На Камчатку!

Наконец, после обеда, который был назначен на час раньше, пришвартовались. Я попрощался с Витей и поехал в сторону проходной вместе со швартовочной командой на микрике. Надо было спешить и успеть проехать в сторону Хабаровска как можно дальше. В очередной раз поразился высокому культурному уровню рабочих порта. Долой все стереотипы! Когда я ехал на Камчатку, они играли в шахматы, а сейчас вполне серьезно обсуждали философские проблемы, что значит путешествование, зачем человек куда-то едет. Снова говорили про Фёдора Конюхова. Меня довезли до восточной проходной, откуда было близко до Морпорта, а там на автобусе и до трассы недалеко. Но не тут то было! На проходной сидела сонная тётя с усами и в военной форме, я не оговорился, именно тётя, с усами и в военной форме. Зевая, она задумчиво сказала, что без какой-то бумажки, которую должен давать капитан, она меня на волю не выпустит, потому что не верит, что я – это я, а рюкзак с палаткой и прочая действительно мои. На что я сказал, что капитан в этом тоже не может быть уверен, мы с ним и виделись-то всего раз.

Минут двадцать, по жаре и с рюкзаком плёлся я обратно, туда, откуда так славно приехали. Естественно, ни к какому капитану я не пошёл, а пошёл просто на другую проходную, где стояли нормальные охранники, которые меня и выпустили.

Дальше на городском транспорте еду к выезду из Владивостока. А городок чистый, солнечный, даже и не скажешь, что пару дней назад тут была чрезвычайная ситуация, по дорогам шли, смывая все на своем пути, селевые потоки. Если бы не глубокие промоины по краям дороги, сделанные явно не человеком…

От конечной автобуса еду с доктором на симпатичной «Тойоте», он как раз был здесь во время тайфуна, поэтому рассказал про подробности происшествия, из окна больницы было видно, как потоки грязи затапливали дома, сдвигали машины. Потом он, как опытный автостопщик, высадил меня у заправки и поехал дальше, ему вскоре поворачивать. Остановился грузовичок, который уже раз видел на трассе, в прошлый раз они просто махали руками, а сейчас взяли с собой в кузов, несмотря даже на обилие гаишников. В кузове хорошо – солнце, ветер, мир яркий, не то, что за стеклами, сижу на полу и улыбаюсь водителям, которые плетутся сзади, гаишники, не имея привычки смотреть вслед, меня не видят, зато мне их любопытно наблюдать. У одного из мостов я вылез, потому что впереди пост, там так просто не проехать, а я не хочу, чтобы из-за меня были проблемы у таких хороших людей.

Почти сразу уехал еще на 30 км с очень веселым дядькой. Стоя на новой позиции, вновь встречаю тот грузовичок, но дальше с ними не еду, всё равно им скоро сворачивать, а тут довольно неплохо.

Закат уже в самом разгаре – прямо передо мной лежат две длинные четкие тени – моя и рюкзаковая. Наверное, неуютно чувствуют себя водители, когда им в глаза бьет такой световой поток. Но всему приходит конец, и меня берут до Уссурийска двое ребят, которые занимаются торговлей машинами. Они рассказывают о многих достоинствах японских машин, не могу с ними не согласиться, с болью за наших автомобилепромышленников.

Последний автобус из города уже ушёл, поэтому они подбрасывают до выезда из города. Прощаемся и меняемся координатами. Тут уже недалеко до деревни Михайловки, где сходятся все дороги, ведущие на Хабаровск. В деревню попал, когда уже стало темнеть, я бы даже сказал стемнело, впору ставить палатку, но почему-то стою на трассе с поднятой рукой. Прошел до конца деревни, где остановил паренька, он с девушкой едет в Арсеньев, что «в 200 км отсюда». Ради такой цифры можно и согласиться. Познакомились – Таня и Женя. Женя работает в местном турклубе инструктором, водит детей в походы. Поэтому и взял человека с рюкзаком. А еще они лазают по скалам, правда, говорит, тяжело всё это устраивать, потому что спонсоров нет, иногда приходится даже за счёт своей зарплаты выводить детей. Дорога виляет меж лесов и скал, интересно ехать. На одном из поворотов прозвучала сакраментальная фраза: «трасса здесь разветвляется». Что-то в ней показалось мне странным, потому что трассы разветвляются не часто, особенно если это трасса М60. Ну ладно, будь что будет. Наконец мы приехали в Арсеньев, Женя довез до выезда из города, чтобы завтра с утра можно было сразу же стартовать. В лесочке на глинистой почве, в полной темноте, ставлю палатку и подкрепляюсь консервами. Погода теплая, комаров нет, небо звёздное, даже не хочется никуда залезать. Сказка!

День сорок пятый. 13.08

Ночью было прохладно, но это мелочи. С рассветом я был уже на трассе. Действительно, по карте оказалось, что до настоящей трассы отсюда еще километров 100, а эта трасса идет почти параллельно основной. Все равно, выигрыш по расстоянию был. Да простит меня мой читатель за рассказ о таких мелочах, но это действительно важно, когда куда-нибудь далеко едешь, эти отрезочки по 50-60 км могут в конце концов сложиться в день. «Копейка рубль бережет», – сказал бы народ. Километров 10 еду с мужичком, который не понял саму идею ехать в Хабаровск автостопом, я уже не стал ничего говорить про Москву, к тому же он решил, что я из Арсеньева. По обочинам, словно на Кубани оказался, огромные поля подсолнухов, которые желтеют своими личиками, греясь в лучах солнца. От Нефтебазы уехал на «УАЗике» до Спасска-Дальнего, который находится уже на главной трассе! Ура!

Водитель следующей машины неплохо знал российские трассы, поскольку он с друзьями собирался на будущий год устроить автопробег в сторону Москвы.

Затем еду на микрике, но куда неизвестно, потому что водитель был суров и молчалив, а если и общался, то только со своим сыном. На одной из остановок у его сына, смышленого первоклассника, выяснил, что едем в Хабаровск. Теперь можно расслабиться и подумать о жизни. Около 15 часов по местному времени останавливаемся на обед, я краем глаза я замечаю на обочине человека в оранжевом комбезе и с рюкзаком. Кафешке сразу предпочитается общение. Это был действительно автостопщик, большущий мужик, представившийся Гусаром. Едет он с Украины на Сахалин с напарником, который уже уехал в сторону Владивостока. Обменялись ценными знаниями – я рассказал про Камчатку, он про Транссиб, я про БАМ. Потом, чтобы не мешать стопить, попрощался и пошел есть. Когда вышел из кафешки, Гусара на трассе уже не было, в хорошем смысле этого слова.

До Хабаровска оставалось всего километров 50, когда нас обогнали и стали настойчиво тормозить. Так как на микрике были транзитные номера, его приметили местные бандиты, и нисколько не смущаясь ребёнка, сидящего в кабине и путешественника, сказали, что «такса» за проезд сто баксов, но они скинут до 50. После не очень долгого, вполне культурного со стороны, но очень неприятного разговора, водитель всё-таки отдал им деньги, всякие гадости могут прийти в голову такой молодёжи.

Зато мы записали их номер, и как только будет возможность, доставим его в милицию.

Высадил он меня на Амурском бульваре, отсюда до вокзала минут 15 пешочком. Пока шёл, несмотря даже на наличие тени от деревьев, полностью взмок. Прямо напротив вокзала стоит памятник Ерофею Павловичу Хабарову, как ему не жарко летом в тулупе и в шапке! Есть такой розыгрыш, когда человека, бывавшего в Хабаровске, спрашивают: «А в какой руке Ерофей Палыч шапку держит?» (она на голове).

До Иркутска решаю ехать с билетом на поезде, потому что преодолевать Транссиб на локомотивах совсем не хочется в виду наличия большого количества ВОХРов и низкой скорости перемещения. Мне же нужно спешить домой, так как 1 сентября начинаются занятия в институте.

Сооружение Транссибирской магистрали началось в 1891 году и закончилось в 1905 году. Эта гигантская, в то время одноколейная дорога протянулась на 7416 километров от Челябинска до Владивостока, и пролегла по местам, которые считаются одними из наиболее труднопроходимых в мире. Теперь Транссиб по большей части двухколейный, и проходит от Москвы до Владивостока. Его протяженность 9280 километров.

Ближайший поезд на Иркутск будет примерно через семь часов, время ещё есть. Поэтому сдаю рюкзак в камеру хранения, а сам еду в гости к Саше и Наташе, прихватив с собой арбуз. Арбузы тут небольшие, видимо, привозят их из Китая.

Ехать далековато – минут 30-40 на автобусе, но это нормально, особенно по московским меркам, от которых успел уже отвыкнуть. Мне рады, вновь обмениваемся новостями и едим арбуз, я рассказываю, как добрался до Камчатки, где побывал, какие планы на будущее.

И вновь дискуссируем на религиозные темы. Около 23 часов пришлось попрощаться, потому что автобусы скоро кончаются, а до вокзала довольно далеко. Убедившись, что вокзал ещё стоит на месте, поехал на трамвае до площади Ленина, центральной площади Хабаровска, где недавно установили очень красивый фонтан. Тут много людей – кто-то просто пьёт, иностранцы, в основном китайцы, глядят вокруг и кидают в фонтан монетки, кто-то совершает вечерний променад. Вся площадь покрыта ровненькой полированной плиткой, от чего возникают ассоциации с ванной. Огромная куча народа посреди большого города в ванной с фонтанами! Завораживающее зрелище.

Обратно пошёл пешком по ночному Хабаровску, отчасти жутковато – огромный контраст с центральной площадью – ни одного человека не встретил, шёл по пустынным, но симпатичным улочкам, потом по бульвару среди ночных деревьев и в полном одиночестве.

С вокзала послал телеграмму Никитиным в Иркутск, чтобы мой приезд не был столь неожиданным, и сел писать путевые записки, давно не было случая за них взяться.

Так прошёл ещё час, осталось забрать рюкзак, купить в дорогу китайской лапши и загрузиться в поезд, через час он должен уже подойти.

А в камере хранения ждал меня мой рюкзак и «сюрприз». Оказывается, время тут для всех абсолютно – вот истинный пример равенства перед законом! Поэтому новые сутки начинаются для всех людей ровно в 0 часов 00 минут, так что если вы сдаете вещи на сутки в 23:00, то будьте любезны через час заплатить за следующие сутки, причём дороже, чем за первые… Вот такие курьёзы.

Зато потом купил лапши в дорогу и баночку замечательной еды – «Тефтели из частичковых рыб»! Что это за рыбы я так и не понял, но продукт получился вкусный и полезный, в чём я и убедился, едучи в поезде, но об этом позже.

Итак, с опозданием на 15 минут, зелёный состав прибыл на платформу, и масса пассажиров с сумками, тюками и детьми двинулась вперёд – занимать вожделенные места, ну и ваш покорный слуга в их числе.

Оккупировав нижнюю полку и получив бельё, решил благополучно заснуть, к тому же был уже четвёртый час ночи. Мерно стучат колеса, окно не закрывается, но пока не очень холодно, по телу разливается мягкая легкость, вагон слегка покачивается, унося вперед, через многие километры в замечательный город Иркутск.

День сорок шестой. 14.08

Выспался от души, торопиться некуда, впереди ещё двое суток пути. Напротив женщина средних лет, она едет до Шимановска, а живет в Дальнегорске (Приморский край, северо-восточнее Владивостока). Вокруг Дальнегорска много красивых мест, недалеко море, а вот жить бывает тяжело – братья бюрократы, наверное, сильно заняты, или не могут друг с другом договориться, поэтому бывает, уголь вовремя не подвезут, и людям приходится жить зимой на кухне с включенными конфорками в зимней одежде, свет, бывает, отключают, зарплаты платят редко-редко. Ну некогда им, что поделаешь.

А ещё вокруг Дальнегорска много пещер, если полазить по ним, можно найти множество красивых камней, а если их ещё и обработать…!

За окном леса и поля сменяются деревушками и огородами. Здесь, а едем мы уже по Амурской области, умудряются даже дыни выращивать, кукуруза уже поспела. Леса тут красивые, так и хочется выпрыгнуть и бродить по ним в поисках грибов и ягод. Берёзовые рощицы, полянки, небольшие ручейки.

Потом познакомился с Сашей, он спал на верхней полке. Саша отслужил два года в Комсомольске, и теперь возвращается в Будагово – это село в Иркутской области, где в прошлом году я сначала надолго застрял, а потом уехал совершенно чудесным образом до Новосибирска на желтом МАЗе с Сергеем и Валерой.

Солнце сменяется облаками, и вот уже пасмурная погода стучится в стекло. Зато не жарко. День неспешно тает, скоро будет ужин.

Когда смотреть в окно надоедает, я читаю книжки, подаренные Сашей и Наташей, произведения «Свидетелей Иеговы» про Троицу. Они пытаются Её отрицать, цитируя Библию. Настораживает то, что цитируются чаще всего иностранные источники, неизвестные мыслители, штук пять переводов Библии, трактовки иной раз просто противоположны друг другу. Зато возникает сразу много интересных вопросов, с головой окунаюсь в теологию, прямо хоть поступай в духовную семинарию по приезду… может быть, так и сделаю – интересная сфера жизни. Может быть, даже самая важная.

День сорок седьмой. 15.08

Ночью было холодно, поэтому, спрятавшись под одеяло, лежал и мечтал о палатке и спальнике, в которых тепло и не дует. Но к утру жизнь наладилась, туман и пасмурность рассеялись, и вновь засветило ласковое солнце. Периодически воюем с проводницами – они олицетворяют собой Цербера, охраняющего вагон от пассажиров, а пассажиры пытаются их перехитрить, чтобы хоть как-то доехать до своей станции, чтобы чайку горячего попить на худой конец. Цербер гавкает, но не кусается.

Однообразие равнины сменилось разнообразием холмов и сопок – типичная Читинская местность, кажется, раз побывав тут, уже ни с чем её не спутаешь, настолько она самобытна и непохожа ни на что вокруг. Холмы, покрытые зеленой травкой и редкими деревцами, неглубокие быстрые речки и камни, встречающиеся подчас в самых неожиданных местах, но всегда очень кстати. Иногда облачка, словно капельки воды, сгрудившиеся в кучу, чтобы ветер не разметал их по чистому голубому небу.

Когда проезжаем по мосту или через тоннель, обязательно подходы к ним ограждены столбами и колючей проволокой, местами, правда, растащенной и поржавевшей, иногда, на особо важных объектах, стоит охранник и грустным взглядом провожает поезда – на улице градусов 25 тепла, люди едут кто отдыхать, кто домой, а ему надо стоять вот тут, в камуфляже и каске и смотреть вслед…

В городе Чернышевске возле здания вокзала стоит памятник, видимо, самому Николаю Григорьевичу, потому что надписей никаких нет. Интересно, почему его поставили вместо всем привычного Ильича, встречающего поезда практически на каждом вокзале нашей страны.

У Саши кончились припасы, поэтому делим лапшу, консервы и хлеб пополам. Он рассказывает о службе в Комсомольске, как ездили на танке на учения, Саша был механиком-водителем, про Иркутскую область, где вырос, рыбалку, охоту, просто про жизнь в деревне.

Ночью, с опозданием в три часа, приехали в Читу. Вагон сразу ожил, и все места мгновенно заняли, даже ещё не хватило. Люди сидели в проходах, на чужих местах, галдели и думали, где разместить тюки. Но наши доблестные Церберы быстро навели порядок, и через час все уже стало тихо – мирно. Жалко только, в Чите не удалось побывать, судя по вокзалу, очень красивый город. Ну да какие наши годы!

Кстати, на перроне опять встретились пьяные буряты, они провожали друга, и чуть было не остались в вагоне.  Весёлые ребята, водку пьют стаканами. Что же за тяга такая у коренных народов к «новому» для них напитку?! И ведь пьют же везде и постоянно!

А наша свободная жизнь кончилась, появились соседи, впрочем, хорошие люди – бабушка с двумя внуками. Правда, ехать осталось совсем немного – ночь да день. Своё одеяло, одно из четырех на вагон, отдал детям, потому что по ночам бывает холодно.

Понемногу всё успокоилось и заснуло.

День сорок восьмой. 16.08

Прямо с утра Серёжа, внук нашей соседской бабушки, мечтал увидеть Байкал, он первый раз ехал на поезде так далеко. Но Байкала всё не было, а время шло. Железная дорога петляла меж сопок, вместе с ней за окном петляла речка Селенга, сплошь состоящая из перекатов. Когда из-за очередного поворота показывалась вода, Сережа радостно кричал: «Байкал!» – но это была только наша старая знакомая.

У меня же весь день прошёл в ожидании Иркутска, всеми мыслями я был уже в тихой квартире на Советской.

Потом Серёжа, налюбовавшись на Селенгу и наигравшись с сестрой, заснул. Мы тихонько пообедали, и тут, после очередного манёвра поезда, впереди открылась безмятежная водная гладь с задумчиво плывущими по ней отражениями облаков и синими горами вдалеке. Берег тут чаще пологий, украшенный бетонными ёжиками волнорезов. Не будь их, вряд ли проработала бы здесь на протяжении 100 лет Транссибирская магистраль. Вода, что ласково плещется внизу, кристально чистая, и это видно даже из запыленного окна поезда.

Грустно только то, что из-за сильной населенности южной части Байкала, здесь почти не ощущается дух древнего, сурового дедушки Байкала, или, как его называют буряты, Бурхана.

По неизвестной причине поезд встал, не успев повернуть за сопку, и все пассажиры почти уже ринулись к озеру, чтобы искупаться или хотя бы глотнуть чудесной воды. Только мужество проводников позволяло сдерживать толпу. Правда через десять минут некоторые стали давать послабления, и вскоре один, два, потом больше людей стали грустно бродить вдоль вагонов, потому что до озера было далековато, правда, один смельчак все-таки добежал и прыгнул в воду, чем вызвал несказанную радость у всех пассажиров. Мы же с Сашей, попытавшись сломить сопротивление Церберов, быстро ретировались и перешли в соседний вагон, где на волю выйти было проще.

Купаться не пошли, зато обнаружили неподалеку пару кустов малины, которые и объели. Как только ягоды закончились, поезд тронулся, и пассажиры лихорадочно побежали в свои вагоны. Лишь проводники сохраняли спокойствие до конца.