…
Бабушка часто сидела на завалинке и чего-то там своей палочкой по земле чертила. Поднимала выцвевщие зеленые глаза к небу, высматривая там своё, понятное лишь ей одной. Потом устремляла взор в даль и лицо ее менялось, глаза наполнялись страхом и ужасом. Морщины становились глубже. А маленькое старческое тельце, скукоживалось сильнее.
И вот, она обхватывает руками голову и качается со стороны в сторону. Такое бывало не часто, но когда случалось, все знали, что-то нехорошее увидела Михайловна.
Люди знали, что Бабушка знает больше них, не зря за советами приходили. Бывало, и по нескольку человек в день. И каждый со своим вопросом, со своей бедой бедовой. Кто-то хворью маялся, а врачи не шибко помогали, кто-то мужа гулену вразумить хотел да от разлучницы отвадить, а кто-то куру под мышкой зажав, просил:
– Михайловна, родненькая, пожури Рябу мою, бо падлюка така не несеться! А якщо i знесе того яечка, так сама ж i розклюе, негiдна.
– Та тут все просто, нiчого складного. Мелу iй дай i не буде вона яйця клювати. Шкорлупиння iй хочеться, мелу насип до комбiкорму. – Ответила Бабушка.
После, освободившись, старушка выходила на завалинку и снова брала веточку в руки.
Ритуал с палочкой-веточкой можно было наблюдать довольно часто. Но Бабушка редко после этого улыбалась.
-Ба! Ну що там? Кино чи шо показують? – Смеялись мы детьми и подбегали, чтобы послушать очередную сказку.
-Павутиння. Страшне але невидиме павутиння навколо, серед людей, крiзь людей, воно покривае швидко всью землю. Проходить помiж людей i наскрiзь. Павутиння… воно…
Ми ржемо що скаженi конi:
–Ба, ну яке таке павутиння? Як це?
–Дiточкi, та якби Я сама знала? Кажу те, що бачу. Кожна людина вiд мала до велика застрягла в ньому i не може вибратися, i бiльш того, навiть ненамагаеться, деякi не хочуть i кричать що i менi i менi треба павутиння. І в оселю пускають павутиння, i грощi за це платять. І сумують, якщо повутиння зникае.
–Ой Ба, то не цiкава казочка.