Дневник мечтателя. Князья тьмы. Том V

«Ни в коем случае. Он проектирует игровые автоматы и регулирует их таким образом, чтобы владельцы казино могли обчищать карманы игроков. Его развлекает такая работа. Он говорит, что не испытывает ни малейшей симпатии к игрокам. Он считает их потакающими своим прихотям ленивыми глупцами, если не психически больными людьми». Алиса смерила Герсена невинным взором: «Надеюсь, вы не испытываете пристрастия к азартным играм, господин Лукас? Я не хотела бы нечаянно вас оскорбить».

«Не беспокойтесь на этот счет, мисс Роук. Я не интересуюсь азартными играми, и меня не так-то легко оскорбить».

«По поводу конкурса – кого из сфотографированных лиц еще не опознали?»

Герсен спокойно ответил: «Номер шестой».

«И когда завершится этот конкурс?»

«Не знаю, – Герсен взглянул на часы. – Сегодня у меня для вас больше нет никаких поручений, мисс Роук. Вы можете идти в любое время, когда вам будет удобно».

«Благодарю вас, господин Лукас». Алиса накинула куртку и направилась к двери. Задержавшись, она обернулась с неуверенной улыбкой: «Не нужно ли будет еще что-нибудь сделать сегодня вечером, господин Лукас?»

«Нет, спасибо, мисс Роук. До завтрашнего утра!»

Алиса ушла. Герсен зашел в сортировочное помещение и некоторое время наблюдал за служащими. Затем он вернулся в кабинет, снял ненавистный сюртук и подверг стены, окна, пол, потолок и все содержимое кабинета тщательной методичной проверке. Если бы это потребовалось, он мог бы применить детекторы, улавливающие малейшие изменения энергетических полей, но процесс измерения таких полей как таковой мог привести к возбуждению искомых датчиков и разоблачить его бдительность. Высоко под потолком, в углу, Герсен заметил несколько нитей паутины, легко ускользавших от внимания, если к ним не приглядывались нарочно; возможно, это действительно была паутина.

Изучив подозрительные нити, через несколько минут Герсен решил, что виновником их появления был паук, и смел их на пол.

Усевшись в кресло, расстегнув воротник и развязав шейный платок, Герсен размышлял. За окном темнело. Выйдя в приемную, Герсен обнаружил, что уже началась вечерняя смена. Понаблюдав за работой служащих, Герсен придал своему костюму первоначальный вид, вышел на улицу и прошелся, вдыхая прохладный вечерний туман, к отелю «Вертеп крючкотворов».

Швейцар приветствовал его суровым поклоном; лакей поспешил взять у него из рук шляпу и помог ему подняться по лестнице – так, словно Герсен был дряхлым стариком.

Герсен поднялся к себе в номера. Избавившись от сюртука, он присел у телефона и уже поднес руку к аппарату, но задержал ее в воздухе. Поколебавшись, он мрачновато усмехнулся: подслушивающие устройства в «Вертепе крючкотворов»? Немыслимо!

Для того, чтобы полностью убедиться в отсутствии таковых устройств – в конце концов, входная дверь апартаментов не запиралась на замок – Герсен проверил помещения с помощью детектора энергетических полей, параметры которого он тщательно запрограммировал сам.

В номерах не было ни подслушивающих устройств, ни скрытых видеокамер.

Герсен снова подсел к телефону и позвонил в номер 422 гостиницы «Двор святого Диармида».

«Господина Брайза нет, – прозвучал голос автоответчика. – Пожалуйста, оставьте сообщение».

Герсен произнес пароль, включавший записывающее устройство. Тональный сигнал оповестил его о том, что устройство зарегистрировало какой-то разговор, и на экране аппарата Герсена появилось время начала записи – разговор состоялся полтора часа тому назад.

Сначала прозвучал голос Алисы: «Позовите, пожалуйста, господина Альберта Стрэнда».

«Одну минуту, мадам», – этот голос, по мнению Герсена, принадлежал какому-то чиновнику или служащему. Через несколько секунд прозвучал другой голос: «Привет, Алиса!»

«Добрый день, господин Искромолот. Я…»

«Шшш! Ай-ай-ай, как тебе не стыдно! Не забывай: здесь я – Альберт Стрэнд из семьи Стрэндов, владеющей поместьем в округе Вомбс».

«Прошу прощения! Разве это имеет какое-то значение?»

«Кто знает? – откликнулся беззаботный голос. – Мы имеем дело с ловкими людьми. Конечно, мы с ними справимся, но зачем напрасно жертвовать преимуществами? Отвага, энергия, хитрость, решительность! Таковы наши побуждения!»

«Не забывайте о страхе», – тихо, с горечью сказала Алиса.

«Само собой, о страхе никогда нельзя забывать! Итак, что тебе удалось узнать?» – у говорившего был выразительный голос, и он умел виртуозно им управлять. Герсен слушал, как завороженный.

Алиса, напротив, отвечала голосом, почти лишенным всякого выражения: «Сегодня утром, когда я пришла на работу, господин Лукас сказал, что я буду выполнять обязанности его личной секретарши».

«Надо же! Я на это не рассчитывал. И что из себя представляет этот господин Лукас?»

«Он очень беспокоится о секретности – чрезвычайно беспокоится. Мне не позволяют заходить в комнату, где просматривают ответы участников конкурса. Сегодня, пока его не было, я дважды пыталась туда пройти, но госпожа Энч приказала мне вернуться в кабинет Лукаса. Я спросила Лукаса о том, как проходит конкурс, и он весь надулся важностью. Сказал, что личности всех сфотографированных людей установлены, кроме одного – номера шестого. Никто еще не объявлен победителем, и в ближайшее время такое объявление не ожидается».

«И это все?»

«Боюсь, что это все. Господин Лукас рассказывает очень мало. Он одевается, как расфуфыренный болван, но при этом он очень осторожный и проницательный болван – если вы понимаете, что я имею в виду».

«Прекрасно понимаю. При всем при том, надо полагать, он не слепой и не может не поддаться твоему незаурядному очарованию».

«Как вам сказать… я в этом не уверена».

«В таком случае попробуй, узнай! У нас очень мало времени. В ближайшем будущем меня ждут важные дела».

«Сделаю все, что смогу, господин Стрэнд». Алиса поколебалась, после чего прибавила: «По сути дела, вы так и не объяснили мне, что в точности от меня ожидается».

«Даже так? Я недостаточно ясно выразился? – на мгновение голос Стрэнда стал язвительным, даже ядовитым. – Узнай, почему они используют именно эту фотографию! Каким образом, где и когда они ее получили? Что-то происходит, что-то скрывается за этим конкурсом – и я хочу знать, что».

Разговор закончился.

На следующий день Алиса представила второй отчет: «Господин Стрэнд?»

«Я здесь, Алиса».

«Мне практически нечего вам сказать. Сегодняшний день мало отличался от вчерашнего. Я попыталась обсуждать конкурс, но господин Лукас не отвечает на мои вопросы. Он только сидит, как вкопанный, и смотрит на меня свысока».

«Алиса, времени почти не осталось, – теперь Стрэнд говорил жестким, почти шипящим голосом, ничем не напоминавшим его вчерашний мелодично-приветливый тон. – Мне нужны результаты. Обстоятельства тебе известны».

«Завтра я снова попробую», – упавшим голосом сказала Алиса.

«Советую применять более эффективные средства».

«Но я не могу ничего придумать! Он все время держит язык за зубами!»

«Затащи его в постель. Трудно держать язык за зубами, лежа в постели с голой женщиной».

«Господин Искромолот… то есть, Стрэнд! Я не могу так себя вести! Я даже не знаю, как это делается!»

«Не притворяйся, Алиса! Все знают, как это делается! – Стрэнд усмехнулся; угрожающая хрипотца исчезла – теперь он говорил весело, живо, почти срывающимся от волнения голосом. – Если это необходимо, ты сможешь это сделать – а ты сама знаешь, что это необходимо!»

«Господин Стрэнд, в самом деле, я не…»

«Алиса, не делай из мухи слона! Все очень просто. Улыбнись ему – он пригласит тебя с ним поужинать. Одно за другим – и скоро ты уже будешь лежать с ним в постели, голая. Господин Лукас пыхтит и барахтается, как рыба, выброшенная на берег. Ты начинаешь хныкать. «Дражайшая Алиса! – восклицает господин Лукас. – Почему ты плачешь в этот миг радости и наслаждения?»

«Потому что, господин Лукас, мне стыдно, я боюсь! Вы просто развлекаетесь со мной, вы меня не любите!»