Драконовы сны

Не дав ему договорить, Тил рванулся к столу, оставив свой кожух в руках у Морица и, прежде чем его успели остановить, схватил лампу и швырнул ее кому-то под ноги.

Телли надеялся, что подобно травнику, в темноте сумеет вырваться из комнаты, но результат получился совершенно противоположным. Светильник разлетелся вдребезги, ворвань растеклась горячей лужей и мгновенно вспыхнула. Все четверо с проклятьями шарахнулись прочь. Мориц попытался сбить огонь кожухом, но только пуще разогнал его вокруг. Пожирая старый вытертый ковер, пламя с гулом поползло к камину.

– Мальчишку! – взвыли позади. – Держи мальчишку!

Внизу что-то загрохотало, дом вдруг наполнился шумом и суматохой, и Телли с нарастающим ужасом понял, что прорваться наружу ему не удастся. Уже на лестнице кто-то вновь схватил его за шиворот, теперь уже – рубашки. Телли взвыл и извернулся, укусив что было мочи держащую его руку, и получил в ответ такой удар, что кубарем покатился вниз по ступенькам. Прежде чем он смог встать, преследователь догнал его и вновь занес ногу для удара:

– Ах ты, сучонок! Ну все, драконий выкормыш, отбегался!

Мелькнуло перекошенное яростью лицо Морица. Тил зажмурился и сжался в комок в ожидании удара, но удара почему-то не последовало. Вместо этого раздался вдруг короткий сдавленный крик, что-то хрустнуло, пол рядом с ним тяжело содрогнулся и наступила тишина. Телли опасливо открыл один глаз, затем второй и отшатнулся – прямо перед ним лежал Мориц.

Мертвый.

И насколько Телли мог об этом судить, было очень похоже, что ему свернули шею.

У Телли закружилась голова. Он попытался сесть и тут вдруг углядел рядом с собой на лестничной площадке еще один темный и невероятно большой силуэт. Человек неторопливо огляделся по сторонам, вслушался в буйство огня наверху, удовлетворенно кивнул и протянул Телли руку.

– Если хочешь жить, – сказал он, – идем со мной.

Телли вздрогнул, но тут же вздохнул с облегчением.

Это был Арнольд.

За стеклом была чернота. Бликса прижался к окошку вплотную, но и тогда ничего не смог внутри разглядеть – свечи в доме не горели, да и камин почти погас. Рудольф и Телли, вероятно, спали. Что до дракона, то Бликса искренне надеялся, что тот уже успел подохнуть – змей он терпеть не мог с детства, а уж ящериц…

Арбалет тяжело оттягивал левую руку. Бликса повесил бы его на плечо, не будь ремень оторван и потерян в давней схватке. Это была дрянная копия с оружия работы Марвина, с капризным стопором и очень неудобным ложем, которую ему всучил по дешевке знакомый оружейный подмастерье. Круг, пронзенный молнией – эмблема известного мастера, коряво вырезанная на ложе, выглядела издевательски. Ничего получше Бликсе раздобыть не удалось, он и этот-то хлам нашел едва ли не в последнюю минуту. Бликса был не силен в драке, да и мечом владел из рук вон плохо, и старый арбалет был его единственной надеждой на спасенье, если что.

Если… что?

Замка снаружи не было. Бликса осторожно подергал за ручку, прежде чем постучать, и был немало удивлен, когда дверь открылась. Он вошел в дом и, затворив дверь за собой, задвинул щеколду. Сердце его бешено колотилось. Он подошел к столу, перехватил арбалет в другую руку и зашарил в темноте, отыскивая свечку. Нашел ее и двинулся к камину.

Неподвижная туша дракона лежала на прежнем месте, все так же укрытая одеялом. Осторожно, стараясь не наступить ему на хвост, Бликса обошел его и присел у камина. Положил на пол арбалет, разворошил золу, отыскивая тлеющий уголек, обжегся, сунул палец в рот.

События последних дней окончательно его издергали. Ранение, поправка, а затем – приказ от главарей следить за тем, что здесь творится… В лавке у Рудольфа ему всегда было немного не по себе. Все эти зеркала, мальчишка и дракон, сова и волчья шкура на стене, бутылки с разноцветными настойками и эта чертова волшебная доска производили на Бликсу гнетущее впечатление. Сам же Рудольф и вовсе иногда его пугал, когда целыми днями просиживал в кресле, попыхивая трубкой и о чем-то размышляя. О чем он мог все время думать, что он замышлял, этот ныне с виду безобидный скупщик барахла, а в недавнем прошлом – чуть ли не главарь подпольной гильдии воров? Пятнадцать лет тому назад он добровольно отошел от дел, и чтобы поделить оставшуюся власть понадобилось пятеро! Рудольф держал преступный мир железной хваткой. Бликса знал, что и сегодня старик способен мгновенно убить его чуть ли не голыми руками. А этот рыжий травник, с его манерой махать дубинкой по утрам, да и вообще… Бликса поежился. Даже когда он лежал здесь больной, то старался пореже выходить из отведенной ему комнаты, теперь же, в темноте и тишине дом старика Рудольфа здорово смахивал на ловушку. Оружие свое лудильщик зарядил и взвел заранее, и теперь ладонь его была мокра от пота. Бликса сухо сглотнул. В горле его першило. Нестерпимо хотелось покурить гашиша.

Он вряд ли вернулся бы сюда, не произведи его рассказ про доску и фигурки такого впечатления на всю Пятерку. Хольц приказал забрать ее, да и вообще пошарить по углам, не найдется ли еще чего похожего. «Шарить по углам» он вовсе даже и не собирался (пусть ищут другого дурака…), но вот насчет доски перечить Хольцу не посмел.

А надо было бы.

«Дался им этот Рудольф!»

Он наконец-то подцепил один из угольков и затеплил свечу. Скрюченный фитилек оделся пламенем, мрак медленно стал расползаться по углам. Щурясь и моргая с непривычки, Бликса поднял арбалет и огляделся, и в этот момент кто-то шумно и быстро вздохнул за его спиной. Еле удержавшись, чтоб не закричать, лудильщик резко обернулся, и шагнул назад, водя перед собой тяжелым арбалетом. Посветил. Сало свечи проседало под пальцами.

– Кто здесь? – вполголоса окликнул он.

Молчание.

Что-то здесь было не так. Бликса почувствовал, как пот струится за воротник и стекает по спине. Жажда стала нестерпимой. Он помедлил. Наклонился к лежащему дракону. Трепещущий чадящий огонек выхватил из темноты оскаленную змеиную морду, какую-то серую, всю в оспинах и складках. Остекленевшие глаза дракона слепо таращились в потолок – проклятая тварь, похоже, в самом деле отдала концы. Бликса сплюнул в отвращении и снова вздрогнул, услышав за спиной негромкое «топ-топ» и шелест чешуи.

– Кто здесь?! – спросил он уже громче.

Ответа снова не последовало, лишь пламя свечи гипнотически дрогнуло. Ток воздуха нахлынул и исчез, оставив ощущение, как будто что-то огромное неторопливо прошлось по комнате и замерло опять. Бликсу пробрал холодок. Руки его тряслись. Уже забыв про доску, и вообще про все забыв, лудильщик попятился к двери, лихорадочно тыча арбалетом в темноту.

– Не подходи! Убью!

Он был бы рад услышать в ответ голос старика или мальчишки, писк дракошки, да что угодно, даже лай собаки, лишь бы не это молчание!

Он плохо помнил, что было потом. Тень вдруг надвинулась на него из темноты, большая как гора, и в круге света против Бликсова лица возникла жуткая, блестящая от слизи и оскаленная морда. Раззявив пасть, усеянную острыми зубами, чудище шумно вздохнуло, словно бы раздулись исполинские мехи… а затем так же шумно облизнулось.

Свечу задуло. Бликса завизжал, вскинул арбалет и дернул спуск. Звонко щелкнула тетива и тут же мощный удар в грудь сбил его с ног. Он взвыл и закатался по полу, потом на четвереньках бросился к двери.

Он выл, в кромешной темноте царапая засов, выл, в исступлении дергая за дверь, что открывалась от себя, выл, вырвавшись на улицу… Все мысли исчезли, кроме одной – бежать! Бежать немедля из проклятого дома, где в холодном сумраке бесшумно бродит ЭТО!

И Бликса побежал.

Он несся дикими скачками, оглашая улицу истошными воплями, взъерошенный, в мокрых штанах. Идущего навстречу Рудольфа он даже не заметил.

А оглянуться он уже не мог.

– Как ты узнал, что я был там?

– Я шел за тобой. От самого дома. Твоего.

– Куда мы идем?

– К тебе. Конечно, если ты не возражаешь.

Телли поразмыслил и решил не возражать.

Закутавшись в широкий серый плащ, Арнольд шагал по улице легко и быстро. На каждый шаг гиганта Телли приходилось делать два своих. Арнольд спешил. Телли тоже склонен был поторопиться – даже если людям Хольца удалось справиться с пожаром, Рудольфа все равно необходимо было поскорей предупредить.

– Как только представился случай, я расспросил того парнишку о тебе, – рассказывал по пути Арнольд свою историю. – Он рассказал, что ты ничей, и что у тебя живет ручной дракончик. Это правда?

– Парнишку? – Тил наморщил лоб. – Какого парнишку?

– С которым ты болтался у помоста.

– А, Румпель! И что?

– Дракон, подумал я, мне б сейчас не помешал. Такого не было еще ни у кого. Вдобавок, Нора велела тебе передать, что если ты захочешь быть с нами, она обучит тебя всем своим трюкам с дротиками. Она сказала, у тебя получится. Твой дракон и вправду тебя понимает?

– Уже поздно, – с горечью сказал Телли, чувствуя, как слезы снова набегают на глаза. – Рик очень плох, вот-вот умрет. Думаю, он не протянет и до завтра. Пришел бы ты чуть раньше, а сейчас…

– Даже если и так, – задумчиво проговорил Арнольд, – то можно сделать чучело. Будем возить его с собой. Народ повалит валом… Ты против чучела не возражаешь?

– Нет, – угрюмо буркнул Телли, – но только если он умрет.

… Крик они услышали, квартала не дойдя до Синей Сойки. Телли припустил бегом, Арнольд последовал за ним, придерживая плащ и громко топая, когда из-за угла навстречу им вдруг выскочил какой-то человек, промчался мимо, дико вереща, и тотчас же исчез за поворотом. Глаза у него были совершенно безумные.