Пасынок Вселенной. История гаденыша

6

«Мужики не пьют нанаку из сосы – они пьют нанаку из горла»

Милхауз Ван Хуттен

Но до всего этого появился Виктор, и, я так думаю, появился он неспроста. Если кто и верит в некую высшую силу, в судьбу и прочую ахинею, то можно было бы сказать, что именно эта высшая сила сотворила Виктора таким, каким он был, с той судьбой, которая у него была, и в таком виде обрушил на моем только начавшемся жизненном пути. Только вот вряд ли кто сможет понять – плохая эта сила, или хорошая. Послал мне Виктора Бог, или Дьявол (пардон, о нем я тоже привык мыслить с большой буквы – в Инь-Яне все элементы равной величины, в конце концов).

Началось все странно и необычно. С мелочи из которой выросло нечто совершенно фантасмагоричное. Позже я понял, что, когда дело касалось Виктор, по другому и не бывало.

Был совершенно обычный день, который, как выяснилось потом, был одним из немногих последних обычных дней в моей жизни. Уроки в школе закончились, и мы сплоченным стадом направлялись в автобус, который должен был отвезти нас обратно в приют. И тут я краем глаза уловил какое-то движение. Что-то яркое мелькнуло на самом краю зрения. Сознание не успело среагировать, но моя рука сама собой взметнулась и выхватила нечто из воздуха.

– Вау! – выдохнул Крис, стоявший рядом со мной.

Я поднес к глазам пойманное, чтобы рассмотреть. Оказалось – простой теннисный мячик. Ярко-желтый, обычный. Но, очевидно, летел он с дикой скоростью, потому что теперь я почувствовал некий дискомфорт в руке, схватившей его на лету. Я уже говорил, что чувствую предметы лучше обычного человека, но поймав этот мяч, очевидно, приблизился к некоему пределу своих возможностей. Страшно подумать, что бы случилось, попади он мне в череп.

И как-то не сразу я заметил приближающегося ко мне человека. Он был невысок ростом, широкоплеч и как-то очень уж ладно скроен – крепкий, мускулистый, явно очень подвижный, но и какой-то расслабленный, даже разболтанный одновременно. В нем чувствовалась и звериная сила, и уверенность в себе и склонность к… лицедейству, что ли? Или к провокациям в отношении окружающих. Коротко стриженные волосы на массивной голове, резкие и даже грубоватые черты лица, трехдневная, пегая от седины щетина. И глаза. Темные, пронзительные, со взглядом умным, но, черт его возьми, совершенно непонятным. Этот взгляд был не насмешливый, не печальный, не сочащийся мудростью или какими-то стандартными эмоциями. Взгляд сумасшедшего? Нет, это слишком просто. Абсолютно невозможно даже сочинить о чем думает человек с таким взглядом.

Вот сколько всего я увидел сразу, бросив лишь один взгляд на этого типа. А может, и не увидел ни черта – просто потом, спустя время, напридумывал, что все это увидел и понял сразу.

Он двигался с какой-то странной грацией, так что сразу и невозможно было врубиться – быстро, или нет. Подошел, посмотрел на меня – как рентгеном просветил. – и сказал:

– Хм. Интересно. Отдай мячик.

Я даже подумать ни о чем не успел, как он с нечеловеческой быстротой протянул руку и выхватил мяч у меня из руки. Как фокусник. И уж совершенно по-идиотски прозвучал мой запоздалый вопрос:

– Это ваш?

Он посмотрел на меня как на идиота.

– Нет. Я тут мечусь по просторам и чужие мячи подбираю.

– А-а…

– Точно, – быстро сказал он. – Именно об этом и думал. Только не знал как сказать. Сам бы не смог лучше сформулировать.

– Что?..

– А-а, – передразнил он.

Я совсем обалдел. Несколькими фразами он положил мой ощетинившийся мозг злобного, принципиально одинокого подростка-сироты на лопатки. Таких людей я точно еще не встречал. Но инерция требует жертв. Тем более, инерция мышления.

– Это вы в меня кинули? – спросил я.

– Не-а, – сказал он. – Это провидение. Но моей рукой.

– А если бы я не поймал? – вяло возмутился я, потирая ноющую руку.

– Тогда ты получил бы по мозгам глупым теннисным мячиком, – радостно сообщил он. – И стал бы мне совершенно неинтересен. Мне не интересны люди, получающие по мозгам и неспособные поймать простой мяч.

Честно сказать, я ни черта не понимал. Точно не встречал еще таких взрослых. Он вел себя как подросток, который раз в двадцать умнее умудренного опытом старого пердуна.

– Но ты поймал, – сказал он. – И я, кстати, знал, что поймаешь. А ты?

– Что –я?

– Ты знал?

Я был настолько сбит с толку, что мог только как обычный пацан пожать плечами.

– Ясно, – сказал он. – Ладно, пошли побеседуем.

И вы не поверите, но я пошел. То есть просто как овечка на веревочке (ну, или как их там водят).

Но тут вмешался водитель приютского автобуса.

– Эй-эй, как вас там! – провозгласил он. – Я отвечаю за этих ребят.

– Отвечаешь за ребят? – удивился странный незнакомец, добавив к удивлению тонны три сарказма. – Черт, никогда не понимал, что это значит – за кого-то отвечать. Ну да ладно. Отвечаешь – так отвечаешь. Этот пацан пойдет со мной.

– А я говорю, не пойдет, – совершенно, по-моему, справедливо взбеленился водитель автобуса. – Я их каждый день отвожу и привожу…

– И не надоело? – быстро спросил незнакомец. – Каждый день одни и те же рожи.

Водитель как будто несколько растерялся, но достаточно быстро взял себя в руки и спросил:

– А вы кто, собственно, такой?

– Сотрудник школы, – пожал плечами незнакомец. Он извлек из заднего кармана карточку и сунул водителю под нос. – Этот пацан ну очень плохо себя вел. Он останется после уроков и раз пятьсот напишет на доске «Я придурок». А потом я сам его привезу.

Водитель автобуса с такими сотрудниками школы явно не встречался никогда. Без рентгена и медицинских познаний было видно, как его мозг закручивается в тугой штопор неспособный ни на какое не то что понимание, а простое осмысление происходящего.

– Да не переживайте вы так. – ласково проговорил незнакомец, и не просто тон его изменился – он сам словно стал другим человеком. – Я действительно работаю в школе, вы меня сто раз видели. Пацана я задержу на полчаса – от силы на час. Если хотите – можете подождать. Но зачем оно вам? Я же обещал – сам привезу.

– Но… – продолжал буксовать интеллектом водитель.

– Так, – сказал незнакомец. – Я не педофил, не маньяк и не кто-то там еще. Я занимаюсь с трудными подростками, которые нуждаются в особой дисциплине. Вы, я надеюсь, не сомневаетесь, что вот именно этот паршивец нуждается в дисциплине.

– Эй! – возмутился было я.

Но он спокойно и даже ласково велел мне:

– Заткнись.

В глазах водителя автобуса начало загораться некое мутное понимание. Кажется, мир, наконец, подкинул ему понятный ориентир.

– Я понимаю, что этот паршивец относится к двум юрисдикциям – школьной и приюта, – продолжал незнакомец. – Но, поскольку он напакостничал в школе…

– Все, понял, понял, – успокоился водитель автобуса; – Но мне нужны ваши данные. Чтобы если что…