Мертвые цветы

– Пойдем спать? – сказал я через три минуты, когда бычок упал в пепельницу. – Только разбуди меня в десять.

– Пойдем. Тебе нужно хорошенько отдохнуть, – Вика широко улыбалась, пристраиваясь рядом со мной и накрывая наши тела легким летним одеялом.

Все-таки счастье?

Викиной помощи мне не потребовалось – встал сам и даже не в десять, а в половине девятого. Голова гудела, внутренности болели и продолжали крутиться, будто были бельем, а я – стиральной машинкой. Настроение мое полностью соответствовало общему состоянию. Я сел на край кровати и закурил.

– Ты чего так рано? – спросонья спросила Вика, протирая глаза.

– Спи, спи, – я чмокнул ее в лоб и уложил обратно. Чем меньше она бодрствует, тем меньше ей нужно уделять внимания.

Я отправился на кухню, где достал из холодильника банку пива, довольный сел за стол, пшикнул крышкой и жадно присосался. С каждым глотком настроение мое поднималось. Я чувствовал себя ангелом, сошедшим на землю, будто сейчас все счастье и благополучие мира свалилось на меня, будто я познал дзен, впал в нирвану и вообще постиг максимальную степень блаженства. И тут меня осенило.

Я сорвался с места и побежал в комнату, за рабочий стол. Закурил вторую сигарету и принялся уничтожать пустое пространство на листке, заполняя его рифмами, мыслями и идеями. Работа шла не легко, но и не трудно – образ настойчиво висел в голове, а строки как-то по себе выстраивались в аккуратные и красивые ряды, грубо и жестко перечеркивая и замалевывая худшие варианты.

– Черт, ручка кончилась, – психанул я, кинул пустую ручку куда-то в сторону окна и принялся искать новую.

Мысли шли рекой – только успевай записывать. Я рассмотрел, казалось, уже тысячи вариантов, как оформить весь этот огромный сплошной поток, но не мог нащупать, почувствовать того, что хотел сказать больше всего, не мог подобрать наиболее точные слова. Ручку я нашел только спустя семь или восемь минут – за это время через мой мозг прошло чуть ли не в миллиард раз больше, чем прошло за прошлые полчаса, поэтому я моментально накинулся на листок, вдоль и поперек исписывая его так, будто был старым летописцем со склерозом – записать событие нужно срочно, прямо сейчас, иначе через пять минут я забуду все и людям из будущего будет невозможно узнать мое настоящее.

Наконец, стихи были закончены. Я довольно перечитывал их, блаженно докуривая последнюю сигарету из пачки. Вика по моей просьбе направилась в магазин, а обед уже был в процессе приготовления – на кухне что-то кипело, бурлило и приятно пахло мясом и специями. Часы показывали уже половину второго, а это значило, что времени оставалось немного. Руководствуясь этими помыслами, я пошел в душ.

– Ты где? – вопрос Вики застал меня тогда, когда я уже выходил из душа в одном полотенце.

– Сейчас оденусь и приду есть, – улыбнулся я, целуя ее.

– Хорошо, – Вика страстно закусила губу. – Может, ты сегодня немного опоздаешь на встречу?

– Я постараюсь прийти домой пораньше, – хищно улыбнулся я, сжимая своей ладошкой ягодицу девушки.

– Буду ждать, – прошептала она мне на ухо, и шевеление в полотенце было уже невозможно сильным. Но я должен был идти, поэтому быстро оделся, поел и выскочил из квартиры. На лестничной площадке я закурил и бодро побежал вниз. В подъезде сильно воняло хлоркой – дышать было тяжело, а глаза резало, поэтому сигаретный дым даже несколько помогал.

Денег у меня оставалось достаточно, но я подумал, что если можно не тратить лишний раз, то я и не буду – поэтому решил дойти пешком. Топать здесь было не так, чтобы уж и далеко – минут сорок-пятьдесят пешком. Погода была хорошей, несмотря на то, что лето было в самом разгаре. Я воткнул наушники в уши и шел, наслаждаясь городскими видами, музыкой и своей неожиданной прогулке. По пути мне попался ларек с квасом, где я приобрел себе целый пластиковый стакан обжигающе холодного напитка и с наслаждением растягивал его, как только мог.

Вдруг меня кто-то потрепал за плечо. Я остановился и приготовился драться, но когда обернулся, увидел только безобидного дедка в хэбэшной рубашке и кепке, имитирующей моряцкую фуражку.

– Извини, сынок, папироской не богат? – его лицо выглядело настолько добродушным, что я не смог ему отказать.

– Держи три, отец, кури на здоровье, – мое лицо расплылось в подобной добродушной улыбке.

– Спасибо, сынок, вовек не забуду, – дед пожал мне руку и поторопился куда-то. Я проводил его взглядом. Дедок без проблем перевесился через забор, сорвал с клумбы несколько цветов и почапал к какой-то бабке, сидящей во дворе. Дальше я смотреть не стал, но настроение поднялось еще больше.

Дальнейшая дорога до памятника пролетела незаметно – я погрузился в непонятные, неосязаемые мысли. Бывает же так – ты вроде думаешь о чем-то, думаешь, а понять и осознать, чем же заполнен твой мозг никак не можешь.

Я присел на лавочку и закурил.

– Привет, я подсяду? – Настя с ехидной улыбкой примостилась рядом. Я оценил прикол и широко улыбнулся. – Давно сидишь?

– Только закурил, – глазами показал я на только прикуренную сигарету.

– Ну и славно, – девушка тряхнула волосами, и я конкретно засмотрелся на нее.

Лицо Насти, казалось, было обычным лицом – обычные карие глаза, обычные выразительные брови, средней длины ресницы, небольшие щечки, ямка в подбородке. Но для меня оно было самым красивым лицом, самым волшебным, потому что я давно знал все эти черты, знал их так хорошо, что мог расписать их так подробно, что позавидовал бы любой судмедэксперт.

– Ты чего? – улыбнулась девушка. – Соскучился что ли?

– Именно, – ответил я и обнял ее.

– Я, конечно, рада, но зачем ты позвал меня? – немного сдавленно произнесла она из моих объятий – так сильно я ее обнял.

– Завтра конкурс стихов, – начал я, продолжая пожирать девушку глазами. – Я хочу, чтобы ты послушала. У меня есть два варианта. Один, который я изначально хотел рассказывать, и второй, который я написал сегодня. Думаю, ты в состоянии оценить, что лучше.

– Хорошо, – она улыбалась мне, и я таял от ее улыбки. Но все не было так радужно, как хотелось бы.

Дело в том, что я действительно видел все эти черты раньше, даже до знакомства с Настей. Ее находчивость, ее интонации, ее жесты – все это было знакомо мне до боли. До жестокой боли в груди, до такой невыносимой боли, из-за которой я и писал все свои стихи, из-за которой и жаловался Владу, из-за которой и выполнял его план. Это были не Настины жесты, не Настины эмоции и не Настины интонации. Это все принадлежало Ей. Ей, Ей и только Ей.

– Ты чего задумался? – девушка легонько потрогала меня за плечо. От прикосновения ее тонких длинных пальцев я ощутил на себе Ее прикосновение. Легкий ветерок коснулся моего лица, и я подумал, что это дуновение прошлого, какой-то судьбы, что ли. Она, Она преследует меня всегда и везде, но я никогда бы не мог подумать, что смогу встретить девушку, настолько похожую на Нее.

– Алло, – Настя уже щелкала у меня пальцами перед лицом. Только тогда я одернулся, достал пачку и закурил еще одну.

– Не многовато ли? Только первую выкинул, – девушка неодобрительно посмотрела на меня и даже скорчила злую рожицу.

– Нормально, – улыбнулся я и взял ее за руку. – Сейчас я докурю и прочитаю тебе стихов. Извини, я просто мало спал сегодня…

– Я все понимаю, – второй рукой она гладила тыльную сторону моей ладони. Тепло от ее прикосновений растекалось по телу и было лучше любого алкогольного опьянения.

– Как там отец? – я пытался завязать разговор. Я понимал, что это мой последний и единственный шанс. Шанс все исправить. Шанс обрести все.

– Да нормально. Спрашивал пару раз про тебя, я кое-как отделалась от него. Все думал, что мы с тобой встречаемся, – девушка мило улыбнулась и положила мне голову на плечо.

– Это хорошо, что отделалась, – улыбнулся я ей в ответ и поцеловал в лоб. – А как он ничего не заподозрил, если пар в июле уже нет, а сессия закрыта?

– Не знаю, – рассмеялась девушка. – Ты загадочный какой-то.

– Обычный вроде, – я пожал плечами и добил сигарету. – Значит, слушай.

Я рассказывал ей оба стихотворения. Сначала одно, которое уже читал Вике. Настя внимательно вслушивалась в каждую строчку, довольно кивая или наоборот, отрицательно качая головой.

– Неплохое, – сказала Настя, как только я закончил. – Но мне кажется, что для конкурса этого может быть недостаточно. А второе?

И я начал читать второе. Оно было гораздо меньше, чем первое, но нравилось мне намного больше. Я с наслаждением погрузился в чтение и старался работать с интонациями и акцентами максимально аккуратно.

Эти стихи куда больше понравились девушке. Это было видно по ее поведению – теперь она закрыла глаза, терлась щекой о мое плечо и крепко сжимала руку, когда я особенно выделял какие-то моменты.

– Пожалуй, это будет лучше, – она мило улыбалась и смотрела на меня полными восхищения глазами, когда я закончил.

– Хочешь интересный факт об этих стихах?

– О вторых?