Пленники вечности

– Скажешь – не в точку? – Полковник покачал пальцем перед носом племянника. – Не лги мне, Дездемона!

– Талонов не было, – выдавил капитан через силу. Ему хотелось громко ругаться, стрелять в воздух и пить водку из пластиковых стаканчиков, заедая ее сосисками в тесте.

– Конечно, не было. Был маузер на боку и какие-то дурацкие обмотки на голенях. Кстати, как ты это себе представляешь – зимняя шинель, теплая гимнастерка, легкомысленные бриджи английского фасона – и обмотки? Грубо! И вульгарно, словно в кинокартине хрущевских времен.

– Так и представляю, как Герман нарисовал. Интересно, а когда я сегодня по нужде в последний раз схожу, он тоже знает? И кто он такой, этот очкарик? Сын Кашпировского? Зять Кощея Бессмертного?

– Просто – капитан отдела «Ззт».

Стае тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.

– Объяснил, дядюшка. Спасибо. А теперь излагай, что у меня будет за работа, а то уже солнце садится.

Полковник устало плюхнулся на жалобно скрипнувший стул, с омерзением откинул щелчком «мышку» и положил подбородок на сцепленные ладони.

– Отставить панику и обиды!

– Есть оставить!

– Я специально дал вам возможность познакомиться, потому как работать вам вместе.

Стае издал горлом какой-то булькающий звук, вытащил из кармана смятый носовой платок, тупо на него посмотрел. Потом очень медленно и бережно положил платок в карман.

– Есть работать в паре!

Полковник нахмурился, потом лицо его разгладилось.

– Удар держим, породу не портим. Это отрадно.

– А нельзя…

– Нельзя, – отрезал начальник странной конторы, и добавил, уже мягче: – Совсем нельзя. Отступать некуда, повсюду Москва, помнишь?

Стае заговорил парой минут позже, тщательно подбирая слова:

– А он что, может забраться мне в черепную коробку? Предсказать мои мыслеобразы и поступки?

– До полного понимания личности ему далеко… Полковник не успел договорить. когда вошел Герман, подмигнул Стасу и изрек:

– Не так уж и далеко, как мыслится начальству. Просто чуть ближе – и будет уже не понимание, а слияние. А это большая разница.

– Точно, – привычным для Стаса ворчливо-обиженным тоном откликнулся дядя Саша. – На это мы пойтить не могем. Так у нас есть два раздолбая. А эдак – получится два шизофреника.

– Ну, один-то точно уже есть, – уверенно проговорил Пшибышевский. – Я словно белены объелся. Ничего не понимаю.

– Нечего тут понимать, – сказал Герман, сел на свободный стул, вытащил из кармана ветровки «чу-па-чупс», и принялся шумно разворачивать обертку.

– Такова твоя планида и штатное расписание в нашей конторе. Каждому работнику отдела «Омега» прилагается его вторая половина, своего рода Тень – работник отдела «Зэт».

Глядя, как очкарик, плотоядно ухмыльнувшись, обсасывает заморский леденец, Стае сжал кулак и бесцветным голосом сообщил в пространство:

– Ненавижу!

– Это пройдет, – по-отечески изрек дядя Саша.

– Я в свое альтер-эго по первяночке из табельного «Макарова» шмальнул. Не попал, правда. Но дело дошло до служебного расследования.

– А ты свое табельное сдал, – довольным голосом сообщил Герман. – Так что нечего указательным пальцем шевелить, и веком дергать.

Надо ли говорить, что сидел он к Пшибышевскому вполоборота и физически не мог видеть непроизвольных реакций его организма.

– Герман, – заметил строго полковник, – ты сейчас не ведешь допрос подозреваемого, так что кончай прессинговать. Ешь свою конфетку и помалкивай.

– Есть жрать конфетку! – с энтузиазмом откликнулся Герман.

Стае вытащил из кармана непочатую пачку.

– Ношу уже третий месяц, – сказал, ни к кому не обращаясь. – Как, наверное, знает капитан Герман, рекомендованная медициной методика. Подавляя рефлекс автоматического курения, я поглаживаю пачку в кармане, щелкаю зажигалкой, чем дело и ограничивается. Вернее – ограничивалось.

Он зубами разорвал упаковку, вставил между зубами «житанину» и принялся обхлопывать карманы.

– Сидеть! – рявкнул он, когда Герман потянулся к своему карману. – А ты случайно письмецо у меня не брал? Лучше сам скажи, пока я не полез во второй внутренний карман пиджака.

– Что я, зверь, что ли, – обиженно насупился Герман. – Интим есть интим.

Полковник со злым лицом подошел к своему очкастому «юному дарованию», взял у него Стасову зажигалку и кинул Пшибышевскому.

– Вы еще дуэль устройте. На табуретках, товарищи капитаны!

Стае закурил, выпустил струйку дыма в сторону своего обидчика и мечтательно протянул:

– Хорошо бы, чтобы у товарища капитана была астма, и сей секунд случился ее приступ.

Герман перестал вылизывать леденец и подобрался, словно кот.

– Съел? – спросил с кривой усмешкой дядя Саша.

Лицо Германа озарилось вдруг причудливой смесью радости и отчаяния.

– Я же говорил – сработаемся, – выдавил он, и в следующий миг зашелся лающим кашлем.

Дурацкий леденец на пластиковой палочке упал на бетонный пол, куда отправилась секундой после и сигарета из разинувшегося рта Стаса.

– Доволен, племяш? – спросил полковник. – Похоже, вам и табуретки не понадобятся. Нет, в наше время все было проще, без всяких ментальных штучек. Карандаш, стопка бумаги, телефон и «Макаров». Где те времена?

Глава 11

Две головы на одной шее