Седьмой круг. Свой путь

– Что происходит?! – от нестерпимого стыда герцог побелел. – Что ты вытворяешь, Мортимер?!

– Трибунал! – ревел в ответ старый колдун. – Его ждет Трибунал!

Глава 5. Заключение

Боевой Танец Мага или Пляска Стихий – искусство колдовать несомненно сложное и требующее немалых энергетических затрат. Иногда со стороны такой может показаться всего лишь безобразным кривлянием, но на самом деле суть его заключается в том, чтоб посредством тех или иных телодвижений, волшебник направил протекающие внутри него потоки Сердца Магии в необходимое ему русло, сконцентрировал их, а затем, с помощью заклинания или иных высвобождающих методов, материализовал или преобразовал в желаемый результат. Чаще всего резкие, рваные движения используются для призыва разрушающих сил, способных изменить структуру материи, либо для призыва и сотворения одной из стихий, пребывающих в разных состояниях, в зависимости от слов, произнесенных колдуном.

Но современная школа волшебства не имеет однозначных, последовательных и структурированных “рецептов” Боевого Танца. Здесь каждый способный на столь изощренное колдовство маг, должен долгие годы изучать себя и подбирать необходимые движения самостоятельно, руководствуясь только собственными чувствами, ощущениями и глубиной познания своего тела и внутреннего мира. Обычно, из двух-трех сотен учеников со всего курса академии, научиться основам боевого танца получается не больше, чем десятку самых старательных студентов. Затем, они долго и кропотливо должны совершенствовать и развивать свой личный танец, годами подбирая и вымеряя движения, как можно лучше подходящие именно им и никому больше. И только один-другой из тысячи волшебников в будущем может достичь уровня, который остальные будут, затаив дыхание, называть неподражаемым. Как с виду, так и по своей чудодейственной мощи.

Более необузданная форма Пляски Стихий – совместное выступление нескольких магов. Как и полагается, дело это куда более замысловатое и изощренное. Для идеального исполнения совместного танца, двое или больше волшебников должны двигаться абсолютно синхронно, тем самым вызывая сильные резонансы энергетических потоков Небесного Сердца. Сливаясь движениями и мыслями в единый, неразделимый поток, маги могут вызвать невероятной силы колебания, способные взрастить колдовство до поистине колоссальной, чудовищной мощи.

Практика эта дозволена исключительно магам на королевской службе и используется только в военных целях. Секреты её держатся в строжайшей тайне, а тем счастливчикам, кому удалось узреть подобное неописуемое творение в живую вряд ли удалось после рассказать об этом кому-либо. Скорее всего, это было последнее из того, что такие счастливчики увидели в своей жизни.

Другое дело – Чароплеты. Наверное, самая распространенная каста магов, по способностям своим, как и обычно, разнящихся, но пользующимися одними и теми же средствами в колдовстве.

Древнее волшебное наречие – Изуамора – дошло до наших дней из глубины веков, история которых неизвестна ни одному из существующих ныне государств на поверхности Мирового Круга. Сложно сказать, как именно первые маги нашли и стали изучать этот язык, но до наших дней дошло немало колдовских слов, пользуясь которыми современные чароплеты слагают волшебные сочетания, каждое из которых несёт в себе некий сакральный смысл и высвобождает потоки Небесного Сердца в соответствующих словам формах.

По сути, для того, чтобы стать достойным чароплётом, волшебник должен хорошенько изучить колдовской язык. Как поэт, писатель или сказочник-бард. И чем высокопарней и красочней научится он изъясняться, пользуясь Изуаморй, тем послушней будут ему стихии или иные волшебные субстанции, какими весь пронизан мир.

Поговаривают, будто бы Сердце Магии понимает этот язык и отвечает говорящим на нем своей благодатью, а иногда, разорительными, непрощающими проклятиями. Посему, придумывать и слагать новые, ещё неизвестные сочетания на магическом наречии – дело несомненно опасное, но невероятно почетное. Тех, кто создаст что-то свое, новое, обязательно занесут в анналы магической истории, но путь к такому бессмертию удается пройти немногим.

А всё из-за того, что до наших дней смогли найти не все слова и правила, каким подчиняется Изуамора. Таким образом, изучать и развивать язык приходится лишь посредством сомнительных гипотез и смертельно опасных экспериментов, результат которых может привести неизвестно к чему, а иногда и вовсе ни к чему.

Основная же масса чароплетов служит простым людям, иногда хорошенько наживаясь на этом искусстве, а иногда просто, сводя концы с концами. Простецкие заговоры или выведение вшей и гнид у домашнего скота, – чем только не занимаются бездарные колдуны, в надежде быть полезными или просто не умереть с голоду. Увы, поближе к королевским замкам жизнь устраивает совсем немногих. Такие простые волшебники почитаются разве что среди челяди или солдат низких рангов. В кругах своих же, они нередко становятся целями бесконечных, глумливых насмешек, от чего жизнь их часто бывает не многим слаще, чем у некоторых особенно трудолюбивых холопов. Быть волшебником от рождения – далеко не залог простой, сладкой и беспечной жизни.

Эриус Ллойд. “Пути магии и их тайны. Часть I”. Школа Рассветной Росы. 388 год.

– Гораздо лучше, – прошипел голос из темного угла загнивающей питейной. – Но дело ещё не окончено.

– Будьте уверены, мы доведем начатое до конца, – выдающий себя за простолюдина Мортимер чесал перемотанные руки. От них невыносимо разило заживляющим бальзамом. – Мальчишка находится под постоянным надзором. Придет день, и он ошибется.

– Надеюсь, вы поспособствуете этому, а не будете ждать, как прежде, – небрежно бросил незнакомец. – Тем не менее, не выдавайте планов и не совершайте больше опрометчивых поступков. Не вызывайте лишнего внимания со стороны герцога. Какое-то время…

– Он не будет помехой, этот…

– Кто позволил тебе, мерзкий выродок, нелестно отзываться о представителе знатного рода в моем присутствии? – хрипнул неизвестный из темноты. – Не зазнавайся и не забывай, что ты лишь пешка в этой игре. При том, не слишком уж важная.

– Я… я… – Мортимер нервно сглотнул. – Прошу меня простить, господин.

– На этом всё. Исчезни!

Мортимер хорошенько закутался в капюшон своего дряхлого балахона и незамедлительно покинул трактир.

– Ну и говенная же у тебя работенка, фокусник! – Бьерн плюнул под ноги магу из Трибунала, прибывшему надзирать за Лео в Великой Кузнице. – Ты что действительно собираешься торчать здесь круглыми сутками?

– Таков приказ старших магов, – бесстрастно ответил волшебник в сером плаще. – До тех пор, пока Трибунал не закончится, я буду жить здесь.

– Вот же дрянь, – заключил мастер и зашёл в кузницу.

Преодолев коридор и лестницу, Бьерн добрался до комнаты Леонарда, где тот безвылазно проводил уже третий день. Кузнец для приличия стукнул разок в дверь и аккуратно зашел внутрь. Молодой маг даже не повел взглядом. Он лежал на кровати и безмолвно, обреченно смотрел в потолок.

– Ты бы хоть книжки свои почитал, – по-отечески произнес Бьерн, подтянув к себе единственный стул и усевшись на него. – Вот ведь срамное дело…

– Мы уже это обсуждали, – Лео незаметно моргнул. – В этом нет твоей вины. Рано или поздно случилось бы нечто подобное.

– Да как же?! Тот ненормальный колдун будто б специально учинил это безобразие! – возмущался кузнец. – И герцогу это не понравилось.

– Наверное, потому он за меня и поручился, – пожал плечами Лео. – Иначе бы я давно уже переехал в Дом Скорби.

– Там прислали какого-то идиота, – Бьерн мотанул головой к двери. – Говорит, будет жить с нами и следить за тобой.

– Вот ведь радостная новость.

– Все же, я решил тебе сказать, – Бьерн ненадолго задумался. – Чтоб ты вдруг лишний раз ничего не…

– Да, я стараюсь держать себя в руках, – с досадой выдохнул Лео. – Поэтому и заперся здесь, и пытаюсь думать о хорошем. Если честно, у меня не слишком уж удаётся.

– Не знаю, что там у тебя на уме, но я бы на твоем месте вылез и пообщался с этим типом… Может, чего полезного из него вытянешь, – подсказал кузнец. – Да и вообще, не скрывайся лучше. Покажи ему, что спокоен. И не считаешь себя преступником. Ага?

Лео ничего не ответил. Только развернулся к стене, намекнув, что разговаривать сейчас не намерен.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Бьерн, закрывая за собой дверь.

Весь этот и следующий день Лео так и не шелохнулся. Засыпал и просыпался, когда попало, совсем потеряв чувство дневного цикла и здорово выбился из колеи привычной ему жизни. Но, наконец, пятым утром голод взял верх над иными тревогами, и молодой маг нехотя, робко решил пробраться до кухни. К его превеликому сожалению, там он и познакомился со своим надзирателем.

Завтракал и как по струнке тянул спину, сидя за столом, волшебник – ещё один выпускник Школы Рассветной Росы. Тщательно пережевывал он каждый кусочек, и будто переполнен был светскими манерами излишне. Всякого придворного колдуна пичкают ими сверх меры, но этот выделялся особенно.

Надзиратель вежливо наклонил голову, когда Лео зашел на кухню, добросовестно обтер рот платком, поднялся со стула и поклонился ещё раз, изобразив тем самое дружественное приветствие.

– Рад знакомству, – маг протянул Леонарду руку. – Меня зовут Родрик.

– Леонард, – подмастерье ответил невнятным рукопожатием. – Хотя… вы, наверное, и так знаете.

– Верно, – Родрик уселся обратно, отодвинув тарелку. – Но не подумайте, что я здесь за тем, чтоб отправить вас за решётку. Напротив…

– Для чего же ещё? – несдержанно бросил Лео. – Может быть, желаете мне помочь?

– Понимаю ваши чувства… Однако, без отлагательств должен вам сообщить, что я буду являться одним из главных свидетелей во время Трибунала над вами, – всем своим видом источал он вежливость. Словно бы он и слыхом не слыхивал о негласно принятой среди магов высокомерности. – Судя по слухам, дело ваше относится, скорее, к какому-то недоразумению. Но отчего-то один из наших старших магов крайне озабочен тем, чтоб наказание вынесли по всей положенной строгости.

– Вы… – манерами его Лео был обворожен. – Не очень-то вы похожи на остальных волшебников. Это, кх-м… Здорово!

– Да. И я заметил, что среди нашего брата в чести вести себя неподобающе, – улыбнулся Родрик и играючи переменил тему. – Слышал историю о вашем мастерском заговоре. Не могу же я вести себя, как только вздумается в присутствии чародея, настолько превосходящего меня в силе.

– Чего? В силе? – выпучил гала Лео, и гордыня его разгорелась. – О чем это вы?

– Я не слишком искусен в колдовстве, но этого совсем не стесняюсь, – зачем-то стал рассказывать надзиратель. – Все мои обязанности здесь – следить не столько за вами, сколько за этим. – Он достал из кармана штанов оракул – бледно-зеленый минерал. – Не думаю, что у меня выйдет организовать должное сопротивление, если вдруг вам вздумается от меня избавиться. – Снова он улыбнулся. Но теперь как-то хитро, заговорщически.

В недоумении Лео смерил его взглядом. Беседа отчего-то стала казаться ему подозрительной. Подмастерье ничего не ответил. Родрик принялся доедать свой завтрак.