вас на радость войску; с той и этой
стороны сойдутся на забаву
посмотреть: вот за кого воюем –
пусть и нас потешат. Ух, ревет строй
войск, как перед битвой настоящей,
низкий вой бодрит, зовет к сраженью"?
Одиссей
Сам Парис перед войсками вышел,
потрясал копьем, к единоборству
звал героев греческих – и вскрикнул
Менелай: "Он мой!" Мы уступили:
спор свой пусть решают. Мы и тевкры
край войны увидели недальний.
Корифей
Сговорились мы, что победитель
всё возьмет: Елену и богатство.
Тем войну покончим: Илиону –
век стоять безвредно, в вящей славе
выситься над Азией богатой,
грекам – взять себе пути морские,
крепостцы плавучие поставить
по всему окружью океана.
Филоктет
Как всё было, как происходило?
Одиссей
Два бойца сошлись. Играла ярость
резвая в Парисе, руки, ноги
ходуном ходили – в нетерпенье
умереть, убить врага, окончить
так или иначе… Ярость, трусость
в нем боролись, силы истощали.
Менелай встал грузен и ужасен,
по браде растрепанной клоками
пена с губ: так бешеного зверя
гонят в бой не голод, не опасность,
а желанье сквозь туман прорваться,
теплый, кровью пахнущий, тяжолый,
вынырнуть за ним в простом и чистом
свете белом, солнечном, посмертном,
там забыть кровавые печали.
Отпустил Парис копье на ветер,
воздухом летит, по-над землею,
тихим стоном воздух отвечает
к смерти устремленному усилью.
Трепетало древко от полета,
заходилось мелкой, легкой дрожью,
когда, в щит ударив, пика кожи
рассекала острая, но меди
скреп не одолела, в них завязла.
Щит с излишней ношей прочь откинул