Пропавшие на Пасху девушки
Наташа зарделась, Джейн захохотала, а Томас, не поняв причину ее смеха, стал оправдываться:
– Простите, я не то имел в виду!
И байкеры, и Маковски с Ребеккой уже скрылись, толпа постепенно расходилась. Счастливые дети шли домой с корзинками, полными пасхальных яиц, игрушек и конфет.
– Я вообще ни с кем из местных мужчин не собиралась знакомиться. – Сказала Наташа холодно. – Во-первых, я живу в Лондоне. Во-вторых, у меня уже есть молодой человек.
– Знаю, инспектор, который контролирует каждый твой шаг. Но Чарли не сельский парень и не увалень, как Джералд. Он…
– Биттерфилд не…
Словно нарочно, чтобы опровергнуть все то, что Наташа собиралась сказать в защиту своего мужчины, инспектор позвонил ей именно в этот момент и стал придирчиво расспрашивать о том, как идет ее поездка, как проходит день и где она вообще находится. Ни Джейн, ни Томас не могли не заметить, что она стала бегать как ошпаренная по местности и все показывать по видеосвязи и одновременно рассказывать. Казалось, она все время оправдывалась перед инспектором за то, что поехала отдыхать без него.
Между тем солнце клонилось к закату, становилось прохладно. Наташа с беспокойством взглянула на часы: пора! Ребекка будет ждать ее в книжной лавке на Каштановой улице.
– Мне нужно отлучиться ненадолго по делам! – Наташа бросила друзьями и стремительно пошла вниз по улице.
– Да ведь сейчас мы встретимся с Чарли и поужинаем… – Пробормотал Томас. – Я так хотел вас познакомить вне дома…
– Какие еще дела у тебя в Кросс Касл? – Воскликнула Джейн, не слушая своего приятеля, и побежала за подругой.
Томас так и остался стоять посреди улицы в полной растерянности: он хотел пойти за женщинами, но его ждал Чарли, он уже обещал ему, что через минуту они придут к нему.
Наташа без труда проникла в книжную лавку – как и обещала Ребекка, дверь была отперта, хотя на ней и висела табличка «Закрыто». В магазине стоял полумрак: свет исходил только из высоких окон, а внутри было довольно темно.
Вдруг послышался скрип и хлопок, и Наташа вскрикнула, следом закричала и вошедшая в помещение Джейн.
– Это ты! – Сказала Наташа. – Как ты меня напугала!
– А ты меня!
– Ты и Томаса, наверное, привела за собой?
– Нет, он Чарли дожидается. – Ответила Джейн и прошла внутрь. – Ты зачем сюда пришла? Разве лавка не закрыта? И зачем тебе сейчас понадобились книги? Нас вообще могут арестовать за проникновение!
– Джейн, послушай… Все дело в Ребекке. – Наташа вкратце рассказала о том разговоре, что случился в очереди за мороженым.
– Думаешь, она нас сюда заманила, чтобы подставить? – Прошептала Джейн. – Пойдем скорее, пока сюда не явилась полиция!
– Но как же… мы бросим Ребекку? А если ей нужна помощь? Она ведь хотела поговорить с Биттерфилдом.
– Ты с ума сошла! Твои отношения с инспектором сделали тебя совсем бесстрашной. Думаешь, он сможет заступиться за нас с тобой, если нас сейчас поймают с поличным?
– С каким поличным? Дверь была открыта! Никакого проникновения не было.
Наташа ходила мимо книжных стендов, пытаясь понять, откуда придет Ребекка.
– Ничего не понимаю. – Пробормотала она. – Ребекка сказала, что лавка будет закрыта, но у нее есть ключ, и она откроет дверь. Но дверь уже отперта! Значит, она уже пришла сюда. Она должна быть где-то здесь!
– Но где? Она что, невидимая? Не понимаешь, что ли, она нас подставляет! Пойдем ужинать в приятной компании. – Взмолилась Джейн. – Зачем вообще тебе сдалась эта сельская женщина?
– Ребекка! – Громко позвала Наташа. – Ребекка?
В мрачной тишине никто не отзывался. Наташа совсем потеряла страх и пошла за прилавок, прошла на небольшой склад и в бухгалтерию. После недолгого колебания Джейн последовала за ней. Они звали и звали Ребекку, но женщина не отзывалась.
– Забавно! – Сказала Наташа, когда они наконец вышли из книжной лавки. – И как это понимать? Зачем она заманила нас туда? Немного жутко!
– Забудь! – Ответила Джейн. – Видимо, неудачная шутка или что-то вроде того.
На улице сновали люди, изредка празднично одетые или, наоборот, неопрятные. Кто-то с любопытством смотрел на подруг: население деревни и окрестных сел было немногочисленным, и все друг друга знали, поэтому молодые туристки вызывали у местных жителей неподдельный интерес. Подруги пошли вверх по улочкам и переулкам, мимо старинных домиков, выстроенных в ряды и покрытых пышным диким виноградом и зеленой лозой почти до самых крыш.
Наташа то и дело поглядывала по сторонам, под действием странного предчувствия, все более овладевавшего ею. Ей мерещилось, что кто-то следил за ней исподтишка. Но кто? И откуда? Все темные окна домов, мимо которых они проходили, казались тайными обителями насмешника, решившего разыграть ее, а тенистые скверы – местами, где кто угодно может напасть на тебя исподтишка.
Вскоре Наташа и Джейн очутились в уютном ресторане-таверне, где стояли грубо сколоченные столы и такие же стулья, без скатертей, без мягких кресел. А все же интерьер был таким домашним, с преобладанием коричневых тонов и тусклого света, исходящего от небольших старомодных ламп, что здесь действительно хотелось поужинать и хорошо провести время.
Но когда женщины увидели Томаса, сидящего за столиком вместе с высоким, необыкновенно привлекательным брюнетом, они даже замерли на мгновение и переглянулись. Они отчего-то ожидали увидеть еще одного увальня, каким был Джералд, а вместо него обнаружили Чарли! Он хоть и не был красавцем в строгом смысле этого слова: с чуть ассиметричными бровями и глазами, с неровным носом, как будто он ломал его в детстве, и тот неправильно сросся – но все же производил неотразимое впечатление на женщин.
Было в его облике что-то благородное, мужественное, невозмутимое. В то же время на лице его застыло такое снисходительное и проницательное выражение, словно он был заведомо умнее и выше людей вокруг. Но эта слегка высокомерная поза его не была чем-то надуманным и напускным, наоборот, она так гармонировала со всем его обликом, что было бы даже трудно представить себе Чарли другим. Наверное, в этом сочетании и заключалась его привлекательность.
У Наташи в груди екнуло, когда она села за стол и оказалась напротив Чарли. Если бы Биттерфилд сейчас видел ее! О, он был бы вне себя от бешенства: с его-то ревнивым характером! Как же хорошо, что он позвонил намного раньше и уже убедился, что вокруг нее нет привлекательных мужчин.
Если бы Биттерфилд был младше, если бы он был ровесником Наташи, или если бы она была не так красива, то он, быть может, не ревновал бы ее. Но все было именно так, как было, и ее мужчина просто изводил и себя, и Наташу ревностью. Джейн же считала иначе, она полагала, что наивная Наташа не осознавала, что она просто все время искала ему различные оправдания. Причина, по мнению Джейн, была не в том, что Наташа была молода и красива, а просто в темпераменте инспектора, вот и все. По мнению Джейн он любую женщину изводил бы ревностью, будь она хоть дурнушка.
Между тем Чарли с любопытством и даже некоторым бесстыдством разглядывал Наташу. Чтобы пресечь его несколько навязчивое внимание, она пронзила его раздраженным и надменным взглядом, нарочно задержав его так долго на лице, а главное глазах Чарли, что он наконец смутился, поняв ее мысль и степень ее возмущения. Как же раздражал Наташу этот заносчивый молодой человек!
– Где вы пропадали? – Спросил Томас. – Я взял на себя смелость и заказал вам напитки.
– Надеюсь, не пиво, ты же знаешь, я не пью его. – Сказала Джейн и посмотрела на кружку пива, которую уже поглощал Томас.
– Извини, вина здесь не было! – Захохотал тот. – Не переживай, я заказал вам безалкогольное пиво. От него не поправляются.
– Следите за фигурами? – Восхищенно спросил Чарли, и Наташа вдруг почувствовала, что кузен Томаса ее больше не раздражал, скорее даже наоборот. На мгновение ей показалось, что она провалилась в его взгляд и уже тонула в нем.
– Представляете, мы ходили на встречу с Ребеккой, но она не явилась! – Вдруг выпалила Джейн то, что Наташа собиралась сохранить в тайне. Она слегка толкнула ногой ногу подруги под столом, делая ей знак молчать, но та не поняла ее движения и все рассказала.
– Странно, – заметил Томас. – Она и мне что-то хотела сообщить, но так и не сообщила.
– По-моему, она боится Маковски. Он просто запугал ее. – Заметил Чарли. – Да уж! Не бываешь здесь месяцами, а как приедешь, все одно и то же: кто-то от кого-то уходит, кто-то кого-то не отпускает, драки, ссоры, расставания.
– А почему миссис Прескотт сказала Кэтлин, что ей лучше помалкивать? Она ни с кем не встречается?
Томас пил все больше и хмелел тоже все больше, оттого он захохотал:
– Кэтлин не встречается? У нее всегда кто-то есть! Теперь она получила новые квалификации: она у нас охотница за деньгами.
– Так это правда? – Удивился Чарли.
– Слух до Лондона дошел, да, дружище? – Спросил Томас.
– Значит, она все-таки встречается с Голденмауэром. – Вздохнул Чарли.
– А что не так с Голденмауэром? – Уточнила Наташа.
– Давайте посмотрим, – Томас стал загибать пальцы на руке. – Он женат, у него пять детей, он на двадцать лет старше Кэтлин, он владелец крупнейшей сети ресторанов в этом графстве.
– И конечно, она надеется увести его из семьи. – Усмехнулся Чарли. – Что ж, может быть, в этот раз у нее получится.
– А это не в первый раз у нее такой жених? – Полюбопытствовала Джейн.
Чарли и Томас вдруг переглянулись.
– Мне кажется или мы и так наговорили много лишнего про кузину? – Осторожно заметил Чарли.
– После того, как она унизила сегодня Стеллу… – Начал было Томас.
– И все равно, давайте сменим тему. – Дружелюбно, но твердо заметил Чарли.
Наташа вдруг с восхищением заметила про себя, что эти слова были признаком благородства в молодом человеке, хотя ей самой было не жаль Кэтлин после ее дневных выпадов.
Но уже через два часа, когда они вернулись в особняк Прескоттов, друзей достигли пренеприятные новости. Джейн и Наташа собирались на прогулку вдоль побережья вместе с Чарли и Томасом, они вышли на задний двор и стояли на крыльце, как вдруг на территорию особняка въехал полицейский автомобиль.
Младший инспектор, человек лет тридцати, чем-то напоминавший Маковски – видимо, широкоплечим сложением и ростом, поприветствовал Прескоттов и Джейн с Наташей.
– Что случилось, Мартин? – Спросил Томас.
Казалось, все здесь знали друг друга с детства, поэтому не было никаких условностей, привычных для Лондона.
– Миссис Мур потеряла дочь и уже ищет ее по всему Кросс Каслу. – Сказал хмуро младший инспектор.
– Не понял. – Сказал Томас. – Мы же видели ее сегодня на празднике.
– С тех пор ее нигде не видели. Я опрашиваю всех, кто с ней говорил сегодня. Мне сказали, что она подходила к вам.
– Нет, не подходила. – Твердо ответил Томас. – Постой, я не понимаю: разве достаточно времени прошло, чтобы беспокоить полицию?
Младший инспектор испустил глубокий выдох.
– Конечно, недостаточно. Наверняка с ней все в порядке. Просто где-то прячется, решила побыть одна…
– Так в чем дело? Почему полиция уже на ушах?
– Ты же знаешь миссис Мур! Уже употребила все свои связи, чтобы надавить на нас. Она отчего-то решила, что с Ребеккой случилось несчастье.
– Почему? – Усмехнулся Чарли.
– Говорит, материнское чутье, а еще тот факт, что в последнее время Ребекке как будто кто-то угрожал. В общем, если вы что-то знаете или слышали об этом… Может быть, она говорила, что кого-то боится? Может быть, ее втянули в какие-то темные дела?
– Да мы ничего не знаем! – Фыркнул Томас.
– Постойте! – Неожиданно раздался голос Наташи. Она даже покраснела оттого, как всеобщее внимание вдруг обратилось к ней. – Ребекка подошла ко мне, когда праздник закончился. Она пряталась в очереди, не хотела, чтобы кто-то заметил ее. Она просила встретиться с ней в книжной лавке. Сказала, что ей очень страшно. Но когда мы с Джейн пришли в назначенное место, там никого не было. Мы ждали, ждали… а потом ушли, решили, что это розыгрыш.
– Так-так! Очень интересно! – Пробормотал младший инспектор и пронзил молодых женщин острым взглядом.
Когда он уехал, собрав всю информацию, что мог, Томас пожурил Наташу:
– Тебе обязательно было рассказывать об этом?
– А почему нет? – Поразилась Наташа.
– Если ее найдут через пять минут… – Начал было Чарли, но Джейн перебила его:
– Тогда это будет неважно. А если не найдут, то Наташин рассказ тем более важен.
– Ясно. Вас не переспорить. – Засмеялся Чарли. – Уверен, что найдут скоро. Решила постращать своего байкера, прячется у подруги.
– Подогревает страсти. – Согласился Томас. – Или решила уйти от него – первое ее мудрое решение за последний год.
Между тем они пошли вдоль побережья, представлявшего собой огромные белесые глыбы, поднимавшиеся из океана. Издалека берег напоминал белый торт, покрытый сверху зеленым кремом – столь странное природное сочетание. Но вот они шли по этой изумрудной кромке, и внизу бушевали свирепые волны, а вдали распростерлось сизое мрачное небо: постепенно на нем стягивались черные клубы туч.
Странное гнетущее состояние поднялось в Наташе. Казалось, они приехали не в место увеселений и забав, а в место упреков, взаимных обид, язвительных фраз, ссор, драк и семейных тайн. Даже мечтательный взгляд Томаса казался теперь несколько зловещим.
Когда они дошли до дикой бухты, телефон Томаса зазвонил. Он ответил, и уже через несколько мгновений лицо его потемнело.
– Что случилось? – Спросила Джейн взволнованно.
– Звонил Мартин. Они нашли в лавке…
– Труп? – Ахнула Наташа.
– Нет, но в складском помещении все измазано в крови. Предположительно, это кровь Ребекки. Он просит привезти вас в участок немедленно – для допроса.
Джейн и Наташа уставились на друг друга в немом ужасе. И зачем только надо было все рассказывать младшему инспектору?
Глава третья
Когда они прибыли в участок, на улицах было уже мрачно, а в помещении совсем темно. Тусклый свет ламп плохо освещал лица, и на всех них пролегали тяжелые тени, отчего казалось, что Мартин, Джейн и Наташа были изнурены сложным днем, хотя это было не совсем так.
Младший инспектор сначала допросил Джейн, а затем Наташу. Их показания не могли не сходиться, ведь им совершенно нечего было утаивать от следствия, но он все равно пытался найти несостыковки.
– Почему ваша подруга пошла за вами? – Спросил он у Наташи. – Ведь вы сказали, что пойдете по своим делам. Почему же она не осталась с Томасом?
– Почему… Не знаю… – Наташа расширила глаза от удивления. – Наверное, решила, что я странно веду себя, вот и все.
– То есть с вашей стороны это был странный поступок – пойти на встречу с Ребеккой?
Мелочность инспектора поразила Наташу: казалось, он был настолько неопытен и глуп, что намеренно искал возможность не заниматься делом, а делать вид, что он занимается делом.
– Да нет же! – Раздраженно ответила она. – Удивительно было то, что у меня в незнакомой деревне вдруг появились дела. Я же не упоминала о том, что мне нужно в магазин или салон. Да и все закрыто в субботу обычно. Вот что поразило Джейн. Поэтому она и пошла за мной. А что вы обнаружили в книжной лавке? Томас сказал, там везде кровь: но где именно?
– Давайте я буду задавать вопросы. Что вы обнаружили с Джейн в лавке?
– В том-то и дело, что ничего! Мы не видели следы борьбы или крови.
– Какие помещения вы осмотрели?
– Я прошла вдоль всех прилавков, затем прошла в складские помещения, мимо стеклянных перегородок бухгалтерии.
– И вы не видели, что в бухгалтерии все в крови? – Спросил язвительно младший инспектор.
– Но ведь было темно! Как я могла что-то заметить? И потом, я искала не следы, я искала человека – живого, активного. Я мельком смотрела по сторонам, не обращала внимание на детали.
Младший инспектор чуть кивнул, соглашаясь с Наташей.
– Что было дальше?
– Убедившись, что Ребекки нигде нет, я вернулась в зал, и оттуда мы с Джейн уже вышли на улицу.
– То есть в саму бухгалтерию вы не заходили?
– Нет. Я прошла мимо. – Устало повторила Наташа. – А куда ведут следы? Тело увезли на машине? И когда будет ясно, чья это кровь?
– Послушайте, здесь задаю вопросы я! – Вспылил младший инспектор. – Следы крови обрываются в самой бухгалтерии. Они никуда не ведут. Ни к чему.
– Как такое возможно? – Не без насмешки спросила Наташа. Казалось, этот неопытный инспектор нуждался в любой помощи и любом совете, даже ее.
– Понятия не имею! Как будто тело так и осталось в бухгалтерии!
– Но его там точно нет?
Мартин засмеялся.
– Точно нет. Констебли все осмотрели, криминалист тоже.
– А она могла, если была ранена, сама выйти из лавки и просто скрыться? – Предположила Наташа.
– С такими кровопотерями она далеко бы не ушла… И потом, не могла она не оставить следы на дверях, на рукоятках. А их просто нигде нет.
Младший инспектор тяжело вздохнул. С простодушного лица его сошли все признаки недоверия и подозрительности, и он разговаривал с Наташей как со старой знакомой – так ей казалось. Ей стало жаль молодого мужчину, даже захотелось помочь ему – хоть чем-то.
– Но послушайте! – Вдруг вспомнила Наташа. – Когда Ребекка позвала меня, она спросила меня… Первое, о чем она спросила меня, был Биттерфилд. Это мой молодой человек, он инспектор, работает в Лондоне.
Имя Биттерфилда, казалось, ни о чем не говорило младшему инспектору.
– И что она хотела знать? – Спросил он довольно равнодушно.
– Она надеялась, что он приехал со мной. А когда узнала, что он остался в Лондоне, то расстроилась. Тогда-то она и попросила встретиться. Мне показалось, что она хотела, чтобы я связала ее с Биттерфилдом.
– Зачем?
– Как зачем? Чтобы посоветоваться с ним.
– Но о чем? – Не без раздражения воскликнул Мартин.
– О том, как избежать опасности. Я уверена, что ей угрожали. И даже знаю, кто.
– Кто?
– Леон Маковски!
Мартин засмеялся.
– Если женщина пропала, значит автоматически, что виноват ее любовник! Так, по-вашему?
– А разве это не самая первая версия должна быть? – Удивленно спросила Наташа.
– Может быть, так оно работает в Лондоне, – устало объяснил Мартин.
– В Кросс Касле это как-то по-другому работает? – Съязвила Наташа.
Младший инспектор бросил долгий насмешливый взгляд на нее и откинулся в кресле.
– Да, у нас в провинции это работает по-другому. Я хорошо знаю Леона Маковски. Я уже допросил его. Нет причин подозревать Леона.
– В смысле?! – Возмутилась Наташа. – Он холодный, властный, очень сильный! Вы видели, как он обращался с Ребеккой? А я видела! На глазах у всех постоянно распускал руки – прямо на холме, во время праздника!
– Бил ее? – Напрягся Мартин.
– Нет, но постоянно притягивал к себе и прижимался так, как будто это не детский праздник, а…
На губах Мартина показалась усмешка.
– Я знаю, что Леон Маковски очень предан Ребекке. Знаю, что он страстно любит ее. По-вашему, проявление любви и страсти – повод подозревать человека?
Наташа раскрыла рот, чтобы возмутиться, но тут же осеклась и даже покраснела. Биттерфилд ведь тоже был по-своему страстным и властным, вертел ею, как хотел – но значило ли это, что он был способен на то, чтобы в порыве ревности убить ее? Он ведь и пальцем не тронул ее, даже во время своих вспышек ревности и гнева!
– Но ведь она хотела мне сообщить о Маковски… Для этого назначила встречу… А он опередил меня… – Пробормотала смущенно Наташа, все еще не в силах отказаться от своей версии, так похожей на правду.
– Вы не можете знать, что она хотела пожаловаться вам именно на него. Ребекка очень красивая женщина – а я надеюсь, что она еще жива. Она могла быть втянута в какую-то историю…
– С наркотиками? Но постойте, разве Маковски не сидел? Разве он не связан с наркотиками?
Мартин опять усмехнулся и покачал головой.
– Он имеет судимость и срок, но там была совсем другая история. А к наркотикам он не имеет никакого отношения.
– Вы это знаете точно?
– Конечно!
– Вы так про всех жителей все знаете? – Удивилась Наташа.
– Более-менее. – Кивнул Мартин.
– Ну тогда вам не составит труда распутать это дело. – С облегчением в голосе сказала Наташа.
– Спасибо, очень приятно слышать.
Мартин улыбнулся. В первые в жизни Наташи допрос прошел в столь легкой и непринужденной обстановке: казалось, никто ни в чем не обвинял и не подозревал ее. Наоборот, младшему инспектору нужны были ее показания для составления целостной картины – не более того. Можно было возвращаться в особняк и, быть может, даже продолжить прогулку вдоль моря – в свете вечерних звезд.
В то время, как младший инспектор допрашивал Наташу и Джейн, Кэтлин проснулась после обеденного отдыха, принарядилась в облегающее красное платье из трикотажа, которое подчеркивало все достоинства и манящие изгибы ее фигуры, и спустилась вниз. В гостиной она увидела Оливию и Стеллу, она застала их за обсуждением меню на завтра. Это были такие хозяйственные разговоры, которые сама Кэтлин не только не переносила, но из-за которых она вовсю подсмеивалась над кузиной.
Убедившись, что тетя и Стелла видят ее, она подошла к зеркалу над комодом, достала из сумочки помаду и тени и стала старательно наносить макияж. Казалось, она делала это нарочно не в своей спальне, чтобы позлить неухоженную Стеллу.
Та не только поправилась, но и носила старые бесформенные вещи не по размеру, в надежде скрыть лишний вес, а на деле такой гардероб визуально лишь добавлял ей лишние килограммы. Более того, она не красила волосы, и они были наполовину седыми, а это добавляло ей лишних двадцать лет, ведь все ее ровесницы подкрашивали седину.
Ухоженная и подтянутая Оливия порой с ужасом смотрела на Стеллу и думала про себя, что бедняжка никогда не выйдет замуж во второй раз.
– Лучше бы ты так на работу старательно собиралась, – неожиданно съязвила Стелла.
– О! Бесхребетные виды отрастили себе острые языки? – Парировала с не меньшей язвительностью Кэтлин. – С каких пор?
– С таких пор, – ответила за нее Оливия, – что ты вела себя крайне неприлично сегодня. У нас гости, а ты порочила нашу семью!
– Прости, тетушка, – взмолилась притворно Кэтлин. – Я не хотела. Ты же знаешь, у меня в жизни не лучшие времена.
– У тебя всегда не лучшие времена! – Фыркнула Стелла.
– Да что ты так взъелась на нее? – Неожиданно осадила ее Оливия. – Кэтлин, ты же знаешь, дорогая моя, что у так называемых не лучших времен есть причина, источник, так скажем. И это – ты! Ты сама. Вот скажи мне, пожалуйста: куда ты собралась на ночь глядя?
– Почему тебя это волнует? Еще даже не вечер, тетя.
Оливия встала с дивана, оставив недовольную Стеллу. Она подошла к высокой и стройной Кэтлин, приобняла ее с выражением благодушия и сочувствия на лице.
– Пожалуйста, милая, останься дома. Ведь ты для этого гостишь у нас на Пасху. Тебе нужно отвлечься, забыть кое о чем.
– Кое о ком! – Послышался недовольный голос Стеллы.
– Стелла! Придержи язык, когда я говорю! – Осадила ее Оливия. – Кэтлин, ну, давай, успокойся. Пойдем, попросим Денджера сделать нам троим коктейли, посплетничаем, поболтаем.
– Тетя, ты умеешь уговаривать, конечно. – Кэтлин одарила ее очаровательной улыбкой. – Но нет!
– Дорогая, он тебя старше, он женат! – Не выдержала Оливия. – У него большая семья, дети!
– Он скоро уйдет из семьи. – Пожала плечами Кэтлин.
– Это он обещал тебе? Не верь! Они все обещают, но мало кто из них держит слово.
– Обещать – не значит жениться. – Донесся голос Стеллы.
– Тетя Оливия, ты знаешь, как я тебя уважаю, как отношусь к тебе, – примирительно сказала Кэтлин. – Но моя личная жизнь – мое дело. Я люблю его, и он будет моим. Он не может выбрать ту старую ведьму, а не меня. Это просто смехотворно! Я одержу победу!
Оливия использовала все свои дипломатические способности, внезапно открывшиеся в ней, чтобы убедить племянницу не делать глупостей, но лишь только они иссякли, как она пришла в бешенство:
– Ты глупая, заносчивая стерва, какой всегда была! Всегда все делаешь по-своему! А потом крокодильи слезы льешь и кулаки кусаешь! Колледж бросила из-за того, что влюбилась, уехала в другую страну! И уже через полгода вернулась! Так и осталась необразованной. Работу меняешь одну за другой, одни сплошные неудачи! Остановись! В конце концов, когда ты начнешь думать не тем самым местом, а головой? Ты же сама ломаешь собственную жизнь! С поддержкой семьи могла бы заняться бизнесом или сделать карьеру. Или с твоей внешностью могла бы удачно выйти замуж и вообще не работать.
– Все это ваши со Стеллой домыслы. – Промурлыкала Кэтлин, победно улыбаясь. – Вы ничего не смыслите ни в любви, ни в страсти. Особенно бедняжка Стелла.
