Болван

– А елки! Этот… как его? Кто это?

– Статуя-копилка из Иордании. Четырнадцатый век. Поразительно хорошо сохранилась… Нет! Ну не трогайте!

– Да я подвинуть хочу ближе к свету! – пропыхтел Толян.

– Вы ее не вытащите, сломаете только! Она пережила Мамлюкский султанат, нашествие Тамерлана, Османскую империю, Арабо-израильскую войну сороковых годов!

Моисеич раздраженно вздохнул и выдавил то, что, кажется, само не хотело слетать с языка.

– Там внутри… джинн. Вязь на подставке гласит.

– А куда ему деньги совали?

– В рот.

«Надо его Буряту подарить!» – ни то в шутку, ни то всерьез подумал Толян.

– А этот джинн, случайно, за бабки желания не исполняет?

Моисеич пожал плечами и ничего не ответил. В этот миг он напомнил Толяну кого-то из его давно забытых школьных учителей.

– Значит так, – заявил Толян, выходя из комнаты. – Будешь сегодня дома. Часа через три к тебе заедет грузовик, и мои люди все это отсюда вынесут. Ты им объяснишь, как упаковывать, чтобы ничего не разбилось. Понял?

– Толя… – с задавленной ненавистью проскрипел Моисеич.

– Ну понял, да? А то у тебя не сегодня-завтра дом развалится и все добро похоронит. Не годится это… Не проявляешь должной ответственности!

Толян хлопнул старика по костлявому плечу и, насвистывая, двинулся вниз по лестнице.

Глиняного болвана он уже мысленно окрестил корешем.

У реки

Коля крепко завязал шнурки своих новых, правда уже потускневших от пыли кроссовок, заткнул в носок десятирублевку на жевачку или мороженное, поправил очки и полуодетый подошел к зеркалу. Все нормально, кроме дурацких полос на спортивных штанах, которые почему-то сделали зелеными. Шмотки были привезены отцом из Чехии.

«Там такая фигня в моде…»

Он по-киношному напряг все мышцы, которые несмотря на семилетние занятия плаваньем все еще не казались внушительными.

Прибрал рукой стожок давно нестриженных и нечесаных волос на голове.

Вышел из дома.

– Ты на реку? Обгоришь! – крикнула мать.

Коля выкатил из-за гаража высокий, похожий на металлическую стрекозу велосипед и, оседлав его, тронулся в путь.

Алинка, загоравшая в шезлонге, проводила его своим обычным бездушно-насмешливым взглядом.

Ласковый ветер приятно бил в лицо и щекотал плечи. Под колесами шуршали камешки. Солнце палило так, что деревья, дома и трава словно горели изнутри.

«Может, и правда поплавать? Надо было плавки надеть…» – запоздало подумал Коля, когда впереди уже нарисовались четверо ребят с велосипедами.

Купаться ему в глубине души не особенно хотелось. Наскучило. Хотелось съездить подальше за реку, где он еще никогда не бывал. Может быть, даже до соседней деревни.

Возле магазинчика стояли Алешка, Влад, Максим и его сестра Рита.

– Ну че, едем?

Коля заметил на плече у Риты замысловатую черную тату.

«Наверно, только что из Турции…» – с белой завистью подумал он.

Рита ему нравилась. Впрочем, как и несколько других девчонок в Москве.

– Наперегонки? – предложил Влад.

Состязаться в такую жару было сродни заплыву в огромной горячей ванне. К тому же Рита ездила только на багажнике брата и была бы обузой.

Неспеша проделав знакомый как пять пальцев путь, друзья достигли крутого спуска, ведущего к реке.

– Я не пойду купаться, – хмуро промолвила Рита, опустив свои меланхоличные карие глаза.

Никто не стал спрашивать, почему. Плавать в мальчишеской компании вряд ли было бы для нее удовольствием. Видимо Рита ехала с ними лишь для того, чтобы полюбоваться пейзажем со склона.

– Я тоже не пойду, – сказал Коля, не желая кривить душой.

– А ты-то че? – удивился Алешка.

– Да так… надоело.

– Ясен корень!

– У меня все равно плавок нет. Лучше посторожу велики.

Максим многозначительно кивнул сестре.

– Смотри! Мало ли…

Он воображал, что за Ритой ходит свора недостойных воздыхателей, в числе которых может быть и Коля Чайкин. Коля примирительно махнул ему рукой.

Ребята стали спускаться к реке. Рита села на траву, сняла сандалии, и, обхватив тощими руками ноги, устремил взгляд вдаль.

– Хочешь? – Коля протянул ей столбик жевательных конфет.

Рита молча положила белую подушечку в рот. Ее красивое, чуть смуглое чернобровое лицо хранило апатичное выражение.

– Ты без рубашки ходишь, чтобы покрасоваться? – спросила вдруг она.