Зинния Флауэрс о любви и скунсы / Zinnia Flowers on Love and Skunks

ЗИННИЯ. И правильно. Если прикоснешься ко мне, я закричу.

СЕТ. Я близко к тебе не подхожу.

ЗИННИЯ. Тогда почему я чувствую, что ты смотришь на меня, даже издалека?

СЕТ. Флюиды.

(Они смотрят друг на дружку. Появляется БАД).

БАД. Привет, Сет.

СЕТ. Привет, Бад.

БАД. Папа хочет тебя видеть.

СЕТ. Я не хочу его видеть.

БАД. Он говорит, что умирает.

СЕТ. Он всегда говорит, что умирает. Он умирает, сколько я его помню. И, вероятно, будет умирать после того, как умру я.

ЗИННИЯ. Сет, ты должен пойти и посмотреть, умирает твой отец или нет.

СЕТ. Он не умирает. Просто хочет, чтобы я покормил скунсов.

ЗИННИЯ. Откуда ты знаешь, что он не умирает?

СЕТ. Потому что если бы он умирал, давно бы умер.

ЗИННИЯ. В этом нет никакого смысла.

СЕТ. Как и в полном амбаре скунсов, но у него их полный амбар.

ЗИННИЯ. Знаешь, у твоего дяди Вилли полный амбар пианино[2 - Об этом странном хобби Вилли Кейси – в короткой пьесе «Пианино».].

СЕТ. Да, в этом тоже нет никакого смысла, но, по крайней мере пианино не воняют.

БАД. Сет, мама говорит, что тебе нужно поговорить с папой, прежде чем он умрет.

СЕТ. Я с ним уже говорил, но не сработало. Он по-прежнему не умер.

БАД. Знаешь, если ты сейчас не пойдешь к нему, и этот сукин сын умрет, мама будет вечно тебя этим попрекать.

СЕТ. Ей-то что до этого? Она его ненавидит.

БАД. Да, конечно, но, по большей части, она ненавидит скунсов.

СЕТ. Все ненавидят скунсов.

БАД. У меня ненависти к скунсам нет.

СЕТ. Потому что тебе не приходится иметь с ними дела. Два брата, амбар, полный скунсов, и на мне все заботы о них. Ну почему так?

БАД. Потому что они тебя любят.

СЕТ. Не любят они меня.

БАД. Эти скунсы любят тебя, Сет. И ты любишь их.

СЕТ. Я не люблю скунсов.

БАД. Тогда почему ты заботишься о них?

ЗИННИЯ. Почему мы говорим о скунсах? Не хочу я говорить о скунсах.

БАД. Тогда тебе нужно держаться подальше от моего брата, потому что говорить он может только о них.

СЕТ. А ты можешь говоришь только о своих наполовину выдуманных историях о войне. Не все они наполовину выдуманные. Некоторые выдуманы полностью, от начала и до конца.

БАД. А какой смысл быть в армии, если потом не лгать о том, что там происходило? Где ты был, когда майор Пендрагон набирал свой отряд[3 - Речь о Гражданской войне. О буднях отряда майора Пендрагона – в пьесах «Король-Рыбак» и «Зеленый человек».]?

СЕТ. Занимался этими чертовыми скунсами. (Собирается уходить, но поворачивается к ЗИННИИ). Зинния, если ты хочешь именно этого козла, ты не заслуживаешь того, кто лучше.

(Уходит).

БАД. Так ты хочешь меня, так?

ЗИННИЯ. Не нужен ты мне и в миллион лет.

БАД. Что ж, я подожду.

(Улыбается ей и уходит в тени).

ЗИННИЯ (обращается к зрителям). Позвольте объяснить, потому что вы, вероятно, не понимаете, какое отношение имеет все это к происходящему. В начале Бог создал Небо и Землю, и Земля была без формы и пустой, как нутро головы Бада Кейси, и его брат Сет хотел меня. Я так и не поняла, почему, но хотел, и мне в какой-то степени это льстило, потому что парень он был симпатичный, еще и умный, как я думала, нопри этом он разводил скунсов. Не знаю, почему, но разводил. И хотя мылся он так же часто, как остальные, и скунсы его любили и не окатывали, сами знаете чем, легкий аромат скунсов всегда оставался при нем. Даже если вы не могли поклясться, что он него пахнет скунсами, не было никакой возможности избавиться от подозрения, что пахнет. Правда, мной раз случалось, время от времени, когда я думала, что мне каким-то образом удастся не обращать внимание на скунсов и все с ними связанное. Но потом брат Сета, Бад, вернулся с войны, с остатками отряда добровольцев Восточного Огайо майора Пендрагона, и я забыла о Сете и всем остальном. Когда Бад уходил на войну некоторые женщины в церкви решили, что это патриотично, писать письма солдатам, чтобы они знали, что мы их поддерживаем, и я выбрала Бада. Тогда мне было одиннадцать, большинство других писательниц достаточно быстро сошли с дистанции, но не я. Четыре года я писала ему каждую неделю. Он не ответил ни разу, но я полагала, что он занят, спасая страну. Мне было пятнадцать, когда он вернулся, ему – двадцать восемь. И он всеми силами поддерживал и пестовал образ героя войны. Майор Пендрагон, вернувшись, заперся в большом старом доме[4 - Дом этот, построенный отцом майора Пендрагона, фигурирует в десятках пьес саги «Пендрагон-Армитейдж».], полном призраков, едва появлялся на людях, никому и ничего не рассказывал о войне, но Бад нежился в лучах славы, девушки ходили за ним табуном, чтобы послушать его истории о битве в Глуши и тому подобном.

БАД. Вот я и говорю майору Пендрагону, Джек, майору нравилось, что я называл его Джеком, когда мы сидели ночью у костра, Джек, говорю ему я, думаю, южане за тем хребтом. А мой друг Барни говорит, Бад, ну откуда, черт побери, тебе знать, что южане за тем хребтом? Я отвечаю, Барни, я их чую. И Барни спрашивает, Бад, ты можешь учуять южан? И я говорю, да, сэр. Годы охоты на белок, охоты на зайцев. охоты на опоссумов, позволили мне развить обоняние до такой степени, что я чую предателей-южан за милю. Барни мне не верит, качает головой, ты просто не знаешь, что говоришь, Бад. И в тот самый момент свистит пролетающая между деревьев пуля и попадает бедняге Барни точно между глаз. Я поднимаю винтовку и убиваю этого сукиного сына, который стрелял в Барни, убиваю тут же. Война – это ад, сладенькие мои. И не верьте никому, что будет говорить вам другое. После этого майор стал более серьезно относиться к моим советам.

ЗИННИЯ. Господи, сколько же лапши он понавешал нам на уши. И ведь внимали ему, раскрыв рты. А когда он увидел, что его брат Сет неравнодушен ко мне, думаю, это и побудило его приударить за мной. Чтобы досадить Сету. И сработало. В свою защиту могу разве что сказать, что мне было шестнадцать, Бад был героем войны, а Сет разводил скунсов. На самом деле скунсом был Бад. К тому времени, когда мне исполнилось девятнадцать, я так долго слушала военные истории Бада, что начала задаваться вопросом, а может они, по большей части, чушь собачья, но однажды случилась сильная гроза и мы с Бадом укрылись в одном старом амбаре.

(Гром, дождь. ЗИННИЯ и БАД в амбаре во время грозы. 1869 г. Буду 32 года, Зиннии – 19 лет).

БАД. Черт. Дочего быстро началась эта гроза. К счастью, старый амбар еще не развалился. Ты промокла насквозь, Зинния. Здесь где-то была старая попона, если ты хочешь снять мокрую одежду.

ЗИННИЯ. Не нужна мне попона, и ничего снимать я не собираюсь.

БАД. Хорошо, подхватывай пневмонию. Мне от этого ни холодно, ни жарко. Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Мне нравится, когда ты рядом. На тебя так приятно смотреть изо дня в день. И ты прекрасно жаришь курятину. А еще ты писала мне во время войны.

ЗИННИЯ. Я была маленькой девочкой.