Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Большая Охота

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 16 >>
На страницу:
5 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Я не мог представить, что отец вот так вот просто возьмет и умрет от осколка акрила, когда выжил в океане, кишащем чудовищами. Наверное, и другие не могли представить. Но все они не спускали с меня взглядов, поэтому я не мог пустить слезу.

– У нас есть десять ракетных ружей, Андрей, – сказал дядя Макс, который скорее всего был в рубке старшим. По крайней мере он тоже когда-то был моряком и мог стоять у штурвала. – Их как-то можно использовать?

Я не знал. Но после разговора с отцом интуитивно чувствовал, что с биотехами нельзя сражаться в лоб. Их надо брать хитростью, изощренной человеческой хитростью, потому что во всем остальном они нас превосходили.

– Скорее всего нет, – ответил я, присаживаясь в свободное штурманское кресло. – Но в любом случае вам надо убрать людей от уцелевших иллюминаторов, чтобы не повторилась история с моим отцом. Торпеды будут взрываться в непосредственной близости от корабля, а значит, будет много осколков. Кроме того, могут начать падать мачты, краны и другие металлические конструкции. Лучше их сейчас убрать резаками, чтобы они не грохнулись на чью-нибудь голову.

– Ясно, – кивнул дядя Макс. – Володя, Дэн, берите резаки и валите все, что может рухнуть от взрывов. Живо!

Ребят не надо было уговаривать – они подхватили распылители плазмы и покинули рубку.

– Вакса, пожалуйста, перемести людей на нижних палубах подальше от иллюминаторов, – распорядился дядя Макс.

– Не могу. Старший Вершинский велел помогать его сыну, пока нет других раненых.

– Ладно. Джон, давай ты этим займись.

Дядя Джон кивнул и тоже скрылся за дверью. В рубке остались только мы с Ваксой, дядя Макс, его двадцатилетний сын Алекс и Вадим, которому было лет восемнадцать.

Я открыл кейс и увидел там пять подписанных ячеек с кристаллами и четырнадцать пластиковых тетрадей разной толщины и расцветки. Очевидно, отец брал для записей то, что подворачивалось под руку. Это было в его духе, поэтому я не надеялся на то, что информация будет как-то систематизирована. Но, раскрыв обложку первой тетради, я ужаснулся – там были какие-то непонятные схемы, криво нарисованные отцовской рукой. Я испугался, что в этих каракулях никто, кроме отца, разобраться не в силах, а он сам ослеп, значит, тоже не сможет. Получалось, что в наследство мне досталось груда бесполезного пластика.

– Ты что-нибудь понимаешь? – заглянул через мое плечо дядя Макс.

– Да, конечно, – как можно более уверенно ответил я. – Это же почерк отца. Он все мне объяснял на таких же схемах.

Это успокоило всех, кроме меня. Никаких схем отец мне отродясь не рисовал. Самым верным средством воспитания он считал ремень и крепкое отцовское слово, а реальным воспитанием если кто и занимался, так это мама.

– А мы поглядели и ничего не поняли, – признался дядя Макс. – Хорошо, что отец тебя подготовил.

Я молча кивнул, делая вид, что разбираюсь в отцовском наследстве. Но долго тянуть время было нельзя, поскольку все ожидали моих советов, так что надо было шевелить мозгами и как-то выкручиваться, иначе начнется паника, а на корабле нет ничего страшнее паники, я слышал это не раз, хотя никогда до этого не выходил в океан. К счастью, я вспомнил слова отца о том, что биотехи реагируют на ультразвуковые локаторы.

– Надо врубить все сонары на полную мощность, – произнес я так, словно только что вычитал это в тетрадке. – Мы тогда сможем заранее видеть мины, а они, заслышав нас, будут думать, что мы ближе, чем на самом деле, поскольку рассчитывают на среднюю мощность ультразвука.

Это была полная отсебятина, но вряд ли она могла повредить в данной ситуации.

– Умно, – улыбнулся дядя Макс.

Он переключил приборы на режим дальнего обнаружения. При этом картинка на экранах сделалась мутной – за счет увеличения дальности потерялась четкость отображения объектов. Пропали косяки рыб, а стая дельфинов в миле к югу превратилась в одно еле заметное туманное пятнышко. Понятно, что даже на среднем ходу от сонара в таком режиме нет ни малейшего проку – скалу не заметишь, не то что мину. Я уж было подумал, что погорячился, но тут случайно заметил яркие изумрудные искры, время от времени появлявшиеся на месте потускневшей стаи дельфинов. Я приподнялся в кресле, и тут до меня дошло, что эти искорки – отображения ультразвука самих дельфинов, тех писков, при помощи которых они ориентируются под водой. А ведь все биотехи тоже попискивают на дельфиний манер, потому что у большинства мин и торпед глаза недоразвитые. Кроме того, отец говорил, что торпеды, идущие стаей, перекрикиваются в глубине, подавая сигналы, необходимые для группового загона цели. Значит, на повышенной мощности сонар может обнаружить и высветить их собственный ультразвуковой свист. Это коренным образом меняло дело.

– Видите искры? – показал я пальцем на экран.

– Этот изумрудный песок? – удивился дядя Макс. – Первый раз обратил внимание.

– Просто вы никогда не врубали одновременно все сонары на полную катушку, – объяснил я. – А в таком режиме система видит ультразвуковую активность объектов. Так можно обнаружить любой биотех, ведь торпеды не ходят вслепую, да и у мин нет другого способа обнаруживать цели. Пассивные объекты так почти не видно, но они для нас сейчас не очень важны.

– Это уж точно, – напряженно усмехнулся Вадим.

– Тогда не спускайте взгляда с экрана, – сказал я. – Любой неподвижный активный объект следует считать миной, а подвижный – торпедой. Мины будем обходить, а от торпед по возможности удаляться.

– А если не будет такой возможности? – поинтересовался Алекс.

– Погоди, я об этом пока не прочел, – соврал я. – Дядя Макс, как скоро можно ждать спасателей на гравилетах?

– Не раньше, чем взойдет солнце, – ответил он. – Они обещали поспешить, но вряд ли будут особенно рисковать. Им и так для нашего спасения придется снижаться в зону действия ударной волны биотехов, это для них уже большой подвиг. Нельзя требовать от людей больше, чем они могут.

Я вспомнил слова отца о людях, для которых нет выбора, и кивнул. Взрослые знали друг друга лучше, чем знал их я, поэтому таким утверждениям следовало верить.

– Пока не видно опасных целей, – сказал я, вставая с кресла, – мне надо найти среди пассажиров одного важного человека. Так велел отец. Да, дядя Вакса?

– Да, мистер Вершинский, – серьезно ответил доктор. – Нам надо найти девчонку и кое-что выспросить у нее. Надо спешить. Кто знает, сколько у нас времени?

– Никто, – развел руками дядя Макс. Он достал из капитанского ящика горошинку рации и сунул мне в ухо. – Будь на связи. Если что случится, дуй сюда.

– Есть, капитан! – ответил я.

Вакса взял меня за руку, я подхватил кейс, и мы с ним покинули рубку.

Глава 3

Загнанные

На поиски неуловимой девчонки мы с Ваксой потратили не менее часа. Наконец она обнаружилась в игровом зале, вместе с двумя десятками других пассажиров, укрывшихся там из-за отсутствия иллюминаторов.

– Привет! – незнакомка первой узнала меня. – Что у тебя с лицом?

– Повредило взрывом, – с гордостью ответил я. – Мы с отцом были в рубке, когда шарахнула мина.

– Ты сын Вершинского?

– Да. Андрей.

– А я Оля.

– Очень приятно. Вообще-то я именно тебя искал.

– Вот как? – усмехнулась она.

– Да. Где твои родители?

Я задал этот вопрос, чтобы знать, с кем договариваться и на каких условиях можно забрать Олю в рубку. Ну не мог же я знать, что для этой бесстрашной девчонки вопрос окажется таким острым! А он оказался острым, как лезвие операционного робота.

– Дурак! – выдохнула она после короткой паузы. И отвернулась, заплакав.

Я понял, что она сирота, но было поздно. Я уже резанул ей по душе, и теперь, сколько ни пытайся заклеить рану, она все равно будет заживать какое-то время. Хотя мог бы догадаться, честное слово. По тому, как она сообщила о гибели тети Анны. Только человек, в детстве переживший смерть родителей, может с таким ледяным спокойствием говорить о смерти других людей. Ну, если не мог догадаться, то должен был хотя бы заподозрить.

– Извини… – Я осторожно шагнул к ней.

– Отвали.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 16 >>
На страницу:
5 из 16