Живым здесь не место

Глава 4

Их было трое. Одинаковых, как яйца от одной курицы, и заряженных, как полицейский спецназ. На каждом ультимативно-чёрная форма, лёгкий бронежилет с логотипом СК, разгрузка с автоматными магазинами. Головы защищали арамидные шлемы. Лица скрывались под масками то ли респираторов, то ли противогазов с двумя банками фильтров по сторонам «свиной морды».

Эскашники нас всё-таки выследили, уж не знаю, как им удалось.

Первый удерживал меня на прицеле. Второй прятал в чехол духовое ружьё. Третий, судя по пульту в руках и FPV-маске поверх респиратора, управлял квадрокоптером.

Я, повинуясь приказу, покинул колодец и со всей осторожностью уложил Джул на пыльный асфальт. Она застонала, а у меня захолонуло сердце – я переживал за неё сильнее, чем за родную. Как врач, но больше как человек, которому корячилось потерять единственный контакт с чужим и крайне враждебным миром.

– Офицер, девочку нужно срочно в больницу, – сказал я, посмотрев на эскашника.

Знаков отличия не наблюдал, но решил, что лишним не будет. Лесть, даже грубая, срабатывает иногда…

– Туда и поедем, – прогудел «офицер», отступил на два шага и качнул стволом автомата. – В сторону отошёл. На колени. Руки за голову.

Единая форма, аббревиатура СК, типовое оружие… Мозг в который раз провёл поспешные параллели. Теперь парень в чёрном прочно ассоциировался с полицейским, читай, стражем порядка. Поэтому у меня, как у сугубо законопослушного гражданина, даже поползновения не возникло вступить с ним в дебаты. К тому же провоцировать людей с автоматами – верх дебилизма, и я, стараясь не делать резких движений, исполнил, что было приказано.

«Голос вроде незлой… сказал: „Поедем в больничку“… Может, всё ещё образуется?»

Подбежал второй чёрный, технично переместился мне за спину и ловко защёлкнул на запястьях браслеты. Ничего сверхъестественного, обычная практика силовиков. Но то, что случилось потом, не лезло ни в какие ворота.

Он наложил руки мне на голову, так, чтобы большие пальцы оказались точнёхонько за ушами. Надавил. Я не сдержал крик от пронзительной боли. И только хотел возмутиться, как во рту очутилось нечто из ассортимента для садо-мазо утех. Нет, не резиновый дилдо – каучуковый шар на тугом ремешке. На затылке щёлкнул замок, и мне осталось только недовольно мычать.

Джул, даром что была без сознания, подверглась аналогичной процедуре.

Я всем видом показывал несогласие с подобными методами, сверкал глазами, грыз каучук… Ещё немного – и выпросил бы кулаком в челюсть, но ситуацию разрядил третий чёрный.

– Командир, наблюдаю активность. Скопление зомбаков. Удаление до трёхсот, – доложил тот, не отрываясь от монитора, и шевельнул рычажками пульта управления. – Приближаются с юго-запада.

– Количество?

– Порядка ста вяленых. С ними верзила, два толстых, дюжина бегунов.

Тут-то я и затих. Верзила, два толстых, дюжина бегунов… Интересно до жути, и вместе с тем ни хрена не понятно. Ясно было одно: сюда идут зомби в невероятном количестве. И лучше мне помолчать, чтобы не злить новых друзей. Не стоило переоценивать собственную значимость как трофея.

Пока я рефлексировал, эскашники подобрались, как охотничьи псы. Второй перебежал метров на двадцать в озвученном направлении, занял позицию прямо на разделительной полосе и, вскинув автомат, принялся ждать. Командир же стал вызывать кого-то по рации.

– Пятый – первому.

– …

Ответа я не услышал. Вероятно, в маску встроена hands free гарнитура или микронаушник прячется в ухе.

– Сворачиваемся. Забирай «синих» и дуй по моим координатам. У меня двое контактных и зомбаки на хвосте.

– …

Командир говорил деловито, спокойно, но у меня от плохого предчувствия засосало под ложечкой. Пойди что не так, меня здесь и бросят. Зачем им балласт? Балласт всегда за борт. Оставят как приманку для зомби, а сами уйдут.

Я встряхнулся, разгоняя малодушные мысли, и лихорадочно завертел головой в поисках хоть какого-нибудь убежища. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Этого принципа я железно придерживался.

Джул, как выяснилось, вывела нас в промзону.

Улицу с двух сторон сжали заборы. Разбитый грузовиками асфальт шёл с заметным уклоном: перекрёсток сверху, перекрёсток снизу, между ними – метров двести – прогон. Мы точно посередине прогона. Заборы высокие, увитые поверху двойной «егозой». Не перепрыгнуть даже с разбегу. А уж с руками, скованными за спиной, не стоило и мечтать.

Прямо напротив меня территория склада. Въезд свободный, большая площадка с контейнерами по периметру. Их установили в ряд, плотнячком, без проходов. Искать, где там спрятаться – только время терять. В контейнер залезть? Насколько я знал, те изнутри не запирались. Да если и запирались, как потом назад выбираться? Только наудачу, вслепую… Не вариант.

Рядом со складами, если верить рекламному баннеру – производство газобетона. За забором виднелись высокие боксы. Глухие стены с отделкой бежевым сайдингом. Над плоской крышей торчат две трубы: потолще – белая, и тонкая – с тремя красными полосами на самом верху. Я опустил взгляд и потерял интерес – ворота закрыты, на створках замок. Даже не обсуждается.

Дальше ещё контора. Ни рекламы, ни вывески. Ворота не заперты. За ними цеха, гаражи, двухэтажное здание офиса. Это подошло бы, но я не увидел ни одной целой двери, а окна зияли чёрными дырами. Здесь тоже мимо.

На той стороне вроде всё.

Я развернулся. Взгляд тотчас уткнулся в рекламный щит экспедиционной компании. С него лыбился чувак в чёрно-жёлтой униформе с фирменной коробкой в руках. Позади него светил фарами брендованный грузовик. Снизу крупная надпись «ТЭК – доставим без проволочек!».

В проезде раскорячилась фура с тентованным полуприцепом. Машина частично перекрывала обзор, но я смог разглядеть бетонные стены складов, высокий пандус и с десяток автомобилей, заехавших на погрузку-разгрузку. В том числе легковых.

А вот это подходит.

«Можно и внутри здания укромное место найти, и в машине переждать, если найдётся открытая. – Я вздохнул с облегчением, но оно тут же сменилось тревогой. – Стоп! А как я Джул дотащу? Да как-нибудь дотащу. Оставлять её на растерзание мертвякам было бы подло».

План действий, как бы криво ни выглядел, вернул мне спокойствие и надежду на лучшее. Хотя о каком лучшем сейчас говорить…

– Бегун. Полста метров. На двенадцать часов, – будничным голосом доложил третий.

С верхнего перекрёстка вывернул шустрый мертвяк. Бежал, как кенийский спринтер со старта: голова вперёд, шаги размашистые, сам враскачку. Я бы в жизни в него не попал. Второй чёрный плавно повёл стволом автомата, замер на миг и нежно придавил спуск.

Треснул выстрел, приглушённый прибором бесшумной стрельбы.

Во лбу бегуна образовалась лишняя дырка. Он пробежал по инерции ещё метра три и скопытился на обочине.

Треснул второй.

Новый бегун упал рядом с первым. А из-за поворота выскакивали ещё и ещё.

«Сколько их там обещали? Двенадцать?»

Не успел я подумать, как в процесс включился автомат командира. И тех осталось девять.

Эскашники методично отстреливали неживых, я болел за них сильнее, чем за сборную России по футболу. С тем отличием, что нам сейчас нужна только победа. Безоговорочная. Простое участие не канало. И второго места не предусматривалось…

Основная толпа повалила на перекрёсток, когда упал последний бегун, и заставила приуныть. Я почувствовал себя героем сериала «Ходячие мертвецы». Только там больше трепались и терзались моральными выборами, у меня же намечался жёсткий экшен. Возможно, с несчастливым концом.

Эти зомби были классически-медленными. Вялеными, по меткому определению третьего чёрного. Но с количеством отслеживался явный перебор. Не уверен даже, что на всех хватит патронов. А где-то ещё на подходе верзила и непонятные толстые…

От наблюдений отвлёк дизельный рык. Я обернулся и обмер.

Снизу от второго перекрёстка к нам летел… летела… реальная колесница апокалипсиса. На деле – капотный бронетранспортёр цвета хаки, на двух мостах и с башенкой боевого модуля на крыше. На наш «Тигр» похож, только в немыслимом тюнинге. Неизвестные умельцы забрали все окна решётками, а к силовому бамперу намертво приварили бульдозерный клин. Борт от кормы до капота перечёркивала белая полоса, по центру, в белом же круге, красовался большой крест. Как медицинский, только зелёный. Ниже шла крупная надпись: «Санитарный контроль».

Ну, хоть разобрался, кто такие эскашники…

Бронемашина скрипнула тормозами, встала, покачиваясь на рессорах, башня чуть повернулась. Зарокотал крупный калибр. Под грохот выстрелов свинец начал выкашивать мертвяков.

Я и обрадовался, и напрягся одновременно – настал момент истины. Сейчас выяснится, заберут меня или придётся задействовать план Б.

Долго оставаться в неведении не пришлось.

– В машину! – приказал первый и придал мне ускорение пинком под пятую точку.

Последнее было лишним, я ничего против и так не имел.

Бронестворки в корме распахнулись, едва не зацепив меня по носу. Вдоль бортов в десантном отсеке уже были люди. Трое чёрных. Они же, как я понял, «синяя» группа. Из-за спинок в кабине торчали ещё две головы – водителя и оператора бортового вооружения. Тот сейчас азартно жал кнопки на пульте, снося зомби головы. Словно в обычной стрелялке, ей-богу.

Большего рассмотреть мне не дали – приняли в четыре руки, уложили на пол, сверху, для пущей надёжности, придавили ногой. Похожим образом погрузили Джул, так и не пришедшую в чувство. Машина ещё трижды качнулась, принимая в себя пассажиров. Захлопнулись двери. Набрал обороты мотор…

Поехали.

Судя по отсутствию кренов, прямо навстречу немёртвым.

Пулемёт, не затыкаясь, работал короткими очередями, но броня глушила звуки снаружи, и я смог расслышать слова командира.

– Верзилу с толстыми не зацепи. Устанем потом огребать.

Бронетранспортёр вильнул влево, подпрыгнул, по обшивке забарабанили руки, ноги и головы. Пулемёт грохотнул ещё раз и умолк. Похоже, мы прорвались. Водитель прибавил газку и повёл машину на базу. Ехали недолго, по ощущениям минут пятнадцать всего, но у меня остались самые неприятные впечатления: пол грязный, трясло, на спине ребристый каблук сорок пятого берца… И ещё мучил вопрос.

Толстые и верзила ведь зомби? Почему их тогда берегут?

Первый чёрный не обманул и привёз нас в больницу или что-то вроде того. По крайней мере, бронетранспортёр, въехавший на закрытую территорию, встретили медики. Не в белых халатах, но в глухих комбезах противочумной защиты, с герметической маской и горбом дыхательного аппарата на спине. Похожий комплект мы носили в ковид, когда впахивали в красной зоне, только тот был не такой навороченный. И без логотипа СК.

Первой забрали Джул. Девочку погрузили на каталку с парапетиком и увезли в темпе вальса, как наиболее пострадавшую. При виде подобной отзывчивости я даже порадовался за неё. Появилась уверенность, что всё устаканится. Как бы грубо ни вели себя чёрные, медики выполняли свою работу на пять. И с гостями обходились получше.

Мне помогли выбраться из машины, предупредительно взяли под руки, сопроводили, показывая направление. Пока шли, я успел рассмотреть двор в колодце унитарного трёхэтажного здания. Ряд дверей по фасаду первого этажа. Непривычного вида скорую, припаркованную у главного входа. Думал, нам туда, в приёмное отделение. Выяснилось – в одну из этих дверей.

За первой оказалась вторая, отсекавшая небольшой тамбур-шлюз.

За спиной щёлкнул замок. С потолка ударили струи вонючего… дыма? Пара? Не разобрал. Предупредить меня постеснялись, и я нахватался едкой субстанции до спазма гортани и рези в глазах.

«Сглазил, чтоб меня. Поторопился оценить уровень сервиса».

Процедура дезинфекции завершилась. Проверещал зуммер. Система вентиляции всосала белёсую муть. Меня завели внутрь, сняли наручники, раздели до без трусов и усадили на кушетку, стоящую у дальней стены. Кляп оставили, но эту предосторожность я понимал. И принимал. Сам бы так поступил, если б варился в здешних реалиях, поэтому все неудобства встречал с терпением стоика.

Со мной по-прежнему не разговаривали, не старались ничего объяснить – просто обследовали, очевидно, соблюдая некий внутренний протокол. Само собой, моего согласия не спросили, а для коммуникации использовали жесты.

Визуальная оценка покровов и слизистых надолго не затянулась. Мне поочерёдно оттянули нижние веки, осмотрели со всех сторон – укусов не обнаружили и приступили к следующему этапу.

Температура. Давление. Пульс. Ткнули в лоб инфракрасным термометром, какой повсеместно применялся у нас в эпоху ковида. После чего напялили на предплечье манжету тонометра. Тот зажужжал насосом подкачки, запикал ритм пульса, на табло замигало сердечко… Секунд через десять высветился результат: SP–125, DP–80, Ps–90.

«Хоть сейчас в космонавты, просто волнуюсь немного», – мысленно отметил я и с подозрением уставился на очередное приспособление.

На безымянный палец прицепили штуковину, похожую на пульсоксиметр, но с торчащей вертикально вверх тонкой стеклянной трубкой. Подушечку дистальной фаланги пронзила мимолётная боль, и трубку заполнил столбик красного цвета.

«Это они так кровь на общий анализ берут? Прикольно».

Ещё прикольнее оказалась следующая процедура. Правую руку по локоть засунули в пластиковый цилиндр с витком полихлорвиниловых трубок. Тот прилип к предплечью вакуумными присосками. Откалибровался, пожужжав встроенным электромотором, и я услышал, как игла прошла кожу. Мотор загудел в тональности ниже, по трубке побежала венозная кровь, направляя её в специальный контейнер.

«Хренасе, как у них тут всё автоматизировано».

Но, как выяснилось чуть позже, автоматизация коснулась не всех моментов. Мочу у меня забирали вручную, жёстким катетером, хотя я бы и сам нассал им литровую банку.

Напоследок меня избавили от надоевшего кляпа, и я остался один. Голый, как Адам, которого изгнали из рая, с привкусом резины на языке и лёгким жжением в мочевыводящем канале.

И это без шуток. На фоне последних событий прежняя скучная жизнь действительно казалась мне раем.

Хотя грешно жаловаться, здесь тоже было неплохо. Тепло, светло, нет проклятых зомби. Ну, закрыли меня под замок, ну, взяли анализы, ну, забрали личные вещи – ничего страшного в этом нет. Ради собственной безопасности можно и не такое стерпеть. А одежда после канализационного трипа жутко воняла дерьмом. Так что я не особо расстроился и занялся изучением временного обиталища.

С потолка струился рассеянный свет, лёгкий синий оттенок которого наводил на мысли об ультрафиолетовом облучении. Воздух сухой, с резким вкусом озона – очевидно, где-то работал ионизатор, возможно, даже встроенный в общую вентиляцию. Ровно по центру потолка блестел пластиком купол обзорной видеокамеры. В обычных условиях – повод для возмущений, но это в обычных. И я не стеснительный. Так что пусть наблюдают. Единственно, вслух лучше не рассуждать, в камере может стоять микрофон.

Мочевой пузырь, словно специально подгадывая, тут же потребовал наглядного подтверждения нестеснительности. В принципе, давно хотел, да катетер смазал желание. А теперь, смотри, отпустило.

Я в четыре шага пересёк комнату по диагонали, зашёл за ширму, за которой размещался санузел, откинул крышку биотуалета и шумно облегчился. Для полного счастья не хватало лишь душа, но пришлось ополаскиваться в умывальнике. Конечно же, воды налил целую лужу, но та через две минуты исчезла – впиталась в пол, не оставив следа.

«Смотри-ка, покрытие, что ли, специальное?», – подумал я, наскоро обтираясь небольшим полотенцем. Оно висело тут же, на крючочке сбоку от раковины.

На самом деле обстановка меня впечатлила. Палаты в нашей больнице не сравнить даже после ремонта. Здесь и материалы крутые, и сделано всё по уму. Взять хотя бы автоматическую дезинфекцию, как я понял, завязанную на замки с вентиляцией. Нам до такого расти и расти. А кушетка с монолитной подушкой? И мягкая, и тактильно приятная, и кожа не преет. Успел прочувствовать, пока медики пользовали.

Интересно, здесь общий уровень технологий настолько высок или только медицины коснулось?

Водные процедуры вернули ощущение чистого тела и вместе с тем добавили бодрости духа. Я повесил изрядно промокшее полотенце на место и, сверкая голой задницей, прошёл к тумбочке, которая стояла в изголовье кушетки. Внутри обнаружился больничный комплект по типу пижамного: штаны, рубаха с короткими рукавами без пуговиц и тапки из пеноплекса. Всё белое, как моя прежняя форма, только материальчик пожиже и на ткань нанесли два принта. Маленький на груди слева и большой во всю спину. Зелёный знак биологической опасности и надпись BIOHAZARD. По какой-то причине на английском.

Одевшись, я завалился на кушетку, почувствовав себя на седьмом небе от счастья. Чистый, в свежей одежде, пахну приятно, никто не хочет сожрать. Чего ещё надо? Осталось набраться терпения и дождаться результатов анализов. А там война план покажет. Гадать смысла нет.

«Буду отдыхать, пока отдыхается», – решил я, с удовольствием потянулся и, устроившись поудобнее, принялся укладывать в кучу обрывки сегодняшнего опыта.

Только задумался, динамик над дверью противно-протяжно проскрипел и воспроизвёл женский голос. Приятный, поставленный, но какой-то… бездушный. И, разумеется, в записи.

– Внимание! Прослушайте свод инструкций и правил для помещённых под наблюдение…

– Как они обтекаемо карантин обозвали, – пробормотал я под нос. – Ну что ж, давайте послушаем.

Информация лишней не будет.

Глава 5

Девушка вещала, я слушал, мотал на ус и, конечно же, делал определённые выводы.

– Сохраняйте спокойствие. Все процедуры и манипуляции проводятся в строгом соответствии с нормами СанПиН, рекомендованы министерством здравоохранения и одобрены комитетом санитарного контроля. Персонал имеет достаточную квалификацию для оказания медицинской помощи и необходимых диагностических мероприятий…

Бла, бла, бла. Насыпали всё в кучу, а ничего конкретного не сказали. И СанПиН приплели. И минздрав. А СК упомянули последним. Они здесь, что ли, самые главные?

– Запрещается причинять вред персоналу, ломать либо использовать не по назначению вещи и предметы в выделенных вам боксах. Помните, за вами ведётся круглосуточное наблюдение, и при невыполнении этого правила будут приниматься меры вплоть до тотальной фиксации…

Ну, это надо совсем идиотом быть, чтобы вести себя, как вандал. А про методы тотальной фиксации хотелось бы узнать поподробнее.

– Если вы почувствовали резкое ухудшение состояния или обнаружили у себя следующие симптомы…

Ну-ка, ну-ка.

– …тошноту. Неоднократную рвоту, не связанную с приёмом пищи. Спонтанное головокружение. Резь в глазах. Покраснение слизистых оболочек. Судороги, особенно лицевых мышц, спазм нижней челюсти…

Да вроде нет. Тошнота была, но один раз и от страха, когда с первым зомби столкнулся. Ничего не краснело, не дёргалось. А пищу я уже скоро сутки как не принимал.

– …нажмите красную кнопку, которая расположена справа от двери, и отчётливо произнесите жалобу. Персонал отреагирует сообразно занятости, в установленные внутрибольничным регламентом сроки. Если вам что-то понадобилось, либо появилась необходимость сообщить важную информацию, также нажмите красную кнопку и отчётливо изложите суть просьбы. Персонал отреагирует сообразно занятости, в установленные внутрибольничным регламентом сроки…

Ага, вон она. Красненькая. Сразу не обратил внимания. Просьбы есть, но жать не стану. Мне не горит, зачем отрывать людей от работы? Сам терпеть не могу пустых жалобщиков.

– Если вы услышите звуковой сигнал (динамик трижды пропищал таймером микроволновки), вам следует пройти в центр комнаты, повернуться спиной к двери, сложить руки на затылке и опуститься на колени в пределах контуров специальной разметки. При появлении персонала желательно не допускать резких движений во избежание досадных недоразумений…

Да, вижу. Зелёный квадрат на полу. Думал, местный больничный дизайн. А что за недоразумения имеют в виду?

– Если после звукового сигнала вы не исполнили вышеперечисленные требования либо повели себя неоднозначно или агрессивно, персонал вправе считать, что заболевание перешло в терминальную стадию, и к вам будут применены соответствующие меры воздействия. А именно эвтаназия путём частичного разрушения мозга. Что полностью соответствует закону о чрезвычайном положении от первого января две тысячи двадцать третьего года и согласовано с комитетом санитарного контроля.

Хренасе, ребята тут заворачивают. Это они пулю в затылок так обозначили? Вот уж действительно недоразумение. Досаднее некуда.

– Чтобы заново прослушать инструкции, нажмите красную кнопку и скажите: «Повтор», – напоследок сообщил голос, и динамик умолк.

– Нет, спасибо. Мне и одного раза достаточно, – пробормотал я и, закинув руки за голову, вернулся к прерванным размышлениям.

В принципе, общий пазл складывался. Без нюансов, но всё же. Меня закинуло в параллельный мир. Слава богу, в Россию, хоть и не такую, как дома. Почему в чужой город, пока не мог объяснить, но это несущественно. Важно другое.

В этом мире разразилась эпидемия небывалых масштабов. И тоже пришла из Китая – Сычуань, так он здесь назывался, – но наш ковид и близко не стоял с местным вирусом. Даже самый зловредный и вирулентный штамм. У нас народ просто загибался, а здесь мёртвые восстали и превратились в зомби. Причём в несопоставимых количествах. Кто уцелел, кучкуются, пытаются выжить – анклавы, о которых говорила Джул, как раз из той оперы. И здесь у меня возник разрыв в логических связях.

В свете прослушанной только что информации я не совсем понимал неприязнь девочки к санитарному комитету. Так-то они большое дело делают. Выживших ищут. Больничка у них. Скорее всего, не одна. Да, чёрные жестят – подход у них, прямо сказать, грубоватый. Но белые-то, как я понял, лечат. Хотя пуля в голову – спорный метод лечения. Но терминальная стадия, похоже, необратима, а что до подходов… На то они и силовики, чтобы жестить. Плюс ко всему отчаянные времена всегда требуют отчаянных мер.