Забытый выбор

Карина резко встала и краснея от злости почти закричала:

– Ты кем себя возомнил? Ты думаешь мне не похренам, всё что ты сейчас сказал. Если эти два лоха собираются перед тобой прогибаться, то пусть, а я лучше просто пошлю тебя на…

– Тихо–тихо–тихо, ну что ты, Кариночка, зачем браниться? Здесь же дети. – Олег указал на Ванюху, но тот играл в PSP и даже не шелохнулся. – Уж кто–кто, а ты, дорогая, никуда меня не пошлёшь и никуда не уйдешь.

– А с какого …? – она покосилась на Ванюху, – Почему?

– Видишь, и ты не безнадежна. – Одобрительно произнес Олег и встав, взял со стола фотографию. – Знаком ли тебе этот человек. По глазам вижу, что знаком, и не надо делать такое испуганное лицо. Да, это твой «папик». Дильман стал сам рассматривать фото. – А знаешь, я думал он помоложе, хотя может быть в жизни он посвежее. Хотя тебе лучше, наверное, знать, ты же его полностью видела, – со злой иронией заметил Олег. Карина чуть не кинулась на него.

– Только без истерик, мадам! Успокойтесь, уверяю вас, больше вам не придется под ним лежать, стоять или Бог знает что еще делать. Я спас вас! Он больше не ваш.

– Как это? – всё что смогла выдавить из себя Карина.

– У вас теперь вообще не будет «папиков». Кипров предупредил всех, что вы работаете на него. Те теперь ни за что к себе под крыло тебя не возьмут. Хотя бы денег сэкономят. Пока ты на испытательном сроке. Будешь хорошо работать, тебя простят, может даже отпустят., – улыбнулся Олег. – Хотя чего я тебя пугаю, конечно, отпустят. Вопрос в том, кем ты выйдешь и с какой характеристикой, если можно так выразиться. Ты согласна?

Карина села и молча с белым как снег лицом уставилась на Олега.

– Молчание приравнивается к согласию. Поздравляю, вас, несравненная мисс Лоск! Хотя я лучше буду называть тебя просто Карина, не нравиться мне твое прозвище. Можете приступать к своим трудовым обязанностям!

Олег перевел взгляд на Сашку с Коляном.

– Теперь поговорим о вас. Судя по тому, что вы не поддержали эту одинокую бунтарку, значит со всем согласны, так? – Друзья молчали, но Сашка сделал попытку кивнуть, но она у него не удалась и он просто опустил голову.

– Итак, – продолжил Олег, – репрессии неминуемы. Вопрос в том, кому больше достанется? Идею меня сдать кто-то же придумал и меня уверили, что это был Николай. – Колян недоуменно уставился на Сашку как на врага народа, тот не зная, что делать и куда деться быстро затараторил.

– Нет, мы вместе её придумали, это наша идея, Колян первым её сказал, но идея общая!

– Спасибо, Александр, в вас я не сомневался. Итак, автором идеи будем считать Николая. Хотя, если честно, я на удачу сказал. Но раз вы сами признались…

«Как детей развел» – подумал Колян.

– Вот лопухи, – не смогла не позлорадствовать Карина.

– Прекрасное замечание, Карина, – улыбнулся Олег. – Ну так и всё же. Что мне с вами делать? Варианты вашего будущего я не успел все назвать, – он посмотрел на Карину, – продолжать не вижу смысла. Надо сначала узнать мнение самих людей обо всём этом. Николай, вы, как я понимаю, гораздо меньше хотите на меня работать, чем ваш визави? Или все же вы меня смогли полюбить? – Колян молча смотрел на Дильмана. – Молчите, хм… Что же за моду вы сегодня взяли? Все молчат. А пару дней назад что-то не молчали, когда перед Кипровым стояли. Ладно, отвечайте на вопрос, готовы работать дальше или нет?

Колян кивнул.

– А вы, достопочтенный возлюбленный нашей Карины? – спросил Дильман Сашку.

Тот тоже кивнул.

– Тогда, раз мы снова все друзья, объявляю экзекуцию законченной. Переходит непосредственно к делам. Вам, наверное, будет интересно узнать, что я не собираюсь отходить от своего первоначального плана по обогащению за счёт нашего благодетеля. Я не краду и не ворую, как вы давеча обо мне выражались, я просто более интересно собираюсь распорядиться деньгами Кипрова. Он человек другого поколения, у него нет широты моей мысли, а также фантазии и моего чувства юмора. Я хочу ему помочь, за что и беру плату. Разве это преступление? Правда, после вашей недавней выходки Кипров будет более осторожным, значит и планы надо скорректировать. Но ничего! Парад Оле!

***

Кипров удивился тому, что Олег попросил его не увольнять доносчиков. «Теперь они ещё усердней работать будут», – говорил Дильман. Логика Кипрову была ясна, но он сам бы никогда так не поступил. Он считал, что крыса, даже если упадет в белую краску и подстрижет когти, все равно останется крысой. Кипров доверял Олегу по-прежнему, однако что-то изменилось в их взаимоотношениях, и Александр Николаевич чувствовал это.

Прошло больше полугода с момента прихода к нему серых существ с длинным голым хвостом. Всё шло как надо. Однако и это начинало настораживать Кипрова. Ему стало казаться, что Дильман не может быть так безупречен во всём, что его приветствия и уверения, что всё идет по плану, перестали успокаивать благотворителя. И это при том, что с виду действительной всё выглядело в порядке. Даже слишком в порядке. Это-то и настораживало.

Кипров стал замечать за собой, что он стал больше интересоваться тем, что именно делает Олег. Задавал больше вопросов, начал проводить внеочередные совещания под предлогом «мы же одно дело делаем». Причем ему хватало разума понять, что это не нормально, но он ничего не мог с собой поделать. Он даже хотел заплатить кому-нибудь, чтобы ему докладывали обо всём, что делает Дильман. В кандидатах стукачей были даже и Карина, и Сашка с Коляном, но Кипров испугался, что если они все заодно, то он еще больше будет обманут. Причём Кипров не мог сам себе ответить, в чём же его можно обмануть.

***

Олег ударил ладонью по столу и громко произнес:

– Дама и господа! У нас проблемы.

Перед ним сидели и пили чай Карина и Колян. Сашка с Ванюхой как раз вошли. После слов Олега все замолчали и подняли головы.

– Наш многоуважаемый босс и будущий спонсор начал подавать тревожные сигналы. Извержение вулкана может произойти в любой момент. Нам надо быть готовым к этому. По вашим глазам вижу, что вам не всё понятно. Кипров начал в чём-то сомневаться, может он удивлен, что я вас оставил, может просто мнительность напала. Это неважно. Чтобы завершить начатое нам нужно поторопиться. Пойдем по списку. Он начал стоя перелистывать бумаги, опираясь на стол. Итак, уважаемые, что у нас с Туриным и его шарагой?

Сашка поднял руку.

– Да, Александр, вещайте, не задерживайте присутствующих.

– Турин готов! Он ждет только отмашки.

– Отлично, с ним не было проблем?

Тут встал Колян.

– Проблемы были, но на данный момент все устранены.

– Превосходно! – Олег искренне улыбнулся. – А какого рода проблемы?

– Он задавал много вопросов. Зачем нам два договора? Почему там есть Кипров, а там нет.

– Ну, а вы что?

Тут уже встрял Сашка, видно было, что он очень хотел ещё раз услышать похвалу:

– А мы ему за каждый вопрос очередное фото жене отправляли, нашли самые безобидные и послали. Смех в том, что некомпрометирующих в итоге немного оказалось, да и жена, как мы понимаем, стала вопросы задавать, вот он и успокоился. И всё сделал как мы велели.

– Горжусь вами, коллеги, так, а что скажет нам другой наш, не менее восхитительный тандем? – Олег повернулся к Карине и Ванюхе.

Мальчик с трудом оторвавшись от приставки, в которую он, как обычно, был погружён весь без остатка, звонко доложил.

– Всё было сделано, господин Дильман! Никого не пришлось увольнять. Когда вы были там в прошлый раз, вы их так перепутали, что они прямо шелковые стали.

– Откуда знаешь наверняка? – спросил Олег, хотя уже знал ответ.

– От Егорки, друга моего, помните его?

Сделал вид что ему сложно вспомнить.

– Ну как же, мы же вместе с ним сюда напрашивались, а вы взяли только меня, а ему сказали, что у него ответственная миссия и он не должен её прекращать. Он еще согласился, потому что вы его тоже пристроить пообещали.

– Помню–помню, так Егорка говорит, что начальство ведёт себя отлично? Без нареканий?

Ванюха кивнул.

– Таак, хорошо, а что на счет документов? Всё подписали?

Карина выдержала легкую паузу, она хотела показать, что не совсем похожа на своих коллег. Олег замечал это, но не ругал.

– Олежик, все прекрасно. – Начала она. – Договоры у меня. Вопросов не задавали.

– Хм… Ты была настолько убедительной?

Карина ответила взглядом, но видно было, что комплимент ей польстил.

«Добрич тоже не подвёл» – Олег задумался и перелистал бумаги, – «Да, можно сказать, что мы готовы». – Он еще раз все перепроверил – «Да, Действительно всё, а так хотелось, чтобы хоть что-то осталось. Игра окончена. Надо идти получать приз. А так жаль».

– Ладно, – бодро произнес Олег, – сегодня мы можем праздновать. Тратьте все деньги, чтобы в последний раз в жизни почувствовать, что это такое – потратить всё, что есть. Ведь завтра вы получите их, этих зеленых, ну может не обязательно зеленых, но точно хрустящих малышей, которые позволят вам жить как вы всегда хотели.

Все заулыбались и каждый попытался представить себя именно тем, кем он хотел бы быть. Получилось это только у Ванюхи, потому что его фантазия была проста. Он со своими корешами играет в разные игры: на компьютере, на приставке. Никто не ждет в очереди, у всех есть свой компьютер и своя приставка, а Ванюха всех выигрывает, но чтобы никого не обидеть, иногда поддается.

***

Олег направился в единственное место, где он мог увидеть Олесю. Разные мысли посещали его. Он не договаривался с ней о встрече заранее, он не мог на это решиться, ему было комфортнее, когда он, якобы, случайно её замечал. Если она оказывалась там, то Олег утверждал, что кого-кого, а её он точно не ожидал здесь увидеть.

Олег заметил, что он стал приходить к Алику каждый день. Предлоги придумывал разные, причём больше для себя, чем для кого-либо другого. Вот и сейчас он шёл туда, думая: «А где я еще могу хорошо отпраздновать свою победу?». Когда он вошел, Алик поприветствовал его и предложил пройти к стойке. Олег не мог удержаться, чтобы не повертеть головой по сторонам в поисках Олеси. Алик был мудрым человеком. Он уже давно всё понял и не мешал. Но в этот раз он спокойно произнес:

– Не приходила она еще.

– Кто она? – спросил Олег, вздрогнув.

– Да генеральская дочь.

– Кто? А, ты про Олесю?

– Олег, друг мой – Алик положил свою большую руку на плечо Дильману, я не тот человек, перед которым тебе нужно притворяться.

Олег даже не стал спорить.

– А ты не знаешь, будет ли она сегодня? – только спросил он.

– Наверняка сказать нельзя, но вроде собиралась. Сегодня большая встреча намечается.

– Это кого? Очередных богатых идиотов в погонах?

– Ты это, потише будь. Ты, конечно, смелый малый, но неужели у тебя есть лишняя рука или нога?

– Да это я так… Так кто пожалует?

– Точно будет сам Громов со своей новой пассией. Не женой еще. Они собирались с Землянскими встретиться.

– Что-то я давно их не видел.

– Как и все. Они же в Штаты на постоянку переехали.

– Так а вернулись зачем?

Алик на немного замолчал:

– Знаешь, не думаю, что тебе стоит это знать.

– Это ты о чём?

– Хотя… – Алик невольно разговаривал сам с собой – ты всё равно узнал бы. Не от меня, так от кого-нибудь ещё.

– Эй, уважаемый, – Олег пощелкал пальцами перед лицом у Алика, – мы все еще в этом мире. О чём узнал?

– Так они это… За сыном приехали.

– И что? Прямо огромное событие! Кстати, почему он не с ними там?

– Начал учиться ещё до того, как они перебрались. К тому же его здесь никто не дергал, а теперь вот, время, как говорится пришло. – Алик сделал попытку улыбнуться, но Олег продолжал на него недоумевающе смотреть. – Ладно, скажу прямо. Понравилась Олеся их Игорю, вот и встречаются сегодня все здесь.

Олег на несколько секунд впал в ступор, затем взял со стола у Алика самодельную папироску, потому что тот уже давно не курил обычные сигареты, после того как посмотрел программу о том, из чего их делают. Царапнул спичкой и закурил.

– А что? Нормально. – сказал он через пару затяжек. – Совет, да любовь. Надо порадоваться за людей. Выпьем за них! – с этими словами он взял рюмку, которую непонятно когда уже успел налить ему Алик, чокнулся с ним и выпил.

В течении следующий часов Олег планомерно доводил себя, как говорят в народе, до состояния «дров» и пьяной свиньи. Он выпивал со всеми без разбора, громко говорил тосты, шутил, улыбался, только видно было, что он делает это не так как всегда. Те, кто не знал его хорошо, подумали бы, что человек веселится, кто-то сказал бы, что он разошелся. Алик понимал, что творится, но не вмешивался. Он считал, что так Олегу легче будет. Ближе к позднему вечеру в помещение вошли шесть человек. По возгласу Олега: «Ну наконец-то, а то я уже не надеялся выпить за их здоровье», а также потому, как он молча начал по-идиотски улыбаться (так улыбаются дети своим родителям, когда не знают как скрыть какую–то свою оплошность), и глядеть на них, можно было понять кто пришел.

Владимир Андреевич Громов был мужчиной, как выражался Олег, «мощнецким». Он знал себе цену, четко понимал свое место в обществе. Кого надо шпынял, перед кем надо раболепствовал. Женщин любил, но с женами не везло, вечно попадались всякие злые дуры, хотя не исключено, что он сам себе таких выбирал. Неосознанно. Может потому, что его самой дорогой и любимой женой была его первая спутница. Мать Олеси. После нескольких лет достаточно счастливого брака, Ольга Викторовна Громова начала тяготиться своим мужем. Ей не нравилось, что он как «крыса бесхарактерная» готовый поклониться и тому и этому. Она считала, что мужчина это не толщина его кошелька и не погоны, которые он носит. Надо ли говорить, что Громову эти унижения были не очень приятны. Но он боялся её. Она была прекрасна и независима. Выбрала своего мужа ещё в университете, где он был другим: дерзким, уверенным в своих силах. Казалось, что ничего не может его испугать. Ольга Викторовна была уверена, что будет счастлива с ним, но прошло время и Громов понял, что прислуживать гораздо легче чем бороться. Однако именно своей первой жене он был обязан своим нынешним положением. У мамы Олеси все получалось быстро и очень легко, казалось, что она играет с жизнью и постоянно имеет в руке пару джокеров. Но она не отказалась от Громова, постоянно тащила его за собой, хотя многие, гораздо более достойные кандидаты ходили за ней. Когда Олесе исполнилось двенадцать лет, Ольга Викторовна умерла от рака. После смерти жены Громов пошел в разнос. Женился в течении года трижды, при этом любовницы менялись в несколько раз чаще. Он упивался своей свободой и своим горем. К тому времени у него был уже завидный пост в министерстве внутренних дел и он был уверен, что сам его заслужил. Однако безумный год сменился периодом разочарований. Женщины перестали его интересовать, на работе не все клеилось. Владимир Андреевич потерялся. И только укорительный взгляд юной Олеси, который так был похож на тот взгляд, с которым постоянно смотрела на него его первая жена, вернул его к жизни. Громову стало стыдно. Он перестал блудить. Женился, конечно, еще несколько раз, но уже скорее для того, чтобы не было одиноко. Женщин подбирал не самых смекалистых, с одной стороны потому, что остался, комплекс, который ему привила мама Олеси и он уже никак не мог быть с женщиной, которая его умнее. С другой стороны он не хотел, чтобы Олеся хоть на секунду почувствовала, что Громов нашел ей новую маму. Владимир Андреевич постоянно напоминал Олесе какая была Ольга Викторовна. Он хотел показать, что другой такой больше никогда не будет. Со временем Громов стал спокойнее, мудрее, звезд с неба не хватал, спокойно шел по карьерной лестнице. Его повышали, зная, что он не захочет прыгнуть на несколько ступенек сразу, никого раньше времени не подвинет и т.п. В своей дочери он души не чаял, хотел ей дать лучшее воспитание, образование. Он был бы не против, если она в течении своей жизни так и не узнала бы, что такое труд, но Олеся сама хотела, сама просила его как можно больше заставлять её. Когда он узнал, что она хочет быть детским врачом, Громов решил, что это причуда, забава и поэтому разрешил ей после того как она получит ту специальность, какую выбрал он, пойти учиться на педиатра. Но интерес у нее не пропал, обучение на международке подходило к концу, а Громов всё никак не мог найти выход. И тут к нему пришли Землянские и предложили объединить семьи. Громов понимал, что он немного из другой касты, как раньше бы сказали, он был богатым купцом, а они были аристократами. И сколько бы у него не было денег, он все равно не мог бы стоять с ними на той же ступени. А Громов хотел. Более того, женитьба решала еще ряд проблем. Олеся бы смогла уехать в Штаты, перестала бы думать о карьере педиатра, стала бы частью знатной семьи. Но Громов любил свою дочь и он не хотел бы, чтобы Олеся чувствовали себя обманутой и тем более несчастной. Громов решил, что если Игорь не понравится Олесе, то он не будет ни на чём настаивать, и так слишком много он лез в её жизнь. Поэтому он просто договорился о совместном ужине.

В тот вечер Олеся была более чем очаровательна. В красивом платье, с изящной прической. Когда она вошла, все присутствующие мужчины оторвали взгляд от своих дам и посмотрели на нее. И только Олег, закурив очередную папироску, не смотрел на нее. Он даже не знал, заметила она его или нет. Внутри у него творилось чёрт знает что. Он пытался разобраться в себе. Наконец, он принял решение. Быстро встал, заказал у Алика коктейль, рецепт которого они придумали сами с говорящим названием «Трезвяк», направился в туалет, там умылся, привел себя в порядок. Затем выпив коктейль, стал ждать.

В тот вечер было много именитых сановников, представителей власти, творческих знаменитостей, бизнесменов с толстыми кошельками. Все здоровались друг с другом, похлопывали по плечу. Вели себя как лучшие друзья, зная при этом все тайны друг о друге, кто скоро будет банкротом, кого планируют убрать с арены, чья жена с кем спит, чей сын наркоман и т.п.

Сев за большой стол компания принялась за трапезу, благо Алик хорошо подготовился к этому вечеру. Всё было сделано как нельзя лучше. Официанты кружили вокруг господ, мгновенно реагируя на любые жесты или требования что-либо сделать или принести. Все знали, что отработать в этот вечер надо прилично, такие сборы не были редкостью, но на них, при хорошем стечении обстоятельств можно было получить чаевые, сравнимые со стоимостью хорошей машины. Ведь ничто так не близко человеку, как желание показать другим насколько у него всё прекрасно в жизни, как он щедр и мил. Смешно смотреть на эти споры людей о том, кто в итоге оплатит весь ужин. Победителя, как правило, в этом нет. Пока одни спорят, другие уже всучивают официанту пару десятков купюр со словами: «Здесь должно хватить». Конечно должно! Ведь только этими деньгами можно было со всеми расплатиться! Но так делает каждый. Каждый столько платит. Они хотят уверенно себя чувствовать, зная, что кто-кто, а они свое дело сделали. А те, кто изначально спорил, сходятся на мнении, что заплатят поровну и каждый дает сумму, которая в несколько раз превышает заказ. А потом каждый из спорщиков отдельно подходил и еще раз доплачивал Алику, приговаривая про себя: «А я-то всё равно больше». Показать насколько ты богат и щедр еще полдела. Чтобы чувствовать себя превосходно, необходимо говорить красивые тосты, быть веселым, но не клоуном, шутить, но в меру, чтобы никто не чувствовал себя обиженным, давать говорить всем, но быть уверенным, что тебя слышали лучше, делать комплименты дамам, но при этом не нагло лгать, выпить прилично, но не превратиться в свинью. Всё это большое искусство, и научившись ему, можно многого добиться. Быть семи пядей во лбу, конечно, прекрасно, но если ты скучный и нудный, ты далеко не уедешь.

Олег с Аликом сели неподалеку от Олеси и Игоря. Тех, разумеется, посадили вместе. Олеся, увидев Олега, начала нервничать, почти перестала смеяться и отвечала на все слова и комплименты не активно, часто переспрашивала и в конце просто ушла в себя. Игорь сначала пытался её расшевелить, шутил, что-то рассказывал, но, как это часто бывает, вскоре потерял интерес. Он, конечно, был очарован внешностью Олеси, но при этом понимал, что если пары штурмов не хватило, надо не задерживаться в затяжной осаде, а брать другую крепость, менее неприступную. В итоге, через час с небольшим, он уже окучивал дочь заммосковского градоначальника и радовался, что та уже согласилась продолжить этот вечер в каком-нибудь клубе. Громов, заметив эту перемену, не стал навязывать Олесе поведение, которое он от неё ждал, только шепотом спросил у нее:

– Что, совсем индюк?

– Да, нет, папочка, он нормальный.

– Какой нормальный? Отцу-то своему не ври! – пошутил Громов. – Какой нормальный перестанет общаться с такой красотой и начнет приставать к первой попавшейся юбке?

– Ну, папа, нельзя так, – улыбнулась Олеся.

– Я не осуждаю её образ жизни, мне не нравится его.

– Спасибо, пап.

– За что?

– За понимание. Ты лучший.

– А это верно, – улыбнулся Громов и чокнулся с Олесей шампанским.

В это же время Олег беседовал с Аликом:

– А ты молодец, отлично все организовал, – сказал Олег.

– Приятно, конечно, слышать комплименты от человека, который единственный тут за чужой счет, – улыбнулся Алик.

– Но-но-но! Попрошу, уважаемый! Воздержитесь от подобных высказываний, вы заставляете мой желудок работать с перебоями, а он этого не любит.

– Трагедии только не устраивай.

– А я могу, ты же знаешь.

– Ага, и не начинай делать так, чтобы другие чувствовали себя неловко.

– Ты это про что?

– Сам, Олегушка, знаешь.

– Если ты про то, что я спросил у казначея про то, где бюджет города, а затем намекнул ему, что скорее он его съел, то я тут не при чём.

– То есть, как это? – засмеялся Алик, – почему не при чём?

– Если он реально еле-еле передвигается и штаны на нём уже не сходятся! Что я могу с этим поделать?

– Согласен, а как относится к твоей выходке, когда ты у министра обороны уточнил, почему его жена живет богаче чем он?

– Я всего лишь поинтересовался у него, как так получается, что у его жены четыре квартиры в центре Москвы, каждый месяц новая машина, фотки постоянно в Инстаграм выкладывает, как она на тех или иных островах отдыхает, а его зарплата всего сто пятьдесят тысяч в месяц.

– А он что?

– Учитывая, что рядом стоял глава нашего следственного комитета, он сказал, что очень рад за свою жену и за то, что она так хорошо ведет свой бизнес.

– Бизнес? Это какой же?

– Вот и мне стало интересно, учитывая, что её образование ограничивается девятью классами, – с улыбкой произнес Олег. – Но если бы я это спросил, то меня, наверное, больше бы никто никогда не увидел.

– Это верно. Какие планы?

– А с какой целью интересуешься?

– Не отвечай как еврей на исповеди.

– Да, не знаю, хочется уехать.

– Далеко?

– Земля, к сожалению, небольшая. В любом случае встретишь людей, хотя именно от них-то и хочется уехать.

– Эка, тебя, брат унесло. Ещё рано тебе такие мысли иметь, ещё жизни не успел повидать. – Произнес Алик, затем заметив как Олег смотрит на Олесю, добавил, – зря ты так загоняешься. Поберёг бы лучше себя. Не нужно тебе это.

Олег ничего ответил. Его мысли были далеко. Он мысленно прощался с Олесей и со своими мечтами. Олег понимал, что не сегодня, так в другой день Олесю «пристроят», найдут ей жениха. Это дело было решенное. Она себе не принадлежала. Ещё пару лет поиграет в самостоятельность, затем успокоится и подчинится отцовской воле. Ведь без отца ей ничего не светит, она зависит от его положения, от его денег и власти. Надо быть очень сильным человеком, чтобы отказаться от такого комфорта и образа жизни. Олег это всё понимал, но почему-то до последнего надеялся, что, вопреки всему, что-то ещё может получиться. Но именно в этот день он понял, что это конец. Прекрасная сказка закончилась. Он мог бы пробовать делать вид, что ничего не было, что этого сватовства он не видел и что Олеся всё та же. Но он не хотел врать. Ни себе, ни ей. Их отношения превратились бы в муку, в историю с заведомо для всех грустным концом. Олеся начала бы его избегать, параллельно ненавидя себя за это. Затем эта её ненависть перешла бы на Олега. Так всегда бывает. «Лучше я останусь в её воспоминаниях не жалким мальчишкой, а беззаботным, насмешливым и сильным воином» – решил Олег, почему-то припомня цитату какого-то философа о том, каких мужчин любят женщины. Пожелав Алику доброй ночи, Олег оделся и вышел в тот момент, когда Олеся не могла заметить этого. «Вперёд! Вперёд! Враг на пороге!» – обманчиво весело декламировал он себе.

***