Ведьма по призванию

– Ты чего это? – спросила я, проходя мимо распахнутых настежь ворот.

Ну как распахнутых? Одна створка героически висела на единственной уцелевшей петле, а вторая мирно лежала на земле, радуя глаза посторонних внушительной дырой.

– Есть и спать тут не будем однозначно, – постановил котейка, сердитым взглядом осматривая строения. – Это та самая деревня, где нас с моей ведьмой опоили. Я бы вообще прямо сейчас рекомендовал разворачиваться и идти обратно.

– Ну конечно, – кивнула я, и не думая возвращаться. – Я отсюда без нормальной одежды не уйду. Должен же здесь кто-то вещами торговать. Люди же как-то живут.

– Да кто тут живет? Посмотри, сброд один и ни единой честной души.

– А я тебе рыбки наколдую. Ведро, – пошла я на хитрость, но сама оставалась настороже.

– Милейший! – на всю одну-единственную улицу заорал Леотард, вприпрыжку ускакав вперед. – У вас тут торговец одеждой есть?

На всю деревню торговал чем-либо только один мужик. И это был именно мужик – спина широкая, кулачища огромные, волосы сальные, а взгляд такой алчный, что мне как-то разом сделалось не по себе.

Но деваться было некуда, потому что те лохмотья, которые я носила, платьем уже никак нельзя было назвать.

Перебирая ворох тряпья в его повозке, я отыскала более-менее целые белую рубашку, черные штаны, плащ и широкий красный пояс. Создавалось стойкое ощущение, что этот комплект сняли с одного человека, потому что в отличие от остальных вещей выглядели они новее и добротнее.

Правда, снимали, видимо, уже после смерти, потому что на рубашке на спине имелось небольшое пятно крови и маленькая дырочка, словно от пули или шпаги. На плаще дырка дублировалась, но Лео сказал не волноваться: магией можно и очистить, и залатать, и даже по размеру подогнать. В общем, вещи будут как новые.

Сложнее было с сапогами. На мой тридцать пятый размер ничего не подходило, но Лео сказал брать любые, поэтому, не особо сопротивляясь, я вцепилась в черные, из мягкой кожи. Торговался тоже котяра. Я никогда не любила устраивать шоу из покупки, поэтому тихонько стояла в сторонке, прикидываясь немой.

Но без проколов, к сожалению, не обошлось. Мешочек с монетами я давно спрятала в корсет, оставив снаружи в кармане только одну монетку, но монета эта, как и все прочие в кошеле, была золотой.

Увидев ее, торговец нехорошо улыбнулся, только деваться нам уже было некуда: кто и где бы нам в лесу золото поменял? Не белки же с волками.

Завернув все купленное в плащ, мы отправились на постоялый двор.

– Выпей с нами, красавица! – окрикнул меня хриплый прокуренный голос.

– Не приставайте! – строго отрезал кот. – Злая она у меня сегодня. Нервная, знаете ли. Как проклянет, так всю жизнь гавкать или хрюкать будете. Комнату нам, да поживее.

Последняя фраза была предназначена бородатому детине, который стоял за длинной высокой стойкой и протирал деревянные кружки отвратительно грязной тряпкой.

– Слышь, кот? А мы тебя здесь раньше не видели? – окликнул рыжего косой одноглазый индивид в рваной шляпе с широкими полями.

– Только если на портрете рядом с надписью «Разыскиваются».

Я чуть от смеха не померла. На самом деле находиться в этом месте было жутко – грязно, дымно, пахнет так, что глаза слезятся, а компания и вовсе просит топора, но выбора не было. Раз уж мы здесь засветились, то и выбираться из деревни нужно было с хитростью.

Понятно же, что сейчас все, кто нас видел на улице и внутри, соберутся на первом этаже постоялого двора, где расположилось что-то вроде питейного заведения. Дождутся ночи, договорятся, чья добыча, и ограбят нас, а то и убьют. А так вылезем через окно второго этажа и быстренько в лес, пока они под дверью дежурить будут. Вот кот и держался так нагло, точно зная наш план.

Только пошло все, естественно, не так, как мы планировали.

Комната оказалась… Будь я в другом положении, никогда бы сюда не зашла. Испытывала такую брезгливость, что мне даже стоять здесь было неприятно. Хотелось куда-нибудь отойти, но грязь была повсюду: черный от пыли подоконник, неопределяемого цвета покрывало с дырами, в которые запросто можно было просунуть руку, деревянная кровать со следами копоти. Собственно, кроме кровати, трехногого стула и зеркала, здесь больше ничего не было.

– Ты говорил, что есть заклинание очистки, – произнесла я, наблюдая за тем, как кот старается ступать самым краешком лап. – Давай тут в порядок все приведем, иначе я в окно не полезу.

– Давай, – согласился котейка. – Доставай свой гримуар.

– Кого?

Оказывается, у каждой ведьмы имелся свой гримуар. Такая личная толстенькая тетрадка для записей, которая специальным образом зачаровывалась. В этом гримуаре хранились рецепты зелий и все заклинания, которые изучали в ведьмовской школе или приходили ведьме на ум с опытом.

Была ли у меня такая книжка? Ответ очевиден.

Так и сжимая узелок с чужой одеждой и обувью, я прибегла к тому, что уже умела на отлично, – к импровизации:

– Чтоб все в этой комнате стало как новое!

Однажды я видела видеоролик, где всего за две недели из дряхлого, развалившегося, зачуханного дома сделали конфетку, заменив там абсолютно все, включая стены, потолки, проводку, трубы и полы. До и после невозможно было сравнить, потому что это были совершенно разные дома.

Пожалуй, что-то похожее я сейчас и испытывала, с открытым ртом наблюдая за преображением комнаты. Когда-то здесь было очень даже… хорошо.

– Ненормальная, да? – спросила я с улыбкой, поймав ошарашенный взгляд кота.

– Заметь, я этого не говорил!

– Нужно дверь запереть.

Новым стало абсолютно все. Дверной замок совершенно спокойно открывался и закрывался, но для верности я еще и спинкой стула его подперла. Бросив преобразившийся узелок на чистейшее новенькое покрывало, я с удивлением обнаружила, что и та одежда, которая была на мне, тоже стала новой. Ни кровинки, ни пылинки, ни дырочки. Ботинки сверкали, платье радовало насыщенным черным цветом, а в отражении зеркала отображалась я.

Именно я – мое лицо, мои руки, моя фигура, но… Имелось все-таки одно-единственное отличие, позволяющее мне понять, что это тело не мое. Да, длина волос осталась почти прежней, но я всегда стриглась каскадом, а у девушки в отражении у всех прядей была одинаковая длина. Такая нелепая мелочь, но такая существенная в вопросе моего попадания в этот мир.

– Все нормально? – осведомился Лео, взгромоздившись на кровать.

– Скоро узнаем.

Несмотря на то, что одежда и обувь на мне вновь стали новыми, я все равно переоделась. Во-первых, в брюках было гораздо удобнее, а во-вторых, в брюках было гораздо удобнее убегать. Попросив кота повернуться к лесу задом, я быстро привела себя в порядок и переложила наше имущество.

Чужой кошелек с деньгами улетел в сапог, кинжал занял свое место между шнуровкой корсета, который я надела поверх рубашки, а разменянная мелочь была ссыпана в карман. Пояс, которым полагалось обмотаться, пошел мне вместо головного убора. Обернув его раз, оставшиеся концы я сплела вместе с волосами в косу.

– Ты точно не из нашего мира, Галлия, – наконец-то дошло до Леотарда, когда он оценил мой наряд.

В тот самый миг, когда я закончила с переодеванием, в дверь снятой нами комнаты забарабанили. Да так забарабанили, что котейка испуганно подпрыгнул до самого потолка.

– Кто там? – поинтересовалась я, имитируя сонный голос. – Я сплю уже.

– Открывай, девица, – пошло заржали с той стороны. – Мы тебе подарок приготовили.

– Секундочку! Сейчас, только носик припудрю, платье сниму, бельишко поправлю…

С той стороны задумчиво промолчали. Видимо, гайки за винтики зацепились и застопорили мыслительный процесс. Конечно, когда это дамы перед гнусностью сами раздевались?

Мы с котом вылезали в окно. Ну как мы? Кота я просто спустила на выступ между первым и вторым этажами, но, в отличие от внутреннего убранства комнаты, остальная часть здания не изменилась, а потому выступ надломился и кот шмякнулся прямиком в темноту.

Выяснять его состояние было некогда.