Разговор с душой

Правильный духовный фокус

Умерить пыл гордости, уменьшить размер своего внутреннего мира фантазий помогают различные ограничения, лишения, в которые иногда человек может себя окунуть. Этому также помогают проблемы, сложности, приходящие в жизнь естественным путем. Когда все хорошо, ты поел плотно, получил премию, которую с трудом потратишь, а если еще и на «Вы» называют, улыбаются, тогда чувствуешь, что все складывается, как ты хочешь. Когда достаток во всем, то появляется внутреннее желание-вопрос:

– Может, я тоже что-то значу?! Может, я тоже бугорок?

Каждый человек в той или иной степени ощущает чувство значимости, подтверждения своих взглядов.

– Если все так хорошо, значит, мой внутренний мир прав: я бугорок.

После Второй мировой войны в Советском Союзе построение коммунизма пошло с удвоенной силой, с оживлением, ведь «мы победили фашистскую Германию и освободили весь мир, значит, те устои и ценности есть верный и истинный путь». Подобным образом, получая чей-то комплимент, похвалу, лесть, не имея внутри должной подготовки, человек с большой погружаемостью в свой внутренний мир говорит:

– Они меня так уважают! Видимо, я прав, я заслужил, я центр.

Это словно подтверждение того, что человек взращивал в себе годами и лелеял в своих мечтах, переживаниях, как вдруг сторож Игнат говорит знакомое моему сердцу:

– Вот это машину вы купили, Василий Михайлович, просто класс!

Когда внутри бугорок, мое «Я», то естественным образом восприимчивость внешнего становится куда грубее и незаметней. Настоящее становится неслышным, пожелание жены, ее просьбы менее распознаваемы, нелогичны. В то время, как разговоры о себе, своих достоинствах проходят с удовольствием и воспринимаются как точная правда. Когда человек погружается в смирение, он не обязательно обретает скромность, которая видна издалека, где путем усилия, попытки себя принизить, полагаясь на собственные усилия, он пытается прибить себя до уровня плинтуса. Правильное смирение, скромность это естественное видение, реальное понимание, где я, а где мир и Творец. Трезвое понимание, какой процент успеха зависит от меня, какие реально у меня достижения, на что я могу опереться в этом мире, уверенность, – все это дает соответствующее поведение. Когда эти вещи видны без иллюзий своих фантазий, то смирение приходит естественным путем: «Я ничто». И хотя эти слова о собственной незначительности вызывают гнев у всех психологов мира, почти все достигают такого уровня путем «прибить и принизить», а не разумом.

Желание быть скромным, смиренным должно приходить без усилия или бичевания. Это гордость заставляет бить себя вместо того, чтобы принять в нужный момент удар от настоящего. Настоящее есть смирение, его принятие – моя главная обязанность и долг. И не нужно называть себя грешником, дураком, вором или кем-то еще. Да, у меня есть прошлое, которое служит для меня ориентиром ошибок и тех моментов, которые нужно исправить, но это должно идти посредством разума, а не всплеска эмоций, негодования. Даже если есть основания и я называю себя вором, то только в том случае, если я что-то украл, в этот момент думаю об этом с сожалением. Я просто должен быть огорчен этим фактом и иметь разумную альтернативу, как мне стоит в следующий раз поступить правильно. Говоря о своей ошибке, анализируя, я должен избежать общих фраз. Должен ограничить свой плохой поступок точным суждением, определением без обобщения на размытые фразы. Человек часто примеряет на себя чужие мысли, пытается воевать с самим с собой, с Эго, но он проигрывает. Он уходит в обобщения, говорит об ошибке как цельной, как его, но она не часть его, она чужая. Он должен видеть всегда конечную точку, Бога. Его душа, он сам целиком от Него, а ошибка есть процесс его роста, но не констатация факта о его духовной непригодности и несостоятельности.

Видение своих ошибок в прошлом должно быть одиночным. Они не должны группироваться и превращаться в общие суждения и выводы. Любой обобщенный вывод причиняет лишь боль, делая только показательную работу, лишая себя настоящей. Просто я не готов смотреть на правду, не готов принять обязанности. Вместо этого я закрываю себя рукой и бью, делая вид, что в курсе своей ошибки. Смирение – это готовность вместить настоящее, все стороны своей личности. Идти путем неудобным для меня, не налагая на себя чужие обязательства, а принимая ту работу, которая перед моими глазами.

Сам человек при любых обстоятельствах, в любой духовной сложности должен знать единственное, непоколебимое правило: Бог со мной. В каждом человеке всегда должна быть Его конечная точка. Она как бы самая дальняя, но в тоже время и самая ближняя. Словно филиал, отражение Бога существует в каждом человеке. Есть обстоятельства, ошибки, падения, но ничто никогда не может лишить меня Бога внутри меня. Пока я жив, это часть меня.

Иногда человек сталкивается с людьми, обстоятельствами, его окружающими, которые словно говорят ему: Бог, Он вот там, или здесь, но не в тебе. Я имел возможность встречать людей, ситуации, когда мне словно говорили от имени Бога, при этом, на самом деле, говорили от себя. Люди склонны добавлять свою правду, договаривать свое понимание истины. Они говорят от лица Эго, давят своей истиной. В их руке иногда есть что-то божественное, это может быть их духовный сан, знания, обстановка, и по своей неграмотности эти люди могут ошибочно давить на окружающих больше, чем требует ситуация. Они словно говорят: «Мой Бог внутри меня знает, а твой Бог не знает». По этой причине люди часто избегают храмов, духовных бесед, им чуждо всякое внешнее проявление духовности, хотя атеистами себя не считают. Такое поведение оправдано, они просто не нашли человека, который бы был более благосклонен к их собственному восприятию Бога. Если внешняя духовность вступает в конфликт, тогда внутри можно проиграть и вместо духовности человек видит в себе опустошение.

Я часто видел вокруг себя людей, условно назовем их профессионалами в духовности. Они знали молитвы наизусть на старославянском языке. И сразу чувствуется некоторая приниженность, но она не давит на тебя, не пытается выдавить из тебя твою правду, твоего Бога. Но иногда некоторые люди начинают учить с давлением, говорить часто от имени Бога, где у них нет на то ни прав, ни обязанностей. Из-за собственной робости, слабости человек склонен придавить в себе свое ощущение Бога, истину внутри себя, видя внешний авторитет. Я откровенно избегаю общения с некоторыми людьми подобного плана, не говорить даже о простых вещах. Они просто не умеют ценить божественное внутри других людей. Им кажется, если они не отроют тебе глаза, то ты пропадешь, тем самым делая другим только хуже. От того, что я не стану сейчас проповедником, не буду говорить правду, истину, мир не рухнет, истина не окажется с изъяном. По этой причине духовная лояльность позволяет людям пройти робкий, неуверенный этап, а не убегать в момент, когда на них давят.

Какой бы ни был возле меня духовный человека, какие бы он мне не говорил пророчества, во мне всегда Бога должно быть больше, чем вне меня. Вокруг меня есть много инструментов, помощников, как двигаться к Богу, но основной, главный инструмент внутри меня самого. Если внутри меня нет Бога, нет духовности, то я в упор не увижу Его вокруг меня. Мне могут рассказывать, показывать самые знающие люди, но если в душе пусто, то вокруг молекулы, хаос и никакой духовности. Любой духовный инструмент, будь то книга, духовное место, должен оставаться промежуточной точкой между Богом внутри меня и той конечной точкой моего совершенства, которой я никогда не достигну.

Помню, как по определенным обстоятельствам мне пришлось изменить привычные походы в церковь, в которую ходил долгое время. Никогда не задумывался, не выбирал, просто пришел туда в самом начале, а позже в силу некоторых обстоятельств внутри меня возникла целая буря волнений, я потерял сон. Во мне было четкое ощущение, что мой Бог живет именно в этой церкви, он рядом с этим священнослужителем и ни с каким другим. На каком-то этапе, наверное, это допустимо, но все же со временем человек должен двигаться к духовной автономности, где его духовность не зависит от внешних обстоятельств.

Какими бы ни были внешние обстоятельства, насколько духовными ни казались бы, они никогда не должны вступать в конфликт с внутренним ощущением Бога во мне, иначе я захочу защитить свое самоощущение и убежать. Подавлять самого себя – значит лишить себя Бога вовсе. Иногда люди бегут за какой-то истиной, хотят узнать точную правду, не понимая, что их правда лежит внутри них самих. Эго полагает свою духовность, свою силу во внешнем, тогда как душа человека видит силу только внутри самой себя. Например, евреи на Синае, получив скрижали Завета, сделали золотого тельца. Их ошибка заключалась в том, что им тяжело было носить Бога в сердце, внутри себя, условно говоря, их Эго предложило вынести духовность во что-то внешнее, а внутри освободить место для себя. Любое внешнее всегда является инструментом, помогающим человеку в духовном на его пути, оно не конкурент его собственной духовности и не должно давить на него. Правильный фокус – это видение себя духовным ориентиром, поскольку, если его нет внутри, то нигде человек не может обрести истину.

Добавить немного от себя

Вчера ко мне подошел сотрудник с предложением, от которого, по его мнению, я не мог отказаться: сделать ненормированный рабочий день, свободное плавание для творческой работы. И нашлось много аргументов, почему это нужно сделать. Оказалось, в изменении графика есть большая выгода и для меня. У моих подопечных будет больше вдохновения, энтузиазма сделать существенный объем работы за меньшее количество времени, и все это подтверждают «европейские исследования». Я не был знаком с этими исследованиями плотно, но я исследовал свою работу и те задачи, которые стоят за ней. Во всех этих красивых словах, прикрытых красивыми данными, были огромные пробоины, в которых не просматривался ответ. Как-никак тип, специфика работы различны, и далеко не на всех этапах производства нужна творческая основа, да еще такая, которая требует свободного графика. Нет никакого объяснения, как человек, не справляющийся со своими обязанностями за 8 рабочих часов, сможет выполнить это же за 4 часа. Когда порой слышишь такие выгодные предложения, а позиционируются они, конечно, как самые выгодные, всегда есть необходимость копнуть глубже и увидеть суть. Скорее всего, интерес в этих выгодных предложениях, прежде всего, у того, кто их вносит.

– Купите 15 пар носков и 5 получите в подарок!

Не важно, что моих размеров есть только 7 штук, да и 3 из них не того цвета, как мне нужно, но ведь это выгодно! Любая выгода исходит от собственных интересов, и лишь красивая обертка полирует ее в приглядный вид. Иногда человек, выдвигающий такие выгодные предложения, не всегда отдает себе отчет, честен ли сам с собой в мотивах, а также не всегда такие мотивы видны со стороны. В жизни, особенно в работе, всегда есть тонкая линия, где совесть и прибыль соприкасаются на границе дозволенного. Бывает, ты чувствуешь, что слегка лукавишь перед клиентом, не можешь уложиться в те сроки, которые он требует. В душе немного есть нестыковка, она заставляет признаться:

– Скажи ему честно, что ты не успеешь! Ничего страшного, если он откажется, и ты потеряешь заказ.

Сжав зубы, называешь реальные сроки, а не те, что желал клиент. Если клиент, подумав, соглашается на них, тогда происходит вздох и легкое веселье – пронесло. Но любое такое усилие, сопротивление, которое возникает в совести, в душе человека, это та самая попытка сориентироваться на чьи-то интересы, кроме собственных. По этой причине логично иметь некоторое сопротивление в том, чтобы сказать и предложить их. Моя заинтересованность в деньгах, благах или в чем-либо другом заставляет ориентироваться не на себя, а на другого человека. Я надеюсь на силы, ум, не веря в разумность мира, управление Бога, пытаюсь слишком углубляться в чьи-то интересы, стараясь спроецировать их на себя. Если у меня нет достаточной веры в Бога, отсутствуют ожидания будущего, тогда во мне нет силы, трезвого взгляда, чтобы отстоять настоящее, не поддаться на чьи-то желания.

Любое действие, обозначенное как добро, сопровождается сопротивлением, поскольку в этом поступке не мои интересы, а кого-то другого, Бога. Если мне удается сделать хороший поступок легко, дать совет просто с пол-оборота, то, вероятно, здесь примешаны какие-то еще составляющие, кроме тех добрых мотивов, которые я подразумевал. Если я живу посредством своего Эго, тогда чужое Эго, попытка его влияния на меня может давить, манипулировать мной. Если я живу настоящим, во мне отсутствуют ожидания, фантазии, тогда чужое Эго не может влиять на меня.

Переход от своего видения мира, где я живу интересами своих фантазий, естественным образом будет сопровождаться внутренним усилием, направленным на интерес настоящего. Только свое видение, самоощущение я буду желать поддержать без какого-либо усилия. Пока я буду находиться на уровне Эго, до тех пор могу испытывать давление, влияние на этом же уровне. Поднятие вверх, к собственной незаинтересованности, к выполнению воли Творца непременно будет сопровождаться усилием и внутренним сопротивлением. И если ты видишь человека доброго, это не значит, что он избежал усилия. Он, возможно, по своей природе начинает свой путь с другой ступеньки, другого уровня. Но при попытке двигаться вверх он будет делать усилие над собой.

Любое движение в сторону от Эго несет в себе усилие и нежелание, сопротивление настоящему. Я много раз замечал за собой, как с трудом, стиснув зубы, выполнял желание Творца, пытаясь помогать людям, которые мне не очень близки духовно. В ситуациях, где мне нужно было способствовать, помогать своим врагам, недоброжелателям или просто неблизким по духу людям, я испытывал сопротивление. Это сопротивление есть мое Эго, нежелание делать то, что дает мне настоящее, на что указывает Творец. Я ждал, стиснув зубы, делая благое дело, но в душе держал это ощущение, ту легкую обиду, что иду против себя, против своего Эго. В таких ситуациях всегда есть время, когда Бог дает возможность дать отрицательный ответ:

– Вы знаете, я не смогу вам помочь.

– К сожалению, я не смогу оказать вам финансовую помощь.

– Вам стоит обратиться к кому-то еще.

Приходит время, когда нужно отказать людям, что хотелось осуществить уже давно, вот только Бог не давал мне это сделать. Знал, что Его воля в том, что я помогаю им. Когда же наступало время для отрицательного ответа либо для того, чтобы отвергнуть кого-то, отказать в помощи, тогда я испытывал легкое удовольствие. Я ждал, когда придет мой час, знал, что будет время моей возможности отомстить врагам, не очень приятным мне людям.

Не думаю, что я самый большой злодей из всех людей на земле. Мало людей способны помогать врагам, людям, которые не вызывают у них сочувствия, которые кажутся недостойными моей помощи. В такой ситуации я испытываю тяжесть. В момент, когда приходит мое время, я склонен переборщить в отказе, в упреке, добавив язвительное, лишнее слово. И то, и другое было волей Бога, вот только я склонен выполнять одну волю с большим рвением, можно сказать, с кайфом, тогда как другую делаю тяжело и с сопротивлением. Духовные люди прилагают усилия в своих делах. Им тяжело упрекать, не всегда легко помогать, но они привыкли к усилию. Его отсутствие есть Эго, то, что человек пытается добавить от себя.

Кому-то легко говорить на одни темы, но тяжело затрагивать другие. Правильный духовный ракурс, ориентир в людях не внешняя скромность, а их умение всегда, во всем делать усилия, идти выше своих ожиданий, своего Эго. Все, что будет находиться в рамках Эго, всегда будет поддаваться влиянию со стороны, всегда на него можно будет повлиять, манипулировать. Когда внутри нет меня, как Эго, тогда нет возможности закрыть на что-то глаза, подсластить, обмануть. Тогда любое действие, будь то внешне положительное или негативное, умение отказать, будет даваться трезво и в рамках необходимого. Когда же во мне излишек Эго, тогда я буду всегда добавлять от себя, добавлять свой взгляд, свою истину. Это делает человека не только далеким от истины, а подверженным чужой похвале, критике. Он смотрит на внешнее, не имея внутреннего.

Объективный взгляд на себя

Реакция, сопротивление есть та часть Эго, которую я могу увидеть в себе. Именно соприкосновение с настоящим показывает, насколько много в человеке эгоизма. Имея закрытую духовную систему, отдалившись от людей настоящего, могу сложить идеальное представление о самом себе. Вот только реальность всегда открывает правду и показывает, кто ты есть. У себя в фантазиях и представлениях может сложиться даже положительная картина о человеке. В ней, например, я, добрый, отзывчивый, трудолюбивый человек. Периодически это подтверждается похвалой, лестью, знаками внимания или моими собственными дифирамбами на эту тему в самом себе. Я как бы закрываюсь в себе. Лишь на стыке внешнего и моего миров происходят стычки – один разозлил, другой бестолковый, третий не слушает, что я говорю…

Отдаляясь от настоящего, когда заборчик столь крепкий между мной и настоящим, можно даже не увидеть того постоянно злящегося, кричащего человека в себе. За крепким забором эгоизма видны недочеты, глупость, несправедливость этого мира. Смирение – это путь, в котором происходит процесс переориентации со своего личного видения, мечтательно-собирательного образа на внешнюю реальность Творца для адекватного видения себя самого как части этого мира. И в процессе роста постепенно замечаешь расхождение с тем, кем ты себя представляешь, и тем, что ты есть на самом деле.

Процесс принятия настоящего, реального образца меня самого происходит постепенно, давая возможность принять его безболезненно. Попытка узнать, увидеть себя, объективно сразу нереальна и гарантированно разрушительна для человека по причине своей грандиозной противоположности Эго и настоящего, где я был центром, основой, столпом правды. Принятие настоящего кажется легким, когда все идет по плану и в лучшем для меня виде. Нет проблемы в дружбе с миром и той реальностью, что меня окружает. Но когда мир играет свою игру, и я не у руля, то приходит соприкосновение моего мира и внешнего, где боль и утрата своего мира крайне болезненны, порой даже трагичны.

Человеку не дается истинное видение мира, реальности, потому что он просто не готов ее принять. Разрушительная реальность вонзится в него с такой силой, что человек просто не сможет встать. Человек, зацикленный на себе, живущий своими переживаниями, не смотрит далеко. Он не обременен большими размышлениями, умными постулатами, имеет короткий взгляд. Его мир мал и прост. Ему важно покушать, посмотреть что-то приятное для глаз. Он не задумывается о своей жизни, о ее смысле, не испытывает переживания других людей, которые находятся рядом с ним. Их боль всегда остается личной. Человек же отделяет себя от мира, людей, он живет духовно обособленно, пытаясь жить в своем внутреннем комфорте, за внутренним заборчиком. Такой заборчик позволяет не соприкасаться с духовной правдой и возмещать радость из физических удовольствий, комфорта. Его недальновидность облегчает жизнь, а простые телесные удовольствия дают радость. С ростом духовности он начинает видеть дальше, понимать недальновидность многих своих привычек, смотреть на себя более трезвым и ясным взглядом.

Обзаведясь трезвым взглядам на себя, понимая суть происходящего, человек непременно будет испытывать духовную тяжесть, тяжелое сопротивление. По этой причине у людей есть даже определенное представление, что дураку живется хорошо. Но такая позиция хотя и имеет основание, но она не имеет перспективы. С ростом духовного человек получает более ясное видение себя в мире, тем самым он утяжеляет себя, взваливая на себя правду и истину, которая не всегда хорошо соприкасается с моим Эго. Проблема, по которой путь дурака не лучший, заключается в том, что замкнутый мир всегда питается телесным удовольствием, телесным комфортом. Его замкнутость и недальновидность рано или поздно столкнется с реальностью, вот только приземление на нее окажется крайне болезненным, трагичным.

Духовная зрелость

В Книге притчей царь Соломон использует много аллегорий и сравнений, суть которых сводится к лени, нежелании человека прилагать усилия в нужное время: «Ленивец зимой не пашет; поищет летом – и нет ничего» (Прт. 20:4). Человек неразумный склонен откладывать свои духовные переживания, стремления на потом. Когда он молод, когда в нем крепкие физические желания, тогда ему не хочется заниматься духовным. Придет время, старость, тогда он найдет возможность, чтобы усесться за стол и читать книги, а сейчас ему хочется идти за материальным, за удовольствиями. В такой замкнутости он приближается к тому, что к старости у него ничего нет.

Иногда людям кажется, что время духовности – это время людей старых, больных, не очень умных. Им кажется время физического расцвета непригодным для духовности. Они замыкаются в своем эгоизме, пытаясь кормить его физическими удовольствиями, не обременяя вылазками в реальность, в настоящее.

– Если меня не бьют, буду сидеть тут.

Человек замыкается на себе, своем комфорте и откладывает попытку увидеть себя в настоящем свете, поскольку истина имеет склонность обличать его дела, показывать суть вещей, а ему это не нужно. Человеку нравится его эгоизм. Он позволяет жить, не задумываясь, главное, чтобы никто не проник в его мир.

Духовная ограниченность взгляда, попытка жить в комфорте забирает у него время. Человек должен стремиться видеть истину, реальность, а те желания, попытка закрываться – естественное сопротивление, которое он должен пройти. В старости нужно собирать урожай в своей духовной ясности, имея трезвость. Иногда человек полагает, что молодость не для духовного, но именно в молодости есть альтернатива, сопротивление, которая дает духовный рост. Без обретения духовной крепости, человек не сможет прийти к старости. В старости не будет альтернативы, физического удовольствия, физической опоры, как было раньше, но и духовную опору он не сумел приобрести. Духовное постигается тогда, когда есть альтернатива, когда же ее нет, тогда нет того духовного усилия, которое должно быть.

Точка духовного выбора в зрелые годы должна лежать между вещами духовными. Если человек в зрелом возрасте приходит к выбору, съесть пирожное или кекс, то он терпит духовное поражение, даже если думает между кексом и молитвой, то он все равно не смог дойти до нужного этапа. В зрелости человек должен выбирать между вещами духовными, тогда как в годы юные он имеет возможность расти посредством физического и духовного.