Покинутая. Озеро мертвых душ

Сейчас он так и не смог бы сказать, что заставило его в ту ночь поведать Офелии полуправду. Выписывая чек на крупную сумму, фактически вынуждая женщину подписать магический договор о молчании, он тонко намекнул на то, кем является мать девочки.

Зачем? Наверное, он просто боялся, что правда когда-нибудь вскроется, и хотел, чтобы за девочкой следили в два раза лучше. Чтобы Амбер не возненавидела его, что уже на тот момент являлось невозможным.

– Служанка, которая принесла девочку… – окликнула его глеция Бендант, когда мужчина уже собирался уйти. – Она сказала, что имя младенца Павлиция. Мне так и записать ребенка?

– Мне плевать.

Ступая по пустынным улицам, глядя на то, как летает в воздухе серый пепел на фоне полоски рассвета, Астер Лугстар действительно не задумывался над тем, почему полуорчанка наказала назвать младенца именно так. Ему просто было неведомо, что на орочьем это имя переводилось как “Потерянное сокровище”, а иначе бы он обязательно возразил.

Некромант хорошо помнил то утро, когда к оговоренному времени вернулся обратно в заброшенный дом. Следом за ним явился и его друг, чьи руки были изранены мечами жандармов.

Ложь тогда давалась Астеру на удивление легко. Он что-то наплел про то, что был схвачен жандармами и с трудом выбрался из-под ареста. Рассказал, как явился сюда только что и застал лишь умирающую служанку. Именно она поведала о том, что младенец не выжил, а естия сошла с ума от горя, отравила полуорчанку и сбежала.

Каждое слово в этом рассказе являлось ложью. Реши Альикс тогда проверить его слова – хотя бы установить точное время смерти полуорчанки или, того хуже, вернуть ее из мира мертвых в качестве умертвия для допроса, и все вранье Лугстара рассыпалось бы как карточный домик.

Но галеций Браушт безоговорочно верил своему другу. Верил и считал одним из двух самых близких людей в этом мире.

– Мы обязательно найдем ее, Астер, – похлопал он друга по плечу, искренне считая, что Лугстар также обеспокоен пропажей естии. – Служанка не сказала пол ребенка?

– Зачем тебе это, Альикс? Не береди душу.

– Я должен знать, – настоял мужчина, но взгляд его был обращен в пустоту.

– Это была девочка.

Дальнейшие события этого утра являлись полнейшей импровизацией. Пока Альикс подбрасывал в крыло естии тело полуорчанки и искал по всей столице обезумевшую от горя возлюбленную, Астер служил отвлекающим маневром для естийя. Он сам пришел к нему с докладом о том, что знает, где прячутся злоумышленники. Мол, под самое утро он видел их в “Квартале последней надежды” и может показать этот дом гвардейцам.

Ярость естийя в то утро стала наказанием для всех, кто попался ему под руку. Разрешив Лугстару казнить зачинщиков бунта без суда прямо на центральной площади, правитель отправился в почти целиком сгоревшее крыло своей супруги, где нашел только ее мертвое тело.

Злость и отчаяние, понимание того, что шанс открыть сокровищницу “Падшего Естийя” навсегда безвозвратно утерян, так сильно застилали его глаза, что мужчина просто не заметил наложенной на простолюдинку иллюзии. Все, что его волновало, – это пустая казна, пополнить которую теперь за счет супруги он не мог.

Только те, в ком текла кровь рода Эллес, могли открыть сокровищницу, но сделать это раньше его супруга отказывалась категорически.

– Ее Величие всегда хотела, чтобы после смерти ее тело было отписано Академии Проклятых, – между делом обронил вернувшийся во дворец Астер.

К этому времени тела всех тридцати пяти нанятых ими бродяг уже висели на центральной площади, где наскоро были выстроены виселицы. За заслуги перед естийем ему была дарована должность патологоанатома в управлении по особо важным делам – совсем не то, на что мужчина рассчитывал.

– Мне плевать, – зло отчеканил правитель, бросая в стену своего кабинета очередную бутылку с янтарной жидкостью.

– Я передам ваш приказ, – слегка поклонился некромант, что все это время был вынужден стоять. – Могу я идти?

– Проваливай.

Работая обыкновенным патологоанатомом при жандармерии, Астер Лугстар, когда требовалось, умел превосходно заметать следы. Ему не раз платили за то, чтобы все улики исчезли, а очередной убиенный был признан самоубийцей, так что некое личное состояние сколотить к тому времени ему очень даже удалось.

Именно эти деньги пошли на подкуп директрисы Вантерфул, которая уже тогда заведовала Академией Проклятых. Склеп был выделен, домовые взялись за работу со всем присущим им старанием, когда узнали, что Амбер Мани Эллес прошлой ночью сбежала в поисках лучшей доли. Всего через миг Астер готов был поклясться, что перед ним лежала настоящая естия.

Не осязаемая, к сожалению, но надежно скрытая от чужого любопытства за толстым стеклом.

– Никто и никогда не должен узнать от вас правду, – проговорил он сдержанно, демонстративно потревожив покой немногочисленных мертвецов в склепах. – Иначе всех вас ждет смерть.

День, два, недели, месяцы. Каждый день Астер Лугстар помогал своему другу разыскивать его возлюбленную и каждый день являлся к ней в тот замок, что купил сразу после свадьбы, сказав отцу, будто проиграл эти деньги в карты.

Некроманту было по-настоящему трудно вывести Амбер за пределы столицы, учитывая, что женщина отчаянно сопротивлялась, а порталами пользоваться было небезопасно. Но каждый раз, когда она отказывалась подчиняться, он находил весомый аргумент в виде сонного снадобья.

Через несколько недель естия стала полноценной пленницей его замка, а еще через пару дней он понял, что ему необходим штат слуг, который будет следить за женщиной в его отсутствие.

Такие беспринципные люди нашлись далеко не сразу, но каждый был верен исключительно ему.

В отличие от Амбер.

Ее любви за восемнадцать лет он так и не добился. Наоборот, она его искренне ненавидела и презирала. Правда, с каждым пройденным годом взгляд ее все больше обретал пустоту. Теперь на их редких совместных ужинах она смотрела на него с безразличием.

Галеций Астер Лугстар прекрасно знал, как вновь зажечь огонь в этих серых глазах. Скажи он, что ее дочь в ту ночь чудом осталась жива, что он нашел ее спустя столько лет, не поверив словам полуорчанки, и Амбер расцветет как прежде, но…

За это он и ненавидел асту Павлицию Бендант. Стоит Амбер узнать о существовании дочери, и эта грязная девица отберет у него все внимание естии. А он не хотел ни с кем делиться даже этими крупинками безразличия.

Амбер Мани Эллес всегда принадлежала и будет принадлежать только ему.

Глава 2

Безумие – любить кого-то,
Но еще большее безумие –
И вовсе не любить

– Да где же эта книга?! – процедил галеций Истол Вантерфул, перебирая пыльные талмуды в своем шкафу.

– Если она вам очень нужна, я могу помочь поискать, – раздался голос той, кого он собирался спасать.

Медленно обернувшись, отметив взглядом пришедшую в себя девушку, что сейчас сидела, а не лежала на металлическом столе, он опустошенно рухнул в кресло.

Не понимал…

Всего несколько секунд назад она абсолютно точно лежала словно мертвая, объятая толстым слоем воды, которую ни убрать, ни вытереть было невозможно, а теперь спокойно сидела, будто ничего ровным счетом не случилось.

– Я хочу знать, что это было, – процедил мужчина, стараясь удержаться в рамках собственного самообладания. – Амулет, который висит на твоей шее, ясно дал мне понять, что твоя жизнь подверглась угрозе.

– Новый блокиратор имеет и такие свойства? – отстраненно удивилась девушка и спрыгнула со стола на пол, потирая плечи.

– Павлиция… – протянул он с предупреждением, ощущая, как подступает ярость.

Эта ярость в последнее время стала для него незаменимым спутником. Действие эликсира с каждым разом становилось все меньше – его приходилось пить все чаще, но вскоре он обещал и вовсе перестать помогать.

Истол не знал, что будет делать, когда это случится. Сколько раз он уже пожалел о том, что совершил.

Не желая терять Арбелда – первое умертвие, которое он поднял в своей жизни, галеций Вантерфул обратился к древней запрещенной магии. Первокурсник-огневик с нестабильным даром почти полностью уничтожил умертвие. Не тронутой пламенем осталась лишь одна кисть, куда после длительных магических манипуляций и были перемещены отголоски души.

Из своей домашней лаборатории Истол смог выползти лишь через трое суток. Древние заклинания, найденные в книгах отца, которые достались мужчине после смерти родителя, не только высосали из него все силы, но и отравили его магию ядом.