Все байки старого психиатра

– Что значит «не повезем»? – опешила она. – Так вы его оставляете, что ли?!

– Да, оставляем. Для госпитализации оснований нет. С чем мы его повезем? С алкогольным опьянением?

– Да вы чего говорите-то?! У него же белая горячка, вы не видите, что ли?!

– Никакой белой горячки у него нет. Это простое алкогольное опьянение.

– Ну, знаете, что, если он что-то натворит, то я на вас в суд подам!

– Вот и ладненько. Вот и договорились. До свидания и всего вам хорошего!

Ну что, до конца моей смены остается семнадцать минут. Уж наверняка велят на Центр приезжать. А вот и ничего подобного! Еще вызов дали: в первом наркологическом отделении у мужчины сорока четырех лет психоз случился. Вот ведь гадский случай, придется везти его в отделение острых психозов на другой конец города! Здравствуй, очередная переработка!

Дрожащий, с испуганным лицом, худощавый мужчина, сидевший в сестринской, затравленно уставился на нас.

– Вот, Дима вас дожидается, – сказала пожилая медсестра.

– Здравствуй, Дим. Что случилось? Почему ты дрожишь?

– Ха, задрожишь, если тебя на ножи захотят поставить!

– А кто?

– Они из Дагестана приехали. Десять человек сюда зашли и начали искать меня по всем палатам. Если б не медсестра, то мне бы уже <конец> пришел!

– И что же ты такого натворил? За что тебя на ножи-то ставить?

– Да короче, я на следствии пацанов сдал, подельников своих. Но отсидел я ровно, никто мне ничего не предъявлял. Братва поняла, что не по своей воле я раскололся. А теперь вот началась движуха…

– Все понятно. Давай, Дмитрий, бери свои вещи и поедем с нами в другую наркологию.

– А куда, на Кубанскую, что ли?

– Да, именно туда.

– Не, да вы чего?! Да меня же там сразу грохнут, даже доехать не успеем! В этом районе пацаны живут, вообще безбашенные!

– Не переживай, Дим, те пацаны по сравнению с моими орлами, просто жалкие клоуны! В случае чего, Гера с Толей их враз раскидают! И скажу тебе по секрету, у нас огнестрельное оружие имеется. Ведь мы же бригада не простая, а специализированная, можно сказать, скоропомощной спецназ!

Вот и закончилась моя полставочная сменка. И на этот раз переработку я оформил, как положено. Старший врач Александр Викентич покривился недовольно, но на меня это не произвело никакого впечатления.

Ну а дома меня как всегда ждали вкусный ужин и душевное, уютное тепло. И кстати, про чипсы и газировку я супруге не стал рассказывать. От греха подальше.

Все фамилии, имена, отчества изменены.

Грустный вызов

Вот как же так могло получиться? На улице никакой гололедицы нет и в помине, но, несмотря ни на что, я сумел-таки найти единственное скользкое место. Со всеми вытекающими последствиями. Короче говоря, совершил я столкновение с планетой Земля. Нет, планета не пострадала. А у меня теперь копчик побаливает.

На Центре обычная утренняя суета. Змейкой выстроилась очередь из сдающих и получающих наркотические укладки. И вдруг я увидел, не поверив своим глазам, фельдшера Илью Опарина. В новенькой форме, поправившийся, посвежевший. А удивление мое неспроста возникло. Дело в том, что в свое время Илья был запойным. Нет, на работе он никогда не пил, но в период критических дней запросто прогулять мог. Ну и прогуливал, конечно. Будь он бестолковкой посредственностью, то выгнали бы на раз. Но поскольку специалист он отличный, увещевали его до последнего, можно сказать, всем миром. А то самое последнее случилось после того, как на фоне очередного запоя угораздило его загреметь в наркологию. Нет, если б анонимно, за деньги, то ничего бы в этом не было страшного. Но ведь откуда деньгам-то взяться, если человек в многодневном крутом пике находился? Ну и поставили его на учет. Поставить-то легко, это дело нехитрое. А вот освободиться из учетного плена крайне проблематично.

– Илья, ты ли это?

– Я, Юрий Иваныч! Вот, первый день сегодня. Ведь я три года ждал, мне же тогда хронический алкоголизм поставили. Но ждал и держался. Пешим курьером работал. Ну а куда еще податься-то? В приличное-то место хрен возьмут, если ты учетный. А еще нарколог мой, козлина, сказал тогда, что меня к медицине даже на пушечный выстрел подпускать нельзя! Но ничего, все-таки сняли.

– Опять самостоятельно будешь работать?

– Нет, у меня же допуска к наркотикам пока нет.

– Взяли-то сразу, как пришел?

– Ну, как сказать… У Надежды Юрьевны сначала аж лицо перекосило, как меня увидела. Но потом все же приняли, правда, с испытательным сроком. Три месяца испытывать будут.

– А сертификат-то у тебя не просрочен?

– Нет, он у меня до двадцать третьего года.

– Ну что ж, Илья, удачи тебе!

– Спасибо, Иваныч!

Да, отрадно видеть, что человек не отдался во власть алкогольной зависимости, не опустился. Вот только, к величайшему сожалению, из всех скоропомощных коллег, расставшихся с медициной из-за пагубной страсти, Илья – единственный, кто вернулся.

Ну что, наркотики получил, нужные бланки взял, планшет – в полной боевой готовности. Теперь и посидеть можно, телевизор посмотреть да с коллегами потрепаться. Так, стоп, я не понял, а где моя куртка-то форменная? Ведь только что здесь висела!

– Так Макарова сейчас какую-то куртку сняла и унесла! Давай, Иваныч, начинай розыск! – сказал врач Комаров.

Фельдшер Макарова, дама лет под шестьдесят, личность весьма примечательная. Обладает она двумя замечательными способностями: лихо сморкаться на землю и беспрестанно говорить. Речь из нее льется бурным потоком, сметающим все на своем пути. Что у трезвого на уме, то у Ольги Федоровны на языке. Если вы, просто из вежливости, решите выслушать милую женщину с лицом доброй мамы, то горько об этом пожалеете. Через нестерпимо долгие три минуты, мысленно обругав свою излишнюю воспитанность, вы предпримите попытку удрать. Но так просто, от Ольги Федоровны еще никто не отделывался. Ее речевой поток не только не ослабнет, но и усилит напор. В конце концов, не в силах выдержать столь изощренную пытку, вы решительно уйдете. И что, небось думаете, Ольга Федоровна тут же обиженно умолкнет? Ха, не на ту напали! Монолог завершится лишь после того, как мысль будет досказана. А отсутствие слушателей не играет абсолютно никакой роли.

Госпожу Макарову нашел я в женской комнате отдыха. Сидела она на диванчике, увлеченно тыкая пальцем в смартфон. Куртка моя скромно лежала рядышком.

– Ольга Федоровна! …

– О, здра-а-асьте, Юрий Иваныч! Слу-у-ушайте, я как раз вам такой случай собиралась рассказать. Я в прошлую смену на вызове была…

– Ольга Фед…

– И вот там больная, такая странненькая…

– Ольга Федоровна! Стоп! Как пела Анна Каренина: «Постой, паровоз, не стучите колеса!» Что ж вы мою-то куртку утащили?

– Кааак?! А где же моя? Ну надо же, а? Так ведь моя-то, значит, в «телевизионке» осталась! Вот ведь как получилось-то! Подождите, Юрий Иваныч, не уходите, я же вам так и не рассказала!

– Потом, потом, Ольга Федоровна, мне срочно к старшему врачу нужно!

Ушел я быстро и не оглядываясь. К счастью, погони не было.

Вот и разогнали всех по вызовам. Из всех выездных только мы остались. Тишина настала, только телевизор бубнит. Уборщица Фаина Васильевна, без помех, чистоту наводит. Но умиротворение было враз разрушено вбежавшим мужчиной.