц или показания назначенных представителей не принимаются. В данный момент заседание суда откладывается на две недели. Если вам потребуется дополнительная отсрочка, будьте добры подать соответствующее ходатайство начальнику канцелярии».

«Благодарю вас, ваша честь!»

«На этом заседание суда считается закрытым!»

Председатель прошествовал в судейскую комнату. Начальник канцелярии вытер вспотевшее лицо голубым носовым платком и пробормотал, обращаясь к стоящему поблизости приставу: «Вы когда-нибудь видели такого въедливого тирана?»

«Злюка, это уж точно, недотрога – чуть что, взрывается, как спелый чирей. Хорошо, что мне не придется выступать перед ним в суде».

«Ох! – вздохнул начальник канцелярии. – У него в суде одной отрыжки достаточно, чтобы он приказал поджарить тебе кишки. Я весь вспотел – пришлось задерживать дыхание».

Вечером Джехан Аддельс позвонил Герсену.

«Каким-то чудом, – заметил Аддельс, – мы все еще не в тюрьме».

«Это приятное ощущение, – отозвался Герсен. – Цените его, пока есть такая возможность».

«Все это настолько ненадежно! Что, если какой-нибудь прилежный журналист заглянет в „Юридическое обозрение“? Что, если начальник канцелярии решит посплетничать с кем-нибудь, кто приехал с Балагура? Что, если он назначит другие дела к рассмотрению той же сессией суда?»

Герсен ухмыльнулся: «Не сомневаюсь, что председатель Дальт рассудит такие дела по справедливости».

«Будет гораздо лучше, если его превосходительство Дальт известит канцелярию о том, что он взял отпуск по состоянию здоровья, – возразил Аддельс. – Не забывайте, что не все юристы – идиоты!»

«Незачем лишний раз нарушать величественный покой Эстремонта. Пинго рассылает сообщения по всей Галактике. Где-то они вызовут исключительное раздражение».

«Не сомневаюсь! И что произойдет дальше?»

«Посмотрим, кто явится на слушание, когда заседание возобновится».

Глава 5

Из статьи «Дар-Сай и дарши» Жуанвиля Эйкерса:

«Хлыстанцы даршей – в высшей степени структурированная форма художественного самовыражения. Затратив существенное время на изучение этого жанра, я могу позволить себе столь безоговорочное суждение. Да, разумеется, это дикая и отвратительная форма самовыражения, запутавшаяся корнями в целом клубке сексуальных психических расстройств, таких, как педерастия, педофилия, самоистязание, садомазохизм, скопофилия, эксгибиционизм – никто не станет это отрицать. Лично я не испытываю ни малейшей привязанности к этой разновидности балета, хотя время от времени она отличается своего рода отталкивающей притягательностью.

Тонкости хлыстанцев полностью ускользают от внимания непосвященных. Во время обычного, заранее отрепетированного представления бич-мастер редко травмирует танцоров и даже не причиняет им сильную боль. Постороннему наблюдателю тематический материал может казаться однообразным и ограниченным; в большинстве случаев используется один и тот же простой, испытанный на практике и эффективный сценарий: бич-мастер «дрессирует» на сцене труппу проказливых, недисциплинированных или непослушных мальчиков, так называемых «недотеп». Вариации этой основной темы, однако, отличаются сложностью и утонченностью – часто они изобретательны, иногда забавны и в любом случае неистощимо популярны среди даршей мужского пола. С другой стороны, женщины даршей наблюдают за этими спектаклями с презрительным безразличием и рассматривают их как еще одно проявление свойственного мужчинам самодовольного слабоумия».

Герсен и Максель Рэкроуз вышли из омнибуса и некоторое время стояли, разглядывая «Шатер Тинтля», находившийся с другой стороны дороги на Пилькамп.

«При дневном свете он выглядит не лучше, – заметил Рэкроуз. – По сути дела, теперь я вижу, что краска на оконных рамах отслаивается, и все они покосились».

«Неважно! – заявил Герсен. – Обветшание колоритно и только украсит наш скромный полдник».

«Сегодня у меня полностью пропал аппетит, – сообщил Рэкроуз. – Тем не менее, пусть это не мешает вам наслаждаться шедеврами даршской кухни».

«Может быть, вы найдете в меню что-нибудь по вкусу».

Они перешли улицу, распахнули створчатые двери, миновали пивную стойку и поднялись по сырым ступеням в ресторан.

Почти все столы пустовали. Мадам Тинтль бездеятельно прислонилась к стене у прохода в кухню, покручивая кончик уса. Апатично указав на ближайший стол, она соблаговолила приблизиться, чтобы взять заказ: «Значит, вы вернулись. Не думала, что когда-нибудь увижу вас снова».

Герсен попробовал проявить галантность: «Ваш красочный характер привлекает нас не меньше, чем ваши кулинарные способности».