Давай сыграем в прятки?

– У нас особая связь, – Ира показывает кавычки пальцами, – Я помню, что проснулась у него на хате голая и всё. Потом он просто являлся и в обмен на дозу, трахал меня.

– Швед никогда не откажется от денег. Должно быть что–то еще.

– Ты видишь меня и его насквозь?

– Я знаю Серёгу.

Ира слабо улыбается.

– Да, ты изучила его вдоль и поперек, подруга и я завидую тому, что ты нашла в себе силы отшить ублюдка.

– Ты тоже сможешь. Теперь внутри тебя ребенок и ты способна начать с нуля.

– Ты, правда, так думаешь?

Беру ее за руку и крепко сжимаю.

– Я уверена в том, что малыш поможет тебе наладить свою жизнь.

– Как же я тебя люблю!

Мы обнимаемся и долго не отпускаем друг друга.

– Так, идем. Я заварю тебе чай и поеду на работу. Завтра вместе отправимся в консультацию.

Я встаю, разминаю затекшие ноги. Ирка кладет тест на раковину и следует моему примеру.

На кухне я быстро соображаю с чаем и, напоив подругу, прошу ее включить телефон, чтоб я могла позвонить позже и узнать, как она себя чувствует. Ирка при мне оживляет смартфон, и я спокойно покидаю ее, прокручивая в мыслях новость о беременности.

На улице меня ждет неприятный сюрприз. У машины Серёгина находится сам Никита Иванович. Увидев меня, он складывает длинные руки на груди и смотрит, как я сокращаю расстояние между нами. Подойдя ближе, замечаю сигарету у него во рту, пепел с которой, он стряхивает, шевеля красивыми губами. Неловкость мгновенно пробирается под кожу и ее не волнует, что полчаса назад я и так испытала мощный всплеск адреналина по вине Ирки.

– Стоит ли мне обвинить тебя в угоне тачки за восемь миллионов?

Он говорит, а я слежу за передвижением сигареты, что теперь меж пальцев его правой руки.

– Я ее не угоняла.

– А что? – Серёгин напирает, и я чудесным образом зажата им у машины. Трюкач хренов. – Что ты сделала, Вероника?

– Я бы вернула ее обратно.

– Да?

Никита выплевывает сигарету в сторону, наклоняется ко мне, и я проваливаюсь в его медово–карие глаза без какой–либо страховки.

– Да. В целости и сохранности.

– Ключи гони.

Но я не успеваю среагировать, потому что он еще ниже склоняется и сам отбирает их, при этом странно взглянув на мой приоткрытый от удивления рот.

– Вкусно пахнешь, Орт. Дольче? Версаче?

Не отвечаю, а заворожено изучаю его броские черты лица в предельной близости.

– Вы там долго? – Эмин управляет черной громадиной, внушающей страх. Моя тачка по сравнению с этой, кнопка.

– Привет! – громко произношу я, чтобы отрезвить себя от присутствия Никиты.

– Со мной едешь или с ним? – парень намекает на друга, что чуть не облизал мне шею, западая на мой сладкий аромат. – Что тебе больше по душе? Спорткар или брутальная классика?

Я улыбаюсь, чем злю Никиту. Если я поеду с боссом, то всякое может произойти. А на «всякое» я не готова.

– С тобой, если ты обещаешь, что мы поболтаем про Никиту Ивановича.

– Запросто, садись! – Эмин показывает средний палец Серёгину, а тот так резво забирается в салон и давит по газам. Нам ничего не остается, как рассмеяться рванувшей вдоль детской площадки «Феррари».

– Задела самолюбие царской особы. – Эмин ждет, пока я сяду на пассажирское сиденье и пристегнусь. Покончив с мелочами, он поглядывает на меня и заводит двигатель.

– Нашли меня по GPS?

– У Никитоса пунктик на этот счет. У него даже на телефоне двойная система защиты от кражи. Вычислит вора в момент.

– Понятно. Я уже поздно сообразила. Где–то на полпути сюда.

Нам легко общаться и не только потому, что Эмин болтливый. Я тоже настроена на общение. Тем более после того, как узнала, что бывший заделал ребенка лучшей подруге. Надо отвлечься и забыться.

– Между вами что–то намечается?

– Что? Нет. У меня есть парень, – ложь во спасение, как говорится. – Да и у твоего друга, девушек выше крыши.

– Небоскреб строит.

Мы опять смеемся. Эмин симпатичный, но надо признать, меня не бросает в пекло в его компании. А это многое значит. Мне ли не знать.

– А у тебя есть подруга?

– Не–а. Хочешь с кем–то познакомить?

– Я? Сваха из меня плохая.

Улица за улицей и вот уже бизнес–центр на горизонте виднеется. Я открепляю ремень безопасности, когда машина тормозит у центрального входа и медлю, прежде чем выйти.

– Можешь кое–что передать Никите Ивановичу?

– Валяй.

Эмин немного разворачивается, но одна рука продолжат обвивать руль.