тому самому кровавому закату. Когда Андрей занес
109
Догоняющий Солнце
руку над этим беспомощным малышом, он не
сжался. Он просто сказал: – Я Саша. Дядя Игорь
меня спас.
Думала ли детская душа о том, что это было
несправедливо? После боли снова боль.....
Андрей в задумчивости посмотрел на Игоря. Но
ведь не он настоящий монстр.
Трещины колонн старого зала казалось стонали в
унисон с ревом и улюлюканьем толпы за стенами и
перешептыванием людей на этих стульях. Ах, если
бы они могли хотя бы говорить. Прервать..прервать
это безумие – эти крики, этот шепот, это страдание.
Платон.
Надо было что-то говорить. Шум толпы давил на
голову все сильнее. Нельзя даже сделать перерыв. В
правом кармане что-то завибрировало – телефон.
Всего лишь сообщение о балансе. Вся жизнь -
погоня за полным балансом. Вся жизнь. Он
посмотрел над подсудимого и тихо спросил:
– В этот раз Вам есть что сказать?
Игорь встал:
– Господин судья! Каждый человек, который
присутствует в этом зале, который неистово кричит
за стенами, за этими телевизионными камерами,
каждый, кто потерял или приобрел себя однажды
слышали, что есть Бог. Кто-то безоговорочно верит
в это, кто-то неистово это отвергает, но каждый
слышал, что есть Бог. Люди кричали – покажи нам
Бога! И я давал им зеркало. Люди кричали, почему
110
«ПОЛЕТЕЛИ»
Бог жесток? И я давал им зеркало. Люди кричали -
яви нам божественное чудо! И я давал им зеркало.
Всё, что мы есть – есть Бог, великое чудо Бога – мы
и наша жизнь, но вот жестокость – это чисто
человеческая черта. Бог дает в руки только глину и
что человек вылепит из нее, зависит уже только от
человека. Когда я говорил, что Бог любит – все
слушали. Все любят, когда их любят. Когда я
сказал, что Бог просит любви взамен, большинство
меня возненавидели. Никто не любит платить.
– Хватит пороть чушь, мошенник! – заорал Андрей -
Где твой Бог был вчера, когда маньяк кромсал
якобы спасенного тобою Сашу?
Игорь пристально посмотрел на Андрея:
– Бог был там. Он радовался, забирая Сашу из этого
несправедливого и жестокого мира к себе и плакал,