Polaroid. Вечные мгновения

**Глава 1: Пир теней**

Лондон, 1888 год. Штаб-квартира «Eternal Moments»

Доктор Элайджа Фрост вошёл в здание через зеркало. Один миг он стоял в своей лаборатории, заваленной чертежами вечного двигателя, в следующем – его ноги утопали в ковре из человеческих волос, сплетённых в узор *«бесконечность»*. Воздух пах коньяком и озоном, а со стен, обтянутых кожей, свисали часы. Не простые – циферблаты были заменены на миниатюрные портреты. Плачущие.

– Добро пожаловать в банк времени, доктор Фрост. – Женщина в корсете из пружин и шестерёнок вышла из тени. Её глаза мерцали, как газовые рожки, а вместо сердца под прозрачной кожей пульсировал кристалл кварца. – Вы здесь, потому что ваша дочь… – она щёлкнула пальцами, и в воздухе возник голограммный гроб. Девочка лет шести спала внутри, обняв куклу с лицом Элайджи.

– Что вы сделали с Эмили?! – Он бросился вперёд, но пол под ним ожил. Ковер-бесконечность обвил его лодыжки, впиваясь волосами в кожу.

– Мы ничего не делаем. Мы *предлагаем*. – Женщина провела рукой над гробом, и девочка села, улыбаясь. – Эмили умрёт через три дня от тифа. Но если вы подпишете контракт… – она махнула веером из костяных пластин, и гроб исчез, сменившись видением: Эмили взрослеет, выходит замуж, рожает внуков Элайдже. – Мы вырежем её из временной линии, как алмаз из угля.

Элайджа сглотнул. В углу зала что-то зашевелилось. Он обернулся и увидел клетки. В них сидели люди – нет, существа – со стеклянной кожей, сквозь которую текли песочные часы вместо крови. Один из них, старик с лицом, как у Брандта из газет, прошипел:

– **Беги! Они вшивают тебе часы в душу!**

– Не обращайте внимания, – женщина заслонила клетку телом. – Это… клиенты, недовольные условиями.

Она повела его через зал, где клерки с руками-калькуляторами отсчитывали секунды на абаке из костей. На стене висел манифест корпорации:

*«Ни один момент не должен быть потерян. Ни одна слеза – напрасной. Мы дарим вечность – вы платите памятью»*.

– Вот ваше рабочее место, – она указала на кабинет с окном в никуда. За стеклом клубилась тьма 3012 года – их родная эпоха, где время иссякло, как вода в колодце. – Вы будете собирать артефакты: фотографии, письма, детские игрушки. Всё, что хранит сильные эмоции. Это топливо для наших… двигателей.

Элайджа взял со стола первый заказ – фотоаппарат-обскура 1840-х. В видоискателе он увидел себя: седой, с кристаллом вместо глаза, загружающим в машину чьи-то сны.

– А Эмили? – спросил он, замечая, как его тень на стене машет ему, словно прощаясь.

– Станет бессмертной, – женщина вонзила ему в ладонь перо. Оно было холодным, как космос между временными слоями. – Подпишите.

Он подписал. Кровь впиталась в пергамент, и Элайджа вдруг *вспомнил*, как двадцать лет спустя будет стоять над трупом Джек-Потрошителя, забирая его нож как артефакт. Память, которой ещё не было.

– Добро пожаловать в семью, – женщина расплылась в улыбке. Её зубы оказались крошечными зеркалами, в каждом из которых кричал кто-то из прошлого Элайджи.

Той же ночью он отправил первого агента – мальчика-трубочиста 1603 года. Его задачей было украсть зеркало Елизаветы I, в котором она видела своё будущее. Но когда мальчик вернулся, он был пуст. Глаза – стеклянные, в кармане – записка: *«Стоимость услуги: 10 лет жизни. Баланс: −7»*.

**P.S.**

*«Eternal Moments» – не корпорация. Это грибница, проросшая сквозь века. Её споры – наши несбывшиеся «если бы», а урожай – крики, законсервированные в янтаре упущенных шансов.*

**Глава 2: Сбор долгов**

Элайджа проснулся от того, что его пальцы звенели. Он поднёс руку к газовому рожку над кроватью – суставы были стянуты тонкими часовыми пружинами, впивающимися в плоть. *Плата за первый артефакт*, – догадался он. В углу комнаты стоял мальчик-трубочист, вернее, то, что от него осталось. Его кожа отслаивалась, как старые обои, обнажая шестерёнки вместо мышц.

– Сэр… – голос мальчика скрипел, будто игла по граммофонной записи. – Новый заказ.

На грубом пергаменте горели слова: *«Париж, 1793. Гильотина Марии-Антуанетты. Собери слёзы зрителей»*.

Элайджа сжал кулак, чувствуя, как пружины впиваются глубже. Он вспомнил клетки в штаб-квартире, старика Брандта с песочными часами в жилах. *«Они вшивают тебе часы в душу»*.

-–

**Париж, площадь Революции.**

Толпа ревела, когда Элайджа пробирался сквозь неё с капсулой из дымчатого кварца в руках. На эшафоте палач проверял лезвие, а Мария-Антуанетта стояла, смотря в небо. Её взгляд зацепился за Элайджу, будто узнал.

– *Vous aussi, vous vendez des ombres?* – прошептала она. *Вы тоже продаёте тени?*

Капсула в его руках затрепетала. Элайджа понял – королева знала о «Eternal Moments». Возможно, ей тоже предлагали сделку.

Первый удар барабана. Лезвие упало. Толпа застыла в экстазе, и капсула ожила, втягивая серебристые струйки – не слёзы, *воспоминания*. Элайджа увидел обрывки: ребёнок Марии, умерший в колыбели, её тайные письма к шведскому графу, ночь, когда она молилась, чтобы время повернуло вспять.

– Стой! – Крикнул подросток в рваном камзоле, выхватывая нож. Его глаза были красными от слёз. – Это её душа! Ты не имеешь права!

Элайджа отшатнулся, но капсула уже была полна. Подросток бросился вперёд, и в этот миг часы на башне Сен-Жак взорвались. Стрелки, как стальные когти, пронзили юношу, высасывая из него годы. Он состарился за секунды, превратившись в прах.

– *Стоимость вмешательства: 30 лет жизни*, – прозвучал в голове Элайджи женский голос.

-–

**Лондон, 1888. Подвал «Eternal Moments».**

Элайджа спустился в хранилище артефактов – зал, похожий на гигантский улей. В сотах из чёрного стекла хранились: перчатка Наполеона, пропитанная страхом перед Бородино, прядь волос Шекспира, выпавшая при написании «Гамлета», пуля, убившая Линкольна.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.